их предупреждают о том, что они поступают в твое распоряжение, но данное указание не более чем личная просьба генерала, высказанная командиру взвода. И Ершов прекрасно понимает это. Отказывать генералу не в его интересах, вот он и вымещает на тебе свое недовольство так, как может.

– И мы будем это терпеть?! – возмутился Леонид. – От какого-то перекачанного дегенерата?!

– Конечно, будем, – подтвердил отец. – Только не мы, а ты! Мне он не мешает и надо мной не подтрунивает. А для тебя это полезный опыт. Учись общаться с противником, победить которого в открытом противостоянии ты не можешь. На этом искусстве строится вся наша борьба за власть, не важно, с кем приходится ее вести: с конкурирующими семьями или оппозицией. Ты же видишь, что мы не спешим уничтожить оппозицию физически, хотя теоретически это нам по силам, сейчас позиции Президента особенно сильны. А почему мы этого не делаем и терпим их столько лет, твое мнение?

– Мы выжидаем нужного момента? – предположил Леонид. – Уточняем списки врагов?

– Списки давно известны, – усмехнулся отец, – пофамильно и с точностью до одного человека. И именно потому мы их и не трогаем. Хорошо известный противник гораздо менее опасен, нежели неизвестный. Эта оппозиция умеренна и знает свое место, хлопоты с ней вполне переносимы. Если истребить сегодняшних недовольных, завтра на их место придут другие. И они сделают выводы, можешь не сомневаться! Разоблачить их будет на порядок труднее, а разгромить – тем более. Помни, что все мы живем внутри одного Периметра. Всякий риск должен быть не только оправдан, но и тщательно продуман, взвешен и подготовлен.

– Только Ершов своего места не знает! – запальчиво возразил Леонид. – Этот выскочка вообразил, что ухватил судьбу за хвост и теперь может позволить себе вольности по отношению к представителям правящих семей!

– Во-первых, он свое место знает, и еще как! – терпеливо объяснял отец. – И твое тоже, кстати. Из-за того и наглеет. Ершов понимает, что ты в БОАР ненадолго, а он в штурмовой роте навсегда. Тебя через полтора года повысят и направят на хорошую должность с перспективами роста, а ему так и бегать под лиговскими стрелами, копьями и пулями, пока на очередной операции какой-нибудь уродец не отправит его к Шаро Предрекшей. Ему терять нечего, дальше внешней среды не пошлют, а в штурмовой роте всегда некомплект, мало кто оказывается настолько глуп, чтобы идти туда добровольцем. Ершов, к твоему сведению, единственный за последние двадцать с лишним лет. Он заработал статус инвазивного в первом же бою, с тех пор дураков нет. Так что убирать его из штурмовой роты никто не заинтересован.

Во-вторых, в каждой оппозиции должны быть одиозные фигуры. Их наличие поддерживает у электората иллюзию своей значимости и облегчает работу Службе Безопасности: сразу видно, кто одобряет антиправительственные выходки. Кстати, Ершов в таком замечен не был, он редко покидает сегмент инвазивных и всегда выполняет приказы вышестоящего начальства.

– Моих приказов он не выполняет! – не отступал Леонид, кипя праведным возмущением. – Наоборот, он издевается надо мной при подчиненных! И при гражданских, а среди них женщины!

– А ты не давай ему повода, – посоветовал отец. – Я читал рапорта свидетелей и самого Ершова, которые были с них истребованы после твоих жалоб. Он грамотно защищается – не признает, что насмехался над тобой, а приводит доводы о твоей некомпетентности в вопросах боевой работы. Его подчиненные покрывают его, что неудивительно, ведь он один из них. Поэтому, вместо того чтобы кипеть обидами за оскорбленное самолюбие, лучше отдавай ему такие приказы, которые он не сможет проигнорировать. Не ори «Молчать!» или «Разговорчики!», а озадачь его! Например, объяви, что заметил движение вон в тех развалинах, и прикажи ему принять меры к выяснению степени угрозы. Проигнорировать подобный приказ он не сможет, ведь его взвод посылают к тебе именно для осуществления таких действий. Такой отказ действительно светит ему трибуналом. Так что пусть лазает по развалинам, для этого он и рожден.

– Ершов ничего не найдет и будет выпендриваться еще сильнее! – Доводы отца не убедили Леонида. – Он просто завидует мне, потому что я – молодой и перспективный офицер из высшего общества, а он – старый тупой инвазивный выскочка-неудачник из болота!

– А ты подозревай опасность каждую минуту в противоположных сторонах, – усмехнулся отец. – Он быстро набегается и станет держать язык за зубами. Ершов сделает выводы, он не идиот, тут ты не прав. Учись правильно просчитывать противника, нельзя недооценивать врага, это верный путь к поражению. Зависть здесь ни при чем, это классовая ненависть, и ты как будущий руководитель должен уметь ее распознать, не говоря уже о том, чтобы уметь использовать ее в своих интересах. Еще раз повторяю, это для тебя полезный опыт. Пригодится на будущее.

– Ты же сам говорил мне, что никогда нельзя прощать врагов! – воскликнул Леонид. – А теперь заставляешь меня терпеть унижения!

– Я учу тебя жизни, – наставительно вздохнул отец. – А жизнь есть игра, и все мы в ней актеры, это еще Шекспир сказал. Умей приспосабливаться к обстоятельствам ради собственной выгоды! А прощать Ершова тебя никто не призывает. Он заплатит тебе по счетам, когда придет время. Получишь соответствующую должность и отправишь его на задание, с которого не возвращаются.

– Мне до таких звезд лет пятнадцать расти! – приуныл Леонид. – Этот дегенерат в «наморднике» столько не проживет!

– И снова ошибка. – Отец недовольно покачал головой. – Чему я тебя учил?! Надо уметь извлекать выгоду из всего! Попал в связку с Ершовым – изучай его, узнай слабые стороны своего врага! Он дрожит за свое стадо инвазивных баранов, которым командует? Отлично! Это первая болевая точка! Он ведет себя независимо по отношению к представителям влиятельных семей? Но что дает ему такую возможность? – Генерал пытливо посмотрел на сына.

– Ну… – Леонид скривился. Признавать сильные стороны какого-то инвазивного дегенерата было неприятно. – Он в каждой дырке затычка, вот что!

– Конкретнее! – голос отца зазвучал жестко. – Не мямли чушь, не маленький! По существу!

– Ершов является лучшим военным специалистом в штурмовой роте, – нехотя ответил Леонид. Получать по шапке от отца не хотелось, а разочаровывать его и вовсе чревато. – Его взводу поручаются самые сложные и опасные задания. Они там все отморозки…

– Без лирики! – оборвал его отец, звеня стальными интонациями. – Мне от тебя требуется не нытье, а четкий анализ ситуации, на основе которого принимается решение и вырабатывается план действий! Сопли и личные обиды оставь при себе! Дальше!

– Личный состав взвода лейтенанта Ершова состоит из наиболее опытных солдат! – Леонид испугался не на шутку и перешел на официальную манеру доклада: – Из тридцати четырех