– Ну… по идее и не должно быть, – пожал плечами я. – Что ж они все, так бы и сидели в этом шкафу друг у друга на голове?! Тем не менее Яга считает, что три девушки, художник и… ещё один человек пропали именно благодаря этому шкафчику.

– Так, может, там дыра какая или лаз тайный? Ну-к, ну-ка…

– Митя, сядь! Я же сказал, до прихода специалиста никаких…

В том, что произошло дальше, трудно было винить и меня и его: всё произошло слишком быстро. Любопытство сгубило немало кошек, но котов ещё больше. Вальяжный Василий, разминая лапки, прыгнул на шкаф, обнюхивая его, толкнул дверцу и незаметно ввалился внутрь. Посмотрел на нас оттуда, пока не шугнули, и вдруг исчез во вспышке синего пламени. То есть был кот, блеснуло – и нет кота! Первоначально мы, естественно, не поверили… Посмотрели друг на друга, протёрли глаза, убедились, что не спим, и только потом заорали во весь голос! Потому что оба одновременно представили, что скажет по этому поводу Баба Яга…

– Никитушка, Митенька, да будет вам горло драть! Али случилось чего?

Так, бабка будет жить долго, легка на помине. Оборачиваясь, мы попытались улыбнуться как можно простодушнее…

– Ох, не томите, соколы, – нешто шкаф волшебный поломали?

Тут мы честно замотали головами, хотя лучше бы он был поломан. Бабка подозрительно сощурилась и пристально оглядела горницу:

– Дак что ж тогда? Полы грязью изгваздали? Печь белёную поцарапали? Щи вчерашние по углам разлили?

Сказать правду язык не поворачивался ни у меня, ни у него. Поймав тоскливый Митькин взгляд, я понял, что он со мной прощается, потому что пропажу любимого кота Яга не простит никогда и никому.

– Да тьфу на вас, молчуны зловредные… я вона Васеньку своего верного спрошу-повыспрошу, уж он небось не будет скрытничать. Вася! Василий! Вася-а… ау!

Голос нашей домохозяйки дрогнул, а расширившиеся глаза наполнились ужасом и пониманием. Мы с Митькой прижались друг к другу, сознавая, что именно сейчас и начнётся всё самое страшное. Ну… оно и началось…

* * *

Бабка выла не переставая! Тихо, надрывно, на одной ноте, но так, что душу наизнанку выворачивало. Разумеется, второго такого кота в природе просто не существует, этот был едва ли не коронованный принц всего кошачьего племени, красоты неописуемой, ума недюжинного, ласковости неумеренной, и если с ним что случится – она на себя сама руки наложит… Насчёт последнего (впрочем, как и всего вышеперечисленного) я крупно сомневался – Яга и суицид – суть вещи несовместные. Но то, что нам двоим она жизнь отравит, – это точно…

Все способы успокаивания, уговоров, упрашиваний и извинений были использованы, – ничего не помогало. Единственной возможностью хоть как-то загладить непростительную вину (не уследили, видишь ли!) оставалась клятва – сию же минуту пойти туда, не знаю куда, и вернуть Ваську на место. Ни у меня, ни у Митьки, а главное, у бабули ни малейших сомнений насчёт того, что мы её, клятву, уже принесли, – не было. Впрочем, как и времени сесть и написать завещание…

Поэтому, взявшись за руки, мы с напарником дружно шагнули к волшебному ящику. Будь он проклят, кстати! Первый раз в жизни пошли на воровство, и на тебе – скоропостижное божье наказание. Ну почему настоящих преступников оно не настигает с такой похвальной скоростью?! Я первым взялся за лакированную дверцу…

– Стой… – жалобно окликнула Яга. – Куды спешишь, не подумавши…

– Остаться подумать?

– Чё ж тут думать, Васеньку спасать надо! – гневно рявкнула наша эксперт-криминалистка, но тут же добавила: – А вот назад как ворочаться намерен? Может, ящик энтот тока в один конец отправляет?! Не знаешь… Ну тогда вот, тут где-то был у меня клубочек маленький путеводный. С ним не пропадёшь, тока за нитку крепче держись, не то унесёт…

Отвязаться от клубка не удалось. В некоторых случаях бабка невероятно консервативна: понятие топографических карт, компаса или два квартала налево, один направо, постучать условным стуком в третье окошко с краю, где на подоконнике утюг… Короче, это не в её стиле. Сивку-бурку с собой не возьмёшь, она в шкаф не полезет, шапку-невидимку у нас тоже отобрали. Яга загнала нас обоих в магический ящик, куда мы кое-как втиснулись, причём Митьке пришлось втянуть живот, а мне давить на него плечом, и всё равно дверца не закрывалась.

– Никитушка, ну-кось, ещё прижмись!

– Бабушка… я не могу больше… он же всё пространство заполнил, как вакуум!

– Грех вам жаловаться, Никита Иванович, я ить и руки поднял, и вдоль трёх стен размазался… а вам всё мало?! Дак не кушали бы стока…

Я не успел ему достойно ответить. Не сомневайтесь, сказать мне было что, и слова подходящие сами с языка рвались, хотя в обычном обиходе я подобных выражений себе не позволяю. Но, как вы, наверное, уже догадались, именно в этот момент в глаза нам ударил синий цвет и пол под ногами плавно растворился.

Провалились в темноту, вцепившись друг в друга для гарантии, что не потеряемся. Хотя на самом деле, наверное, Митька обхватил меня обеими ручищами и орал так, что у меня фуражка съёжилась. Может быть, и я, в свою очередь, вопил не тише, но Митькино брюхо глушило все звуки, а мне ещё надо было как-то умудряться дышать. Падение напоминало скоростной спуск в лифте, та же противная дряблость в ногах и тошнотворное ощущение в похолодевшем желудке. Не видно было ни зги, но время тянулось медленно, и на каком-то этапе я поймал себя на том, что ожидание затянулось. Вопли сверху тоже оборвались незаметно…

– Никита Иванович, чё-то долго мы летим-то, а?

– Главное, чтобы приземление было мягким, – машинально ответил я. – Мне кажется, там как-то должны были определиться с этой проблемой. Если бы всех просто плющило об асфальт, не было бы смысла затевать такую кутерьму с перемещением.

– А-а… ну, тады не страшно. Вот, помнится, позапрошлым летом я с телеги летел, дак так костью заднею хряпнулся – три дня откляченный ходил, сутулясь ракообразно. Как сейчас помню, ехали-то мы с Гришкой Датским (поддавал по-чёрному, прости господи покойного…), да спешили очень. Ему, вишь ли, сон почудился, будто бы батя евонный не своей смертью умер, а братом родным был за ухо ядовитым зубом укуснутый. Маманя-то Гришкина после похорон за деверя своего замуж и пошла, чего ж хозяйство терять?! А Гриша отмстить