отчего после возращения в СССР, его ждал стремительный взлёт…

И не менее стремительное падение. Прямо в землю, на глубину два метра. Как у сбитого в бою истребителя.

Кто его «сбил» - разговор будет ещё впереди.

Пока же, выясним кое-какие моменты у него самого.

 

Командир «Агрессоров» мирно беседовал с группой таких же как и он лётчиков-истребителей – видимо испытателей представленных на выставке машин, когда я подошёл и поздоровавшись, спросил прямо «в лоб»:

- Товарищ Рычагов! Дошли до меня слухи, что в свою бытность Начальником Главного управления ВВС РККА, Вы приказали снять с боевых истребителей радиостанции… Так ли это?

Тот, точно также «прямо» ответил мне:

- Это так, товарищ Сталин. Правда, распоряжением тогдашнего Наркома обороны мой приказ был отменён.

- Каковы были ваши мотивы? Вы недооцениваете значение радиостанций?

- Нет, товарищ Сталин. Просто требующие точной настройки радиостанции истребителей РСИ, имеют фиксацию волны барашком. На земле всё хорошо работает, а когда самолёт летит, тот последний дрожит от вибрации и волна потихоньку сбивается… То есть и в ушах у лётчика только шум, треск и шипение. Всё это – ужасно раздражает и отвлекает от управления самолётом и в конечном итоге – служит лишь повышению аварийности, а не повышению управляемости в бою. Особенно среди лётчиков с недостаточными лётными навыками, коих ныне в истребительной авиации большинство.

 

Всё в принципе понятно.

Непонятно только почему вопрос о надёжности радиостанций не поднимался на высшем уровне. Неужели какой-то «барашек» - такая уж неразрешимая проблема для советской радиопромышленности?

Я недоумённо посмотрел в сторону начальника НИИ ВВС Филина, но пока промолчал.

Надеюсь, что теперь всё будет по-другому.

Наркомат радиопромышленности СССР, уже переведён на режим военного времени. Радиостанция с фиксированными частотами «РСИ-4» уже создана, пошла все положенные заводские и государственные испытания и сейчас уже в производстве.

Тоже не шибко «айс», конечно, но членораздельную речь хотя бы услышать уже можно.

Ну и имеется кой-какая надежда на заграницу – которая возможно нам поможет.

За деньги.

 

Ещё вопрос к генерал-лейтенанту Рычагову:

- Говорят, Вам принадлежит такой слоган: «Не будем фигурять!». Что он означает, не подскажите? Отказ от обучения молодых лётчиков фигурам высшего пилотажа?

Болезненно сморщив лицо – видно этим вопросом его уже достали до самых печёнок-селезёнок, тот отвечает:

- Учить молодёжь фигурам высшего пилотажа – необходимо, так как это прививает умение чувствовать машину. Но в бою они не нужны, товарищ Сталин! Вот про это я и хотел сказать: в бою «фигурять не надо». Но мои слова самым бесстыдным образом переврали.

Внимательно смотрю в его глаза:

- А что надо делать в бою, товарищ генерал? Какая должна быть тактика истребителей?

Тот, показывая руками:

- Лучшая тактика – это постоянная осмотрительность с целью первым заметить противника. Затем - набор высоты и, внезапная атака сзади с использованием преимущества в высоте и избытка скорости.

Не то чтобы уточняя, а провоцируя на откровенность:

- А как же бой на виражах, в чём якобы так сильны истребители Поликарпова?

Тот, энергично затряс головой:

- Входящий в вираж лётчик-истребитель теряет инициативу и становится в роль пассивного!

Пережёвывая информацию. Внимательно его рассматриваю:

- «Пассивного», говорите? Согласен - это не есть хорошо…

 

К разговору подключился генерал-майор Ерлыкин:

- Разрешите, товарищ Сталин?

Переведя свой взор на него:

- Хотите вставить свои «пять копеек»? Разрешаю, конечно.

- Истребитель должен непрерывно вести круговое наблюдение, сохранять превышение над противником, учитывать положение солнца и наземную обстановку, и атаковать неожиданно - открывая огонь с «пистолетной» дистанции…

Внимательно слушаю.

- …К бою на виражах – на горизонтали, то есть следует прибегать лишь тогда - когда твоя машина заведомо проигрывает машинам противника по всем показателям. Как «И-15» в Испании «Мессершмидтам». Тогда да! В бою на виражах, он мог зайти тому в хвост и сбить.

Затем, Генерал-инспектор ВВС по истребительной авиации, вдруг произнёс ересь:

- А на «Ишаках» мы предпочитали вести с «Мессерами» бои на вертикали! На вертикалях с «И-16» шутки плохи.

Мизинцем поковырялся в ухе – должно быть ослышался.

 

Далее вспомнив кое-какие представления «экспертов» об советской авиации накануне войны, интересуюсь у генерал-инспектора:

- Слышал я, что мы сильно отстали от германцев по тактике истребительной авиации… В частности не имеем понятия об эшелонированных по высоте боевых порядках и звене из двух пар. Так ли это?

Тот даже заметно обиделся:

- Неправда это, товарищ Сталин! Ещё в Испании мы выработали свою тактику. У нас было четыре звена — четвёрка ведущая, четвёрка замыкающая, по две тройки справа и слева. Одна из троек была патрульной охраняющей и находилась значительно выше остальных…

Как будто уличая школьника пойманного в туалете за занятием онанизмом, тычу в Ерлыкина пальцем:

- Ага! Всё-таки «тройки»! А немцы уже в Испании летали парами.

Тот, спокойно, с осознанием собственной правоты:

- Мы не имеем столько опытных ведущих, чтоб летать подобно германцам «парами». Я настаиваю и буду настаивать на «тройках», где на одного опытного пилота приходится два «желторотика»…

Не успел я возмутиться, как Ерлыкин уточнил:

- …Вот только строй должен быть не «треугольником» - а «колонной», в затылок друг другу. Так мы воевали в Испании и это себя оправдывало: натаскивалось сразу двое молодых лётчиков, а ведущий опытный – был более защищённым.

Вспоминаю из «послезнания»:

«Кажется нечто подобное, начали практиковать в Люфтваффе под самый «занавес» их существования. Идея вполне понятна: в случае так сказать «фарс-мажора», пока тех двоих собьют - эксперт успеет слинять восвояси… Жестоко? Жестоко по максималке! Но война - вещь сама по себе очень жестокая и, две жизни новичков - вполне окупаются на ней жизнью ветерана, умеющего сбивать».

Помолчав, подумав, решил предоставить полную самостоятельность:

- Ну, что ж… Вы – Генерал-инспектор истребительной авиации, товарищ Ерлыкин, Вам видней. Но за результат – спрошу…

Буровя его взором, не предвещающим ничего хорошего:

- …И спрошу со всей строгостью.

Тот, назад сдавать не стал:

- Готов нести полную ответственность, товарищ Верховный Главнокомандующий!

 

Вновь обратясь к Рычагову, с подковыркой спрашиваю:

- Так Вы значит, сторонник тактики «подкараулил, ударил и удрал»?

- Что? Не понял Вас, товарищ Сталин…

Несколько переиначив, задаю всё тот же вопрос:

- Я спрашиваю Вас, генерал: Вы сторонник тактики «соколиный удар» - ударил с высоты и снова на высоту?

Тот, расслабившись:

- Так точно, товарищ Сталин! И уверен – не я один из присутствующих.

Толпа лётчиков согласно загудела как пчелиный рой, подтверждая его