Его в лоно приняли, но лоно отнюдь не сердечное. А если и сердечное, то – значит – сердце у потомков в другом месте находится… Библия ада, и никак не иначе!..

Смысл второго пришествия как-то поник и скукожился. Обидно в людях разочаровываться, — донельзя обидно!.. С Небес любое место на Земле предстает невнятным пятнышком, где ничто не разобрать. Слишком расстояние велико... И вот пятнышко обрело зримые черты, и раз уж сюда пришли, то надо найти того, ради кого пришли!.. БигБосс выбрал целью аскетичного монаха, что приглашал фотографировать в храме. Подошёл, за Ним (как две тени) проследовали святой карлик и Иван Палыч. Они не терзались думами, они смотрели на Главного! Дабы следовать за Ним!

Монах как раз сдал пост и рупор улыбчивому сменщику. И собрался уходить. Благодатный  придержал его вежливым вопросом:

— Достопочтимый монах! Будь так любезен, подскажи, как разыскать настоятеля сей обители?..

— Отец Андрей находится там, — показал направление монах. – Белый флигелёк за фотомагазином.

— Благодарю, добрый монах, — кивнул Учитель и приказал сопровождению: — Подождите меня здесь!.. – немного подумал. — Иван Палыч, можешь пока исповедоваться святому Бенедикту. Покаяние заставит обрести душевное равновесие. После Я помогу тебе.

Властелин отошёл в одну сторону, аскетичный монах в другую сторону. На месте остались улыбчивый сменщик, рыжий карлик и Палыч.

— Дорогие братья и сестры! – закричал улыбчивый сменщик в рупор. — Кто желает фотографировать в храме на свой фотоаппарат, пожалуйте в кассу!..

Бенедикт добродушно вымолвил:

— Ты, Иван Палыч, мне не исповедуйся, просто помолись про себя. А я… сейчас!

Старикан бросился вслед за аскетичным иноком:

— Постой, монах! Стой!.. – святой карлик подпрыгал к служителю. — Где тут у вас определяют в монахи?

Черноризец остановился, поправил клобук и ответил удивлённо:

— В служение Богу не определяют, а посвящают. И надо прежде пройти послушание, и лишь потом, когда будет доказана чистота помыслов…

— Знаю, — перебил Бенедикт. – Ты мне скажи, к кому обратиться?

Палыч стоял, подняв голову к небу, вероятно, молился.

— Вы хотите служить Господу? – допытывался аскетичный монах.

— Я и так ему служу! – кичливо проворчал Бенедикт. – Речь не обо мне. Вона мой приятель, что хочет носить рясу, — показал пальцем на Палыча.

— А приятель крещённый?

— Что? Не знаю... Эй, Палыч, ты крещённый? – во весь голос крикнул Бенедикт.

Иван Палыч опустил глаза от небес и посмотрел на Бенедикта с не меньшим удивлением, чем монах:

— Два года уж…

— Он недолго стоит в вере, но он крещённый, — передал святой карлик слова Палыча. Хотя монах и сам их прекрасно слышал.

— Он в православной вере стоит? – сомневался инок. Почему-то не обращаясь напрямую у Палычу, наверное, в силу природного стеснения или монашеской деликатности.

— Ты в православной вере стоишь? – прокричал Бенедикт.

— Вроде, да, — ответил Палыч.

— Вроде? – навострил уши аскетичный монах.

— Он точно православный! – заорал прямо в иноческую бороду святой карлик. И только попробуй не поверить! Надо сбагрить Палыча в монастырь, недосуг Владыке с ним, что называется, «таскаться», дел полно… Понимаешь, монашья твоя морда!..

Вряд ли инок понимал «божественные дилеммы», однако вёл он себя странно! По крайней мере для продавца. Ведь продавцу – главное получить прибыль, и не важно, что есть прибыль: деньги в монастырский общак или бесплатная рабсила для обители, коей (силой) являются послушники… Зачем лишние вопросы?

— Зайдите к иеромонаху Гермогену, — изрек черноризец после некоего раздумья. – Он заместитель настоятеля Андрея и ведает вопросами набора новых иноков. Я… могу проводить. Нам туда!

Аскетичный монах потихоньку двинулся «туда». Уткнувшись взором в землю под ногами!.. С этим интеллигентом в золотых очках всё просто. В монастырь собрался… Стоит лишь глянуть на надменное лицо и ухоженные руки!.. Не доверяет Богу, шельмец, надеется только на себя. К тому же, завидущий сукин сын!.. К слову, и монахи такие, нет разумевающих, ни одного праведного!..

Рыжий карлик и Палыч нагнали инока, пристроились сбоку. Погребли ровным рядком дальше вместе.

— Помрём с голоду мы, коли изгоним торговлю! – вдруг с тоской вскричал инок. От избытка сердца говорят уста. Так бывает. Гости тактично сделали вид, что ничего не слышали.

— Скажи, монах…  — начал Бенедикт. – Что значит «в православной вере»? – он сильно дернул инока за руку! Тот встряхнулся, изумлённо глянул на рыжего карлика с высоты среднего роста.

— Как это понять? – настойчиво повторил старикан.

Ризоносец остановился у «Ладанного крыльца» (тут продавали ладан), и с ним встали и его провожатые.

— Христианство делится на три большие ветви: мы — православные, есть ещё католики и протестанты, — повел инок озадаченными глазами.

— А когда меня посвящали в монахи, никаких делений не было! – задумался Бенедикт.

— Вы были монахом? – полюбопытствовал Иван Палыч.

— Когда-то Бог спас меня от кинжала убийцы! Меня – законченного жулика!.. Я так был Этим поражён, что решил отринуть всё мирское, — поведал Бенедикт с ностальгией. – Одел клобук, сел на велосипед и поехал по свету. Носил рубище, кушал постную полбу, ночевал под открытым небом. А главное – нёс человечеству свет Христовой веры,  проповедовал любовь и мир во всем мире!..

Распрямись спина, раззудись плечо! Вспомнишь былое, и заулыбаешься!.. Былое – оно всегда чуточку лучше, чем нынешнее. Бенедикт улыбнулся и закончил:

— Церковь оценила миссионерские труды и возвела меня в ранг святых, увековечила в триптихе!..

Рыжий карлик горделиво подбоченился! Хвалите мене, хвалите! Осанна!

Иван Палыч несколько привык к выходкам «чудиков» и эти выходки его не трогали!.. Монах же с опаской воззрился на рыжего карлика в малиновом халате и в белых кроссовках. Кто странный, так это ещё надо посмотреть!

— По канонам в святые посвящают только после смерти. А вы… Вы ведь…

— Что? – насупился старикан с Небес. – Я умер, а Бог меня воскресил! Явил Чудо!

Не всё то правда, что видится правдой в твоих собственных глазах! Впрочем, если уж монахи не верят в Чудеса, то куда – воистину – катится мир? То есть, уже скатился…

Ризоносец часто-часто заморгал и быстро-быстро попятился:

— Простите… дело в том, что… — забормотал инок, — …я вспомнил про обет, его срочно надо исполнить! Срочно-срочно!.. Мы почти пришли, вот сюда, — махнул на «Ладанное крыльцо». – Третья дверь в здании,