стоить жизни нам обоим.

Лэнгдон уже принял решение несколько минут назад, когда стоял у окна в одиночестве и смотрел в сад.

Защитить Софи.

Защитить Грааль.

Он едва не закричал: Но как? Я не знаю как!..

Угнетенное состояние духа, в котором он пребывал, вдруг обернулось моментом озарения. Ничего подобного с ним прежде не случалось. Правда у тебя прямо перед глазами! И дело не в кодовом слове. Сам Грааль взывает к тебе. Грааль нельзя отдавать в руки недостойного.

Находясь в нескольких ярдах от Лью Тибинга, он отвесил тому почтительный поклон и начал медленно опускать руку с криптексом.

— Да, Роберт, вот так, — прошептал Тибинг, продолжая целиться в него. — Кладите его на пол, не бойтесь…

Тут Лэнгдон вдруг резко поднял голову к бездонному куполу Чептер-Хаус. Затем пригнулся еще ниже, заглянул в ствол револьвера, нацеленного прямо на него.

— Вы уж простите, Лью.

И тут Лэнгдон выпрямился во весь рост и одним молниеносным движением вскинул руку вверх и запустил криптекс прямо к потолку.

Лью Тибинг даже не почувствовал, как палец нажал спусковой крючок. «Медуза» разрядилась с оглушительным грохотом. В тот же момент Лэнгдон резко подпрыгнул, точно собрался взмыть в воздух, и пуля угодила в пол прямо у его ног. Тибинг разрывался между желанием прицелиться, выстрелить еще раз и поднять глаза вверх, к куполу. Он посмотрел вверх.

Краеугольный камень!

Казалось, само время застыло, все внимание Тибинга было сосредоточено на взлетевшем к куполу криптексе. Вот он достиг самой высокой точки… словно повис на долю секунды в воздухе… а затем перевернулся и полетел вниз, стремительно приближаясь к каменному полу.

В нем, в этом маленьком хрупком предмете, были сосредоточены все надежды и мечты Тибинга. Криптекс не может упасть! Мне его не поймать! Тибинг среагировал чисто инстинктивно. Он отбросил револьвер и рванулся вперед, роняя костыли и протягивая пухлые белые руки с отполированными ногтями. Он весь вытянулся, и в последнюю секунду ему все же удалось поймать криптекс.

Но равновесия Лью не удержал, упал лицом вниз вместе с зажатым в ладони цилиндром. Тибинг понимал, чем грозит это падение. Рука со стуком ударилась об пол, криптекс выскользнул и полетел на каменные плиты.

Раздался жуткий хруст бьющегося стекла.

На секунду Тибингу показалось, что он умер. Он хватал ртом воздух и не мог дышать. Он лежал, распластавшись на холодном полу, и смотрел на свои пустые руки и отлетевший в сторону цилиндр. Он отказывался верить своим глазам. И лишь когда в воздухе распространился едкий запах уксуса, Тибинг наконец понял, что все пропало. Едкая жидкость сжирала то, что хранилось в криптексе.

Его охватила паника. НЕТ! Он схватил криптекс. Уксус вытекал на ладонь. И Тибинг словно видел погибающий папирус. Ну и дурак же ты, Роберт! Теперь тайна потеряна навсегда!

Тибинг был готов разрыдаться. Грааль пропал. Все кончено. Ему еще не верилось, что Лэнгдон мог сотворить такое. И Тибинг попробовал раздвинуть диски цилиндра в отчаянной попытке спасти то, что могло остаться от тонкого папирусного свитка. Потянул за концы цилиндра, и он, к его изумлению, раскрылся.

Лью тихо ахнул и заглянул внутрь. Пусто, если не считать нескольких осколков тончайшего стекла. Никакого папирусного свитка. Ни его частичек. Тибинг повернулся и взглянул на Лэнгдона. Рядом с ним стояла Софи и целилась в Тибинга из револьвера.

Сэр Лью растерянно перевел взгляд на мраморный цилиндр и только тут заметил, что диски выстроились в определенном порядке. И составляют слово из пяти букв: APPLE — ЯБЛОКО.

— Шар, от которого вкусила Ева, — холодно произнес Лэнгдон, — чем навлекла на себя гнев Господень. Первородный грех. Символ падения священного женского начала.

В этот момент Тибинга, что называется, озарило. Ну конечно же! Шар, который должен был украшать могилу Исаака Ньютона, представлял собой не что иное, как яблоко, которое, упав с ветки на голову ученому, навело его на мысль о законе всемирного тяготения. Плод его труда! На плодоносное чрево сие есть намек!

— Роберт, — пробормотал совершенно потрясенный Тибинг, — так вы открыли его, вам удалось… Где же карта?

Лэнгдон не моргнув глазом сунул руку во внутренний карман твидового пиджака и осторожно достал оттуда туго свернутый листок папируса. Затем медленно развернул и взглянул на него, находясь всего в нескольких ярдах от Тибинга. Какое-то время рассматривал, а затем его лицо озарила улыбка.

Он знает! Тибингу казалось, что у него разрывается сердце.

— Скажите мне! — взмолился он. — Скажите же, пожалуйста! Ради Бога, умоляю! Пока еще не слишком поздно!..

Тут в коридоре раздались чьи-то тяжелые шаги, они приближались. Лэнгдон спокойно свернул свиток и убрал обратно в карман.

— Нет! — в отчаянии выкрикнул Тибинг, пытаясь подняться на ноги.

Дверь с грохотом распахнулась, и в Чептер-Хаус, точно разъяренный бык на арену, ворвался Безу Фаш. Маленькие, гневно горящие глазки высматривали цель и наконец остановились на лежавшем на полу Тибинге. Фаш с облегчением перевел дух, сунул пистолет в кобуру под мышкой и повернулся к Софи.

— Слава Богу, агент Невё, теперь я вижу — вы с мистером Лэнгдоном в безопасности. Вы должны были прийти в полицию, как я просил.

Тут в помещение ворвались британские полицейские, схватили Тибинга и надели на него наручники.

Софи была потрясена. Она никак не ожидала увидеть здесь Фаша.

— Как вы нас нашли?

Фаш указал на Тибинга:

— Он допустил ошибку. Продемонстрировал охранникам аббатства свое удостоверение личности. А все соответствующие службы уже были проинформированы полицией по радио, что мы разыскиваем этого человека.

— Она в кармане у Лэнгдона! — взвизгнул вдруг Тибинг. — Карта с указанием, где спрятан Грааль!

Но полицейские уже подхватили Тибинга под руки и повлекли к выходу. Он поднял голову и снова воззвал к Лэнгдону.

— Роберт! Скажите мне: где?!

Тибинга как раз тащили мимо, и Лэнгдон заглянул ему прямо в глаза.

— Только достойным дано знать, где находится Грааль. Вы сами этому меня учили, Лью.

Глава 102

Над парком Кенсингтон-гарденз сгустился туман, и Сайлас, хромая, добрел до ложбинки среди кустарника и укрылся там от посторонних глаз. Опустился на колени прямо на мокрую траву и только тогда почувствовал, как бежит из раны в боку теплая струйка крови. Но он даже не пытался остановить ее. Стоял и смотрел прямо перед собой.

Туман изменил все до неузнаваемости. Казалось, Сайлас находится в раю.

Он молитвенно воздел руки и следил за тем, как их ласкают капли дождя, смывают кровь и пальцы приобретают привычную белизну. Дождь все сильнее барабанил по спине и плечам, и ему казалось, что