Тониус пожал плечами и отвернулся к окну.

Когда лодка вырвалась из Дома, у них появилось время, чтобы обратить свое внимание на дознавателя. Кюс и Плайтон обнаружили, что он получил только поверхностные травмы, по большей части заключавшиеся в синяках на лице и теле. Смертельная бледность, от которой он постепенно оправлялся, как выяснилось, была вызвана сильнейшим шоком.

— Куллин, — произнесла Кара, поднимаясь, — значит, они с Молохом постоянно были на шаг впереди нас. Другими словами, это была западня, и, когда вы в нее угодили, тут вполне кстати пришелся Уорна, уничтоживший Дом.

— Хорошо сработано, верно? — горько произнесла Кюс.

Кара глубоко вздохнула. Она спустилась на планету, как только Кюс удалось восстановить связь. Свол все никак не могла поверить в случившееся. Рейвенор и Нейл погибли. И Ангарад. Они мертвы, их больше нет. Выжившие члены команды пребывали в оцепенении. Для скорби еще только должно было прийти время.

Кара обвела комнату взглядом: Карл, которому досталось сильнее прочих, скорчился в кресле, стоящем у окна; Бэллак, с уже перевязанной скверной раной на ноге, сидел возле камина, держа в руке трость; Мауд Плайтон съежилась в углу, заблудившись в собственных мыслях и глядя в пол; Кюс, переживавшая более всех остальных, стояла возле двери.

Кара подошла к ней и уже не в первый раз с момента этой встречи обняла ее. Так они какое-то время и стояли. Их утрата оказалась самой большой. Гидеон Рейвенор и Гарлон Нейл были их подлинными друзьями уже очень долгий срок. Кара боролась со слезами, чувствуя поднимающийся жаркий ком горя. Пока что ей удавалось загнать его обратно.

В комнате собрались все выжившие члены команды инквизитора. Никто не знал, что делать дальше. Кюс была слишком подавлена утратой и чувством вины, чтобы возглавить команду. Рассказывая Каре о гибели Рейвенора, она постоянно повторяла: «Я должна была остаться с ним. Я бросила его».

Кара отпустила Пэйшенс и помогла ей сесть, после чего снова обернулась к Бэллаку:

— Рассказывай дальше. Говори же. Мне надо знать.

— Мы опять вошли в дверь. Она забросила нас в какой-то улей, словно посмеиваясь над желанием Рейвенора вернуться домой. А потом мы снова оказались в том красном аду. После чего дверь отказалась открываться снова. Это и оказалось западней, приготовленной для нас Молохом. Полагаю, что он каким-то образом заставил дверь перенести нас туда и бросить в компании с этими тварями, собиравшимися растерзать нас. Не знал я, что Молох способен организовать подобное…

— Как и я, — произнес Тониус. — Впрочем…

— В чем дело, Карл? — спросила Кара.

— К чему такие сложности? Да, я знаю, Молох тяготеет к чудачествам и театральности, но чтобы так?! Зачем ему было вести нас к Куллину? Зачем организовывать эту встречу и беседовать с Рейвенором? Почему они просто сразу не убили нас?

— Ему что-то от нас нужно, — ответила Кюс, поднимая взгляд. — Точнее, от Рейвенора. Думаю, он хотел заключить сделку. Уорна мог легко расправиться с нами, но он чего-то ждал. Ждал… приказа расстрелять нас или освободить.

— Все верно, — впервые за несколько часов произнесла Плайтон. — Лацик и охранявший меня громила производили такое же впечатление. Они ждали сигнала и говорили, что пока еще не знают, станем ли мы друзьями.

— Друзьями? — эхом откликнулась Кара.

— Так они и сказали, — произнесла Плайтон. — Они использовали именно это слово. Охотник за головами, охранявший меня, похоже, был настроен довольно скептически. Мне кажется, он был уверен, что в конечном итоге им придется расстрелять нас. Но, думаю, это зависело от ответа Рейвенора на предложение Куллина.

— Во имя Терры, — покачала головой Кюс, — с чего Молох и Куллин вздумали, будто могут предложить нам что-то такое, что сделает нас друзьями? В самом деле, чего они добивались? О чем они думали? Рейвенор никогда бы не стал сотрудничать с Молохом, какие бы причины его к этому ни подталкивали.

— Вот он и сказал им «нет», — произнес Тониус.

— Но существовала вероятность, что он согласится, — сказала Кара, — иначе бы они не стали тратить столько сил.

— Как бы то ни было, он сказал «нет»! — отрезал Тониус. — Вот почему нас и загнали в подготовленную Молохом западню. Это была страховка на случай отказа Рейвенора.

— Так что там произошло, когда дверь не захотела открываться? — спросила Кара у Бэллака.

Дознаватель пригладил свои длинные белые волосы и кивнул:

— На нас набросились звери. Уж не знаю, что это за существа. Даже никогда не слышал о чем-то подобном. Они были…

— …кошмарными, — тихо произнес Тониус, — и прекрасными.

— Странный выбор слов, — сказала Кюс. — Как ты помнишь, я тоже их видела.

— И я тоже. — Плайтон передернуло. — Они не были красивы, они…

— Все, что идеально подходит для того, к чему предназначено, — прекрасно, — перебил ее Тониус. — Это самые кошмарные твари из тех, каких я когда-либо видел. Но в то же время они были идеальны. Совершенные машины убийства: непреклонные, одержимые единственной целью и… чистые.

— Чистое зло, — сказал Бэллак.

— Нет, не так, — ответил Тониус. — Просто чистые. Непосредственные. Голодные и чуждые… непримиримые. Ни эмоций, ни хотя бы угадываемого интеллекта. Только безжалостный, неутолимый голод. С орком или исчадием Врага можно хотя бы попробовать объясниться. У тех есть хоть какие-то потребности, убеждения и амбиции, дар речи и разум. Во всяком случае хоть и небольшой, но есть шанс завязать разговор. Но эти твари… Молох хорошо выбрал убийц!

— Значит, дверь была заперта, — сказала Бэллаку Кара. — На вас наседали твари. Должна спросить: как же вы выбрались?

Кюс вышла в соседнюю комнату, чтобы налить себе выпить. Ее нервы были натянуты до предела, а еще ей, что важнее, не хотелось, чтобы остальные видели ее неспособность справиться со слезами, заструившимися по щекам. Все тело саднило, а руки, когда она взяла чистый бокал и стала наливать амасек, затряслись.

Гидеон, мне так жаль. Я не должна была оставлять тебя.

Через открытую дверь до нее донесся голос Бэллака:

— Нас оказалось слишком мало. Это был кошмар. Еще бы несколько секунд, и нас распустили бы на лоскуты. Рейвенор «надел» меня и Ангарад. Он сражался неустанно, полагаясь на инстинкты и ярость. А затем упал Карл. Я тогда подумал, что ему конец. Подумал, что я стану следующим.

Кюс потягивала выпивку и слушала рассказ. Голос Бэллака неожиданно затих до шепота, но дрожал от переполнявших дознавателя эмоций.

— Потом… потом последовала внезапная вспышка. Красный свет, потоки красной энергии. Помню, как я тогда даже подумал: «Какое же оно красное», хотя вокруг и без того вполне хватало этого цвета. Интенсивная и внезапная, словно взрыв бомбы. Энергия полыхнула словно… словно…