class="p1">Итак, мы связали процесс возникновения идей с образованием в неравновесной системе устойчивых комплексов («диссипативных структур»). Но в то же время, согласно Пригожину, появление этих устойчивых комплексов является следствием когерентного (согласованного) поведения микрочастиц системы и образования этих самых структур уже на макроскопическом уровне. Тогда у нас возникает вопрос: если наступление инсайта (интуиции) есть свидетельство спонтанного возникновения новизны (в виде идеи), – о чем мы уже много раз говорили – то не является ли оно следствием спонтанного возникновения феномена когерентного поведения нейронных структур нашего мозга? То есть нам интересно было бы знать: имеются ли признаки, свидетельствующие об одновременности возникновения

– когерентного (согласованного) поведения нейронов нашего мозга,

– инсайта (интуиции),

– и идеи как комплекса между собой взаимосвязанных сущих.

Вот этим вопросом мы и займемся в следующем разделе.

13.3. Инсайтное явление идеи в сознание как следствие когерентного поведения нейронов нашего мозга. Пять признаков соотнесения этих двух процессов

Итак, мы переходим к основному аргументу, который мог бы не только соотнести (по аналогии), но и сблизить (по внутреннему содержанию) процесс спонтанного возникновения интеллектуальной новизны (идеи) с процессами самоорганизации материи, происходящими в Природе или искусственно организуемыми. И таким аргументом, как нам представляется, является факт когерентного поведения микрочастиц системы, находящейся в состоянии, далеком от равновесия.

Но прежде чем произвести сближение этих достаточно разнородных процессов, – а именно, «соединение» нейронов (или их ансамблей) в комплексные структуры-идеи и соединение, положим, молекул воды в ячейки Бенара, – зададимся вопросом, который редко когда задается: почему инсайтные (интуитивные) идеи являются в наше сознание,

– во-первых, только внезапно, спонтанно;

– во-вторых, только в целостном виде, то есть в том виде, который мы можем развернуть в полноценный и замкнутый комплекс взаимосвязанных сущих, обладающих к тому же определенным смыслом (то есть Истиной);

– и, в-третьих, только в сопровождении эйфорического чувства удовольствия-удивления?

Так вот, задавшись таким вопросом, ответ на него мы могли бы попытаться найти в теории самоорганизации материи Пригожина. Мы уже приводили цитату из работы «Порядок из хаоса», где говорилось о возникновении упорядоченных ячеек Бенара, в которых «Возникает конвенция, соответствующая когерентному, т. е согласованному, движению ансамблей молекул». Причем: «Миллионы молекул движутся согласованно, образуя конвективные ячейки в форме правильных шестиугольников некоторого характерного размера».

Кроме того, говоря о когерентном (взаимосвязанном) поведении составляющих элементов системы, находящейся в неравновесном состоянии – на сей раз речь идет о химической системе – Пригожин в своей статье «Философия нестабильности» пишет следующее.

«В ситуации далекой от равновесия, дифференциальные уравнения, моделирующие тот или иной природный процесс, становятся нелинейными. А нелинейное уравнение обычно имеет более, чем один тип решений, Поэтому в любой момент времени может возникнуть новый тип решения, не сводимый к предыдущему, а в точках смены типов решений – в точках бифуркации – может происходить смена пространственно-временной организации объекта.

Примером подобного возникновения новой пространственно-временной структуры могут служить так называемые химические часы – химический процесс, в ходе которого раствор периодически меняет свою окраску с голубой на красную. Кажется, будто молекулы, находящиеся в разных областях раствора могут каким-то образом общаться друг с другом. Во всяком случае, очевидно, что вдали от равновесия когерентность поведения молекул в огромной степени возрастает. В равновесии молекула «видит» только своих непосредственных соседей и «общается» только с ними. Вдали же от равновесия каждая часть системы «видит» всю систему целиком. Можно сказать, что в равновесии материя слепа, а вне равновесия прозревает. Следовательно, лишь в неравновесной системе могут иметь место уникальные события и флуктуации, способствующие этим событиям, а также происходит расширение масштабов системы, повышение ее чувствительности к внешнему миру и, наконец, возникает историческая перспектива, т. е. возможность появления других, быть может более совершенных, форм организации. И, помимо всего этого, возникает новая категория феноменов, именуемых аттракторами». (Там же, стр. 141-142).

Так вот, не то же ли самое происходит с нейронами (или их ансамблями) нашего мозга в моменты инсайтов, озарений, интуиций, вдохновений и т. д., то есть в моменты созидания нашим мозгом устойчивых комплексных структур, «представителями» которых на уровне сознания, конечно же, являются идеи. В такие моменты мы «видим» объекты-сущие не по отдельности, а во взаимосвязанности их между собой. И «видим» мы их мгновенно, а в первый момент «видим» в форме «сгустка» смысла. Причем – и это самое парадоксальное – «видим» не только уже имеющиеся в нашем представлении объекты, которыми мы манипулировали совсем недавно на логическом уровне (то есть на этапе рефлексии-1), но и «видим» то сущее, которого мы еще не «видим», но которое должно присутствовать в этом комплексе в качестве внове создаваемого искомого сущего, по образцу которого в дальнейшем должно быть изготовлено подручное средство (после этапа рефлексии-11).

Об этом же, о когерентном поведении микрочастиц в неравновесной системе, Пригожин пишет и в статье «Будущее не определено».

«Что касается механизма необратимости в термодинамических системах, то он очень прост: это возникновение корреляций, связанных с возрастающим количеством частиц, отсюда – коллективные феномены, позволяющие поставить в соответствие фазовым изменениям то, что принято называть «диссипативными структурами». (Там же, стр. 166).

Что как не идеи являются «диссипативными структурами», возникающими вдали от равновесного состояния нашего мышления? Чем больше мы углубляемся в проблему, в ее суть, чем большее количество нейронов мы активируем и чем больше «тропинок» образуют взаимосвязываемые нейроны, тем больше вероятность того, что они начнут спонтанно и когерентно между собой сообщаться, «видеть» друг друга на дальних расстояниях и образовывать взаимосвязи, соединяющие наши представления об отдельных объектах в устойчивые комплексы, поименованные нами идеями.

Так что можно считать, что спонтанно-внезапный характер возникновения идей есть первый признак появления бифуркации и последующего, – а скорее всего одновременного – когерентного взаимодействия отдельных («думающих») участков мозга друг с другом. Самоорганизация этих участков (ансамблей) находит свое выражение в спонтанности возникновения устойчивых комплексов-идей.

Вторым признаком появления устойчивых взаимосвязанных структур является то, что – как в случае образования идей, так и в случае образования физических, химических и т. д. диссипативных структур – возникают они в целостном, законченном виде. (Идеи – в своем целостном смысловом выражении). Идеи, как и, положим, ячейки Бенара, химические часы и т. д., не возникают в половинчатом или каком-то другом частичном виде. Сама Природа этих образований не позволяет им несовершенство своего вида. И не в этом ли заключен сам исток Красоты: именно спонтанность явления идей и понимания их нового, ранее незнакомого нам целостного смысла воспринимается нами как явление Прекрасного.

Таким образом, если идеи, как мы полагаем, есть устойчивые «диссипативные структуры» и если эти