Эта скачкообразность решения особенно бросается в глаза в некоторых задачах, в частности в задачах наглядно-действенного мышления, в которых решение достигается в пределах наглядной ситуации, не требуя раздобывания новых данных, а лишь иного соотнесения наличных, т. е. в тех случаях, когда решение задачи связано с переориентировкой, с тем, чтобы увидеть исходные данные в новом свете, в новом аспекте. В более сложных задачах эта переориентировка, раскрывающая новый аспект в исходных данных, является, однако, не столько средством, приводящим к разрешению задачи, сколько результатом решения, найденного иными средствами.

Далее, этот внезапный «интуитивный» характер творческой научной работы, направленной на разрешение задачи, часто выступает в тех задачах, где их гипотетическое решение очевиднее, чем пути или методы, к нему ведущие, когда результат, конечный пункт, к которому должна будет, по-видимому, прийти мысль, может быть предвосхищен, хотя пути, которые к нему могут привести, доказательно еще не известны. Такие случаи в науке, как известно, бывают; достаточно в подтверждение привести теорему П. Ферма. К. Ф. Гаусс как-то даже заявил: «Мои результаты я имею уже давно, я только не знаю, как я к ним приду». Усмотрение такого результата представляется интуитивным актом. Оно в известном смысле и является таковым, поскольку его результат сначала выступает в виде некоей антиципации, предвосхищения итога мыслительной работы, которая еще должна быть произведена. Там же, где имеется разработанная методика, «техника» мышления, там мыслительная деятельность ученого, идущего от одного результата к другому, представляется обычной систематической работой.

Наконец, бывает, несомненно, и так, что решение научной задачи, доказательное и обоснованное, достигается вдруг, внезапно, как будто без всяких усилий, в результате неожиданного просветления, после того как долгая, упорная работа мысли над этой проблемой не дала осязательных результатов. Однако в этих случаях по большей части истинное положение дела заключается не в том, что решение дал тот миг, или момент, когда внезапно оно представилось уму, а не предшествующая ему работа мысли; этот момент дал решение после длительной предшествующей работы мысли и в результате ее. Счастливый миг, приносящий решение задачи, – это по большей части час жатвы тех плодов, которые взошли в результате всего предшествующего труда.

Г. Гельмгольц, в научном творчестве которого неоднократно имели место случаи счастливого «прозрения», так описывает свой творческий опыт:

«Так как я довольно часто попадал в неприятное положение, когда я должен был дожидаться благоприятных проблесков, осенений (Einfälle) мысли, то я накопил известный опыт в отношении того, когда и где они ко мне приходили, опыт, который, может быть, окажется полезным и другим. Они вкрадываются в круг мыслей часто совершенно незаметно, вначале не сознаешь их значения. Иногда случайное обстоятельство помогает узнать, когда и при каких обстоятельствах они появились, потому что они обычно появляются, сам не знаешь откуда. В других случаях они неожиданно появляются без всякого напряжения – как вдохновение. Насколько могу судить, они никогда не появлялись, когда мозг был утомлен, и не у письменного стола. Я должен был сперва рассмотреть мою проблему со всех сторон так, чтобы все возможные усложнения и вариации я мог пробежать в уме, притом свободно, без записей. Довести до такого положения без большой работы большей частью невозможно. После того как вызванное этой работой утомление исчезло, должен был наступить час абсолютной физической свежести и спокойного, приятного самочувствия, прежде чем появлялись эти счастливые проблески. Часто – как об этом говорится в стихотворении И. Гёте – они появляются по утрам при пробуждении, как это отметил однажды К. Гаусс. Особенно охотно, однако, они являлись при постепенном подъеме на лесистые горы при солнечной погоде»[188].

Из этих показаний Г. Гельмгольца явствует, что момент «внезапного» разрешения задачи, когда без усилий вдруг «осеняет» счастливая мысль, следует обычно за длительной «большой работой», без которой он был бы невозможен. В процессе этой предварительной работы проблема должна была быть рассмотрена со всех сторон, все трудности, в ней заключающиеся, осознаны. При этом необходимо было так овладеть проблемой, чтобы не нуждаться уже ни в каких записях, ни в каких материалах, не освоенных мыслью; работа мысли над задачей должна была настолько уже продвинуться, чтобы можно было легко, свободно «пробежать в уме» всевозможные усложнения и вариации проблемы. К тому времени, когда это достигнуто, часто наступает столь значительное утомление, что приходится работу оборвать. В таком случае ближайший момент полной физической и духовной свежести сразу приносит решение. Обрывистое, скачкообразное течение процесса обусловлено, таким образом, в данном случае тем, что наступающая вследствие напряженной работы усталость отодвигает на какой-то последующий момент решение, получающееся в результате этой работы. Такое течение процесса бывает помимо того обусловлено и тем, что в ходе работы приходится прорабатывать одну частность (вариации, усложнение) за другой, поочередно углубляясь в каждую из них; для того чтобы сформулировать подготовленное этой работой решение, нужно несколько отойти, чтобы можно было окинуть единым взором целое. Нужно также учесть и то, что внезапно открывающееся решение это обычно в действительности не окончательное разрешение вопроса, а его антиципация – гипотеза, которая превращается в действительное доказательное решение в ходе последующей проверки и доказательства. Это большая и кропотливая работа, в ходе которой первоначальное решение не только проверяется и обосновывается, но и развивается, уточняется, изменяется. Но оно зародилось в момент, который, естественно, выделяется из всего предыдущего и последующего, будучи обычно насыщен большим эмоциональным напряжением; исследователь бывает склонен в своем воспоминании отнести к этому моменту и все, что в действительности дала работа.

Наконец, и в теоретической работе ученого нельзя вовсе исключить роль случая, внезапного удачного сопоставления. И здесь нужно, однако, как и при изобретении, уметь его использовать; для этого тоже нужна большая предварительная работа.

В итоге вдохновение в научной работе, ведущей к большим открытиям, конечно, не только возможно, но часто и необходимо для того, чтобы создать что-нибудь действительно значительное; но оно не противостоит внешне труду, работе как независимый от нее дар; по большей части оно – итоговый момент особого подъема, сосредоточения всех духовных и физических сил, в который – после некоторой паузы – подводится итог предварительной большой, упорной, сосредоточенной работы. Творческая деятельность ученого – это творческий труд.

Труд художника

Свой специфический характер носит и художественное творчество – работа писателя, поэта, художника, музыканта. Несмотря на все представления о вдохновении, внезапном наитии и т. д., особенно распространенные именно по отношению к художественному творчеству, можно сказать, что и художественное творчество прежде всего большой, напряженный, сосредоточенный и часто кропотливый труд.

Реализация замысла художника предполагает обычно более или менее длительное собирание и впитывание или вбирание