Подобная перспектива привела Сокола в ужас, и он возопил, как грешная душа в Бездне. Примчавшаяся на зов хозяйка прониклась трагизмом ситуации и погнала одного из слуг в деревню, к сапожнику. Сапожник прибежал в смятении и трепете: честный ремесленник в глаза-то не видел ни одного Сына Клана, не то чтобы обслуживать… Он проворно снял мерку и поклялся всей дратвой на свете, что к утру сапоги будут готовы… а пока не угодно ли высокородному господину примерить башмаки? Грубые, неуклюжие, зато почти по ноге…

Ну вот, другое дело! Теперь Ралидж был готов к любым приключениям - при условии, что первым приключением будет хороший ужин.

Спустившись в зал, Сокол застал там капитана «Шустрой красотки», вокруг которого сгрудилась пестрая компания. Лица у всех были унылые и безнадежные.

Обернувшись к господину, капитан специально для него повторил новость, которой только что осчастливил всех присутствующих: судно повреждено весьма серьезно, вряд ли его удастся починить до ледостава. Команде придется зимовать здесь, на постоялом дворе Кринаша. А пассажирам судьба - ждать зимы. Твердой дороги…

Общее напряженное молчание нарушил Челивис:

- Но мне нельзя… до зимы… Мне же наследство принимать! Там другие родственники есть, перехватят…

- Мне тоже нельзя задерживаться, - негромко сказала Фаури. - Ни в коем случае нельзя.

- А нам с Тихоней просто не по кошельку здесь торчать, - деловито отозвалась Ингила. - Нам, чтоб жить, работать надо. Придется пешком до Джангаша… от деревни к деревне… Дождь, грязюка непролазная…

- Меня с собой возьмете? - оживился Рифмоплет. - Я на лютне могу… и стихи читать…

- Пожалуй, и я напрошусь к вам в попутчики, - вышел из задумчивости Пилигрим. - Мое дело откладывать нельзя… это - святое!

- Вместе идти безопаснее, - рассудил Ралидж. - Места тут нехорошие. Ингила уже рассказала, в какую историю мы вляпались?

- Рассказала! - негодующе отозвался поэт. На его лице было ясно написано, что, окажись он в тот опасный миг рядом с Ингилой, сумел бы отстоять девушку от целой армии негодяев.

- Дороги развезло, в лесу легко заплутать… - прикинул Ралидж. - Надо нанять в деревне проводника… хоть на часть пути…

Тут вмешался молчавший прежде Ваастан:

- Если у господина деньги лишние, незачем их мужичью бросать. Я не хуже проводить смогу.

- Знаешь здешние места?

- Места-то не очень… Зато мне известен один секрет…

Ваастан замолчал. Кринаш наполнил кружку, подтолкнул по столу к наемнику. Тот кивнул, шумно выпил и солидно продолжил:

- Лет шесть назад пил я с одним Подгорным Охотником. Хорошо погуляли, весь кабак вокруг нас вертелся. Как следует развеселились и начали в «радугу» играть. И так мне удача подвалила! Вытряхнул я Охотника дочиста. Всю свою роскошную шкурку он на пол к моим сапогам сбросил! А потом заявил, что если я поставлю на кон весь его проигрыш, он в ответ поставит одну тайну. Ну, я ему говорю, что в Подгорный Мир не суюсь. Тамошние секреты мне нужны, как гусю подковы. А он начал уверять, что тайна очень даже здешняя, силуранская… а кабак тот стоял на проезжей дороге между Фатимиром и Яргимиром, тогда еще Яргимир Силурану принадлежал…

- Знаем-знаем-знаем! - Ингила приплясывала от нетерпения. - Про тайну давай, интересно же!

Ваастан неодобрительно покосился на легкомысленную девчонку, бросил взгляд в опустевшую кружку, огорченно крякнул и продолжал:

- Проиграл Охотник - и рассказал мне про один замок… как раз в здешних краях он и находится. Называется - Замок Трех Ручьев…

- Есть такой, - кивнул Кринаш. - Не то чтоб совсем рядом, но есть. Там властителем - Сын Клана Спрута.

- Да ну? - изумился Ралидж. - Что Спруту делать в вашей чащобе? Три ручья - это вроде бы мелковато для Морского Клана…

- Предку нынешнего Спрута подарил этот замок Гайгир, - разъяснил хозяин - Изгнанники тогда не разбирались - Морские Кланы, не Морские… есть где осесть, так и ладно!

Ваастан, недовольный тем, что его перебили, выдержал многозначительную паузу и продолжил:

- Охотник сказал, что на заднем дворе, за хозяйственными постройками, есть место, куда не забредают слуги: им это просто незачем. И хвала Безликим, что не забредают, потому что проходит там складка Подгорного Мира. Такая узенькая, что и Ворот не нужно. Просто шагнул - и в Подгорном Мире очутился. Еще несколько шагов сделал - и опять в Мире Людей… Да только не в Замке Трех Ручьев, в чем и штука! Окажешься в лесу неподалеку от Джангаша!

- И ты пробовал? - недоверчиво протянул Айфер.

- Пробовал! - отрезал Ваастан так твердо и спокойно, что никто не усомнился в его искренности.

- Вей-о! - восхитился Орешек. - Вот спасибо! Это сколько ж мы времени сбережем!

- Ну, друг, ты меня просто спас! - воскликнул Пилигрим.

- И меня! - с чувством выдохнула Фаури.

- И нас-нас-нас возьмите! - взмолилась Ингила. - По этим деревням ничегошеньки не заработаешь! Пока до ближайшего города дотащимся - с голоду помрем! Пожалейте маленькую актрису и ее талантливых друзей!

- Ну, вам, циркачам, спешить некуда! - буркнул Челивис. - Только представьте себе картину: является в замок наша развеселая пестрая компания, просится на ночлег, потом зачем-то всей оравой прется на задний двор - и дружно исчезает!

- Правильно! - ледяным тоном отчеканил Сокол. - А чтоб орава была поменьше, ты, почтеннейший, с нами не пойдешь. Оставайся тут зимовать, матросов в «радугу» обыгрывать…

То ли подействовал грозный голос Сына Клана, то ли сыграло свою роль многозначительное упоминание о «радуге», но Челивис присмирел и скромно попросил взять и его с собой

- А ты, почтенный Аншасти? - спросил Сокол через головы собеседников.

- Куда уж мне от товаров! - несчастным голосом откликнулся купец. - Зимовать так зимовать!

Все, кроме бедняги Аншасти и капитана, почувствовали Прилив бодрости. Радовались путники, перед которыми забрезжила надежда. Радовались хозяева, заполучившие гостей на всю зиму. Радовались матросы - вынужденная зимовка считалась продолжением плавания и неплохо оплачивалась. Радовались даже рабы, Молчун и Верзила, которые очень не любили скучные зимние месяцы на опустевшем постоялом дворе.

И вдруг веселый гомон рассекли холодные слова:

- Хороший ты человек, Ваастан. Благородный человек. Широкая душа.

Все разом обернулись на голос постояльца, о котором успели забыть, потому что в день прибытия он заплатил за отдельную каморку и почти не выходил оттуда.

Тот, кого они прозвали Никто, стоял, прислонившись к перилам лестницы и скрестив руки на груди. Даже здесь, в помещении, на нем был неизменный плащ с наброшенным на голову капюшоном.

- Ты ведь мог никому не говорить о складке, - сказал он невыразительно. - Мог один отправиться в Замок Трех Ручьев - и быстро оказаться в столице. А ты тащишь за собой нас всех, целую толпу. Ну, спасибо тебе.