Роль случайности в изобретении никак, конечно, не исключает закономерной необходимости этого процесса. Эта закономерность и необходимость проявляются прежде всего в том, что сама потребность в том или ином изобретении очень часто осознается одновременно целым рядом изобретателей, возникая, очевидно, закономерно; неоднократно случалось даже, что одно и то же открытие делалось одновременно или почти одновременно несколькими изобретателями (помимо Янсена, телескоп изобрел одновременно Г. Галилей и, по-видимому, еще ряд лиц; чесальную машину, помимо И. Гейльмана, – ряд других изобретателей). Закономерная необходимость процесса изобретения проявляется и внутри его; то или иное наблюдение, сопоставление может подвернуться случайно, но использование его для изобретения уже не может быть делом случая; оно дело мысли, которая постигает явления в их закономерной необходимости. Случай бывает полезен только тому, кто умеет его использовать; случай наводит нас на нужную мысль, только когда мысль эта для нас не случайна, когда мы сосредоточены на ней и ищем ее.

Роль случая в процессе изобретения проявляется в значительной роли, которую в ходе его играет мысленное экспериментирование.

Экспериментирование в процессе изобретения в свою очередь теснейшим образом связано с деятельностью воображения. Чрезвычайно значительная роль воображения в процессе изобретения связана с тем, что изобретателю нужно найти не абстрактную идею, разрешающую теоретическую проблему, а конкретную вещь, механизм и т. п. Поэтому решение задачи изобретателя должно быть дано в образе, и в той или иной мере оно в образах, в деятельности воображения и совершается.

Решение обычно первоначально все же не дается в конкретно-образной форме. Оно зарождается в уме в виде некоторой идеи, которая получает лишь схематическое выражение; часто сначала лишь как бы угадан общий принцип решения. Его нужно в таком случае перевести в схему. Но в конечном счете изобретателю нужна не схема, а нечто конкретное, что вошло бы в конкретный контекст преобразованной таким образом действительности и стало бы в ней на свое место. С этим связано своеобразие интеллектуальной работы в заключительных этапах изобретательской деятельности. Отсюда часто необходимость в расчетах, калькуляциях и в чертежах. Чертеж, «проект», детализированное графическое изображение или модель служат не только для того, чтобы довести мысль изобретателя до другого человека, но и конкретизировать, уточнить ее. Лишь когда это достигнуто, изобретение сделано, работа изобретателя закончена. Слово тогда за практикой, в которую изобретатель вторгся и которая его проверит.

Таким образом, весь процесс изобретательской работы, будучи интеллектуальной деятельностью и имея поэтому много общего с другими видами интеллектуальной деятельности, имеет вместе с тем на всем своем протяжении и специфический характер.

Типичным, классическим изобретением являются орудия. Изобретение орудий – прототип всякого изобретения. Поэтому изобретение органически связано с трудом. Исторически оно так же древне, как пользование орудиями, т. е. как труд. Весь процесс исторического развития техники был длинным рядом изобретений, проходящим через всю историю развития производительных сил. Таким образом, не только навыки и та интеллектуальная работа, которая связана с необходимостью приноравливать свои действия к изменяющимся условиям и решать новые задачи, но и творческая работа изобретения органически связана с трудом.

В процессе индивидуального развития зачатки изобретательства, предпосылки для него заключены в первых целесообразных практических действиях ребенка, в которых он начинает пользоваться одними вещами для того, чтобы овладеть другими, в первых проявлениях детской изобретательности. Однако изобретательство в подлинном смысле слова может развиваться лишь с вхождением в труд.

В процессе исторического развития общественного труда, приведшего к его разделению, сложились разные виды трудовой деятельности. Такими видами трудовой деятельности являются производственная, промышленная деятельность, деятельность педагогическая, научная, художественная и т. д.

Психология изобретателя, ученого, художника, психология актера и т. д., а не только психология человека «вообще», точнее, психология человека в различных конкретных видах его исторически сложившейся деятельности, тоже включается в область психологии. Деятельность и творчество художника, артиста, ученого и, далее, ученого-теоретика и ученого-экспериментатора ставит перед психологической наукой свои специфические проблемы большой практической значимости и подлинно жизненного интереса.

Каждый из этих видов деятельности, будучи более или менее своеобразен по своей природе в целом, более или менее своеобразен и в психологическом отношении. У каждого из них свои более или менее специфические интеллектуальные задачи, свои навыки, автоматизированная «техника» и свои формы творчества.

Изобретение является лишь частным видом (техническим) творчества. Творчество – более широкое понятие, чем изобретение. Творческой является всякая деятельность, создающая нечто новое, оригинальное, что притом входит не только в историю развития самого творца, но и в историю развития науки, искусства и т. д.

Но в каждой области творческая деятельность имеет наряду с общими и специфические черты. Так, творческий труд ученого, разрешающего какую-либо теоретическую проблему и совершающего какое-нибудь научное открытие, имея ряд черт, общих с творческой работой изобретателя, имеет и свои особенности.

Труд ученого

Самой острой, наиболее дискутируемой проблемой психологии творчества, в частности научного, является вопрос о том, в какой мере оно труд. Многочисленные свидетельства ряда больших ученых на основе их собственного опыта неоднократно подчеркивали внезапность, с которой часто находится решение какой-нибудь проблемы.

Так, один из замечательнейших математиков прошлого столетия, А. Пуанкаре, рассказывал, как крупнейшее свое открытие он сделал, входя в омнибус: в эту минуту его «осенила» мысль, внезапно принесшая разрешение задачи, над которой он прежде долго и безуспешно бился. Пуанкаре склонен поэтому приписывать центральную роль в научном творчестве интуиции, видению, внезапно озаряющему ум непроизвольному вдохновению.

Опираясь на подобные факты, разнообразные идеалистические «теории творчества» (Ф. В. Шеллинг, Н. Гартман, А. Бергсон, Э. Ле-Руа) стремились изобразить творческую деятельность ученого не как труд, а как «интуицию», своеобразное озарение, которое как дар дается избранным помимо всякого труда и нисходит на них независимо от них, независимо от усилий их воли.

Сам по себе тот факт, что величайшие открытия иногда совершаются внезапно, не подлежит сомнению. Но подлинное объяснение этих фактов внезапного решения научной мыслью долго стоявших перед ней проблем заключается, конечно, не в том, в чем видят его идеалистические теории.

Прежде всего необходимо отметить, что эта внезапность решения задачи наблюдается и на вовсе не высоких уровнях интеллектуальной деятельности. Именно это обстоятельство побудило К. Бюлера выдвинуть так называемое «ага»-переживание, связанное с внезапно выступающим пониманием, как отличительную черту всякого мыслительного процесса. В. Келер отмечал такое же – с внезапным скачком – протекание процесса решения задачи обезьяной. Причины этого факта, очевидно, должны хотя бы отчасти носить довольно общий характер. Действительно, поскольку мыслительная деятельность совершается как решение определенной задачи, в этом процессе естественно и закономерно должна быть критическая точка: задача либо решена, либо не решена; именно наличие задачи и служит для выделения в мыслительном процессе критической точки, переход через которую