Видимо экипаж пытался сам вытолкать увязшую машину, по брёвнам я это понял под гусеницами, но та окончательно завязла. Если они были не одни, что вероятно, но те ушли дальше, им задачу нужно выполнять, а эти сидели и ждали помощи, кто их выдернет из грязи. Это даже хорошо, помощи нет, никто не придёт, так что можно спокойно прибрахлится. Беспокоило только то, что немцы теперь точно есть впереди и, конечно же, позади, но я надеялся проскочить.

Потянув крайнюю дверцу, но та предательски скрипнула и немцы, дернувшись, повернулись в мою сторону, но уже поздно. Ствол пистолета смотрел на них. Сразу загрохотали выстрелы, и пули дырявили френчи немцев. Ни один за оружие схватиться не успел, настолько неожиданным было моё появление и мой молниеносный отстрел. Пошатнувшись, ухватился за створку. Немного перенервничал, лёгкий упадок сил был, я убрал оружие и, проверив трупы, подранков не было, быстро освободил их от трофеев, и стал выталкивать тела наружу, чтобы не мешали и не пачкали всё кровью. После этого проверив примус, его уронили и потушили, побежал к нашим. Наверняка ведь волнуются. Как и ожидалось, дед занял оборону с «берданкой» у моей телеги.

— Что там? — спросил он, выходя мне на встречу из-за коня.

— Трое немцев было, на бронетранспортёре. Застряли. Двигаем вперёд, трофеи собирать. Их там много. Кстати, дед. Это тебе. Подарок. Часы наручные.

— А тебе? — с охоткой принимая подарок, спросил дед.

— У меня теперь их пятеро, всем раздарю, — засмеялся я.

Мы, шагая пешком, держа лошадей под узды, добрались до бронетранспортёра, малышне велели не выглядывать, после чего по-хозяйски с дедом залезли в боевой отсек.

— Эх, справная военная машина. Нашим бы угнать, — похлопав по броне, вздохнул дед.

— Угоняли уже, помнишь, чем это закончилось? Мне одного леща хватило. Собираем трофеи и двигаем дальше. Давай снимать с креплений на стенках это противотанковое ружьё. Патроны к нему я нашёл в этих двух брезентовых сумках, пятьдесят штук всего. Не запасливые немцы нам попались.

— А это что? — стукнулся дед коленкой о тюк из брезента, теперь потирая больное место.

— Дождь, немцы пулемёт с крепления сняли, он это. Тут ещё два ящика с патронами к нему. Ха, картонные ящики.

Мы перенесли на мою телегу и ружьё, и пулемёт в чехле, так же боезапас к ним. Помимо них два автомата «МП» и один карабин с оптическим прицелом, боезапас к ним, пару ящиков с гранатами, и довольно солидные запасы продовольствия. Помимо них нашёлся новенький «ППШ» с двумя запасными барабанными магазинами. Причём осмотрев клеймо, я с изумлением узнал, что автомат произведён в сороковом году. Пилотная партия ещё до принятия на вооружение, ручная сборка, раритет. Это оружие я точно никому не отдам. Всё хорошо, вот только патронов к нему не было. Да и у меня к «ТТ» осталось всего семь патронов. А так всё забирали, даже тент дед снял. А потом мы начали снимать канистры с бортов, их там четыре штуки было, по два с каждого борт, хотя держатели ещё были, но пустые. Три канистры с бензином, одна пустая, но мы в неё залили из бака «Ганомага». Более того облили его и подожгли, перед этим отогнав повозки подальше. Дождь не дал нормально разгореться, но мотор полыхал и дымил, так что испортили машину, что есть гуд.

Дальше мы так и двигались, чуть позже качество полотна улучшилось, похоже, гравийка пошла, так что, настёгивая лощадей, а те и так заморённые были, мы гнали к селу. На въезде нас остановил пост. Добрались, наши. Сообщив, что видели застрявший немецкий бронетранспортёр, объехав его стороной, но немцев больше не видели, и проехали дальше через село к мосту. Сержант, старший на посту, прежде чем пропустить нас, сообщил, что немцы часа четыре назад наскоком пытались проскочить, да огребли. Два мотоцикла укатили в расположение бойцы, остальные расстрелянные сбросили с дороги, поэтому мы их и не увидели. Хвастался, что три десятка немцев уничтожили, думаю вряд ли больше десятка, ночь, не видно ничего, но пусть брехает, может, поможет, бегать перестанут. Потом был железнодорожный переезд и сам мост.

На мосту нас осветили фониками и бегло осмотрели что везём, вернее, пытались, наткнувшись на четыре оскаленные собачьи морды, боец только отшатнулся, а когда заглянул под тент, младший братик, как дал рёву. Не понравилось младенцу, что его разбудили, осветив фонариком. Да и мама с бабушкой тут же шипеть начали на бойца, так что тот махнул рукой, проезжайте. Вот мы и застучали колёсами по настилу моста, он был одновременно и железнодорожным и автомобильным, так что, проехав, свернули с дороги чуть в сторону и у кустарника стали разбивать лагерь. Я понимал, что останавливаться не следует, но дальше лошади не пойдут. Вон, когда нам дали разрешение пересечь мост, лошади не обращали внимания на поводья, так устали, поводя боками. Пришлось под узды брать и вести пешком, ничего, перевели через мост, и вот встали. Молодцы наши лошадки, вывезли. С лагерем это я немного поторопился. Мы распрягли коней и стреножили их, почистив и дав напиться. Принесли воды от реки. Те, остудившись, стали пощипывать траву, а мы с дедом забрались под палатку, тут тепло, собаки нагрели, тут же и Димка спал, и тоже уснули. Даже ужинать не стали. Да и было там этого ужина, вон пусть Маринка кормящую мать кормит и малых, а мы до завтра потерпим, слишком устали, на ходу засыпаем.

Как вырубились с дедом и не заметили, а разбудила нас перестрелка преходящая в бой у села на другой стороне реки. Я ещё только пытался вылезти из-под тяжёлой пропитавшейся влагой материи палатки как к нам подбежал боец из охраны моста и передал приказ командира, быстрее сваливать, немцы к селу подошли, а силы у наших и так небольшие. Легко сказать, сваливайте побыстрее. Это не такое и быстрое дело.

Дождь за ночь закончился, едва рассветать начало, но в воздухе влаги уже не было, хотя дороги до сих пор раскисшие. Димка, соскочив с телеги, побежал в кусты, мы с дедом торопливо последовали за ним. После чего сделав свои дела стали достаточно быстро, спешно запрягать лошадей. Тут ещё нашим приспичило до кустиков, так что они ушли. Пока не было мамы с бабушкой, мы с дедом очистили колёса от грязи, да ещё смазали оси. У деда была банка со смазкой, пахла как дёготь, но вроде не оно. Пули уже свистели над головой, пара разрывов было в воде, когда мы, наконец, выкатившись на дорогу стегая лошадей, помчались дальше, через километр сбавили скорость. А через два уже двинули неспешным шагом. Буквально через полчаса, после того как мы ушли от моста, сзади, дрогнув, раздался грохот взрыва.

— Это что? — спросил Димка, сидевший рядом

— Мост взорвали.

— Ух ты.

Солнце что поднималось, сушило землю, но тент и палатку мы убирать не спешили. Пусть подсохнут. Шарик так и сидел рядом с нами в телеге, а вот лайки бежали рядом, изучая окрестности. Лишь Белке чуть позже надоело, и она к нам запрыгнула. Так и двигались. Завтрак мы пропустили, не успели, придётся терпеть до обеда. Собаки уже намекали, что пора подкрепиться, но мы пока не видели подходящего для стоянки места. Хотя нет, нам попалась деревня полная беженцев, сюда и заехали. Везде дымились трубы, хлеб пекли, судя по запаху, так что нам удалось прикупить каравай горячего хлеба, и мы с дедом и Димкой позавтракали с салом. Остальные тоже перекусили бутербродами. Собак покормили. В деревне на полчаса задержались, после чего двинули дальше. Направление так и держали на Псковско-Московскую трассу. Тут до неё недалеко осталось, километров пятьдесят, там уже пойдём на Москву, никуда не сворачивая. Как дорога виться будет.