вопрос был недостаточно изучен. Не Птахиным, а вообще. Хотя признал, что именно у Птахина в этом деле были наибольшие успехи. В целом оценил дипломную работу положительно.

Левашов, как куратор курса, ничего хорошего о Пете не сказал. Но особо развивать мысль о роли и месте мага и офицера в современном обществе ему не дал ректор, не слишком вежливо предложив тому попробовать свои силы не только в физическом развитии кадетов, но и в преподавании Философии магии. От оценки конкретной работы Птахина Левашов воздержался.

Высказалось еще несколько преподавателей. Скорее за, чем против. После чего Петю попросили сойти с трибуны и уступить свое место Волохову.

Теперь пришел уже Петин черед пропускать доклад товарища мимо ушей. Да и что может быть интересного в рассуждениях боевика, экспериментальным путем определявшего, что и как лучше разрушать заклинаниями «огня». «воздуха» и «молнии» и их сочетаниями. Ясно, что ни под одно из этих заклинаний, особенно в исполнении мага второго-третьего разряда, лучше не подставляться.

Особо долго Никита не выступал. Преподаватели хвалили его дольше. И Петя даже почувствовал укол зависти. Особой заслуги Волохова в его успехах не было, разве что учился и тренировался прилежно. Но большую роль играл природный талант. Вот бы Пете уровень второго разряда! Но, к сожалению, ему это не светит…

Потом ректор и преподаватели, не вставая с мест, скрылись от кадетов за какой-то магической завесой. Непрозрачной и не пропускающей звуки. Но Петя немедленно отправил за нее своего «духа» и все прекрасно слышал. Хотя, ничего интересного не услышал. Маги-целители его, в целом, хвалили. Особенно Игумнов, в оранжерею которого и были посажены все привезенные Птахиным после первой практики редкие дальневосточные растения. А вот зельевар Фонлярский был настроен против, причем как раз из-за того, что эти растения попали не к нему. Но формально он придирался к недостаточному раскрытию темы использования шаманами магических растений.

Левашов так и вовсе назвал Петю никчемным человеком и магом, которому больше полутора-двух баллов и ставить нельзя. Но назвать Птахина неуспешным по физкультуре, все-таки, не смог. Неприязнь — неприязнью, а врать куратор курса все-таки не любил.

В результате работу Волохова без обсуждения признали отличной, а Птахина — только удовлетворительной. Пете было немного обидно, но, в целом, наплевать. Перстень дадут, и ладно. Так что объявление результатов обсуждения «высокой комиссии» принял спокойно, тем более, что о них уже знал. Зато Волохов сиял, как новенький червонец и с охотой принимал поздравления от других кадетов. И даже к Пете подошел. Причем повел себя абсолютно нормально. Не поздравлял и не выражал сочувствие. А просто сказал, что был рад с ним учиться, и будет рад, если их дальнейшие пути пересекутся. Петя его искренне поблагодарил и поздравил, так что расстались они почти друзьями.

Подошла и Катя Павлова. Поздравила с тем, что отмучился. И, немного стесняясь, попросила помочь и ей такие же плакаты нарисовать. Все-таки земляки должны помогать друг другу. А сама она справиться точно не успеет. У нее защита через две недели. Хорошо бы сам диплом переплели вовремя, а еще и с художниками договариваться…

Петя сначала хотел было возмутиться. Все-таки они никак не друзья. А то, что из одной губернии в Академию приехали, так, все равно, из разных городов. А где потом служить будут, большой вопрос. Он домой возвращаться точно не планировал.

Но потом вдруг понял, что ближайшие полтора месяца ему делать совершенно нечего, и согласился. Быть первым — это не всегда хорошо. Если бы он был свободен, тогда — да. А сейчас надо ждать, пока раз в неделю будет защищать дипломы очередная пара кадетов. И только потом, наконец, получить свой долгожданный перстень.

Так что помог с плакатами Петя не только Кате, а чуть ли не половине курса. На самом деле, меньше. Но на каждый день у него было один-два плаката, которые надо начертить или нарисовать. И даже денег за это не брал. Не потому, что не хотел. Просто почувствовал себя уже полноценным магом. А для такого брать работу за копеечный гонорар — себя не уважать. Сколько местным художника за лист платят? Три рубля? Или даже меньше? Сколько за месяц заработать можно? Пятьдесят или даже сто рублей. Несолидно. То есть, вполне себе приличные деньги, но ему еще много лет магом служить, возможно, даже с кем-нибудь из сокурсников или их родственников. И стать в их восприятии «магом за три рубля»? Никто уважать не будет, и всю карьеру себе испортишь.

Кстати, у знаменитых музыкантов и певцов тоже больше половины концертов — благотворительные. Зато за те, за которые им деньги платят, гонорары идут очень серьезные. Иначе нельзя. Так что пришлось Пете, в ожидании лучшей доли, заняться благотворительностью.

Привезенные подарки тоже придержал. Только травы для алхимии в аптеку сдал. Всего на триста рублей. Очень уж Фроловы плакались на тяжелые времена и отсутствие денег. Но, хотя бы затраты свои отбил.

А вот чай и ткани пока придержал. Конечно, если его снова на Дальний Восток пошлют служить, это будет расточительно. Но тогда, в крайнем случае, чай сам выпьет, а материя сестре пойдет. Не так ее и много, максимум на десяток платьев хватит.

Но интуиция ему подсказывала, что просто не будет. Рано он тогда в Пронске обрадовался. Как пить дать, напакостит ему как-нибудь Левашов с распределением.

Зато Клавдия сомнениями не страдала и готовилась к отъезду в Дальний. Петю вопросами про этот город и тамошнее общество замучила. И даже умудрилась с Дивеевой познакомиться и с ней на эту тему несколько раз поговорить. Причем княжна ее даже не окорачивала, чему Петя очень удивился. В очередной раз отметив про себя, что совершенно не понимает женщин.

Очень активизировались местные невесты и их мамаши. Петя, конечно, был на курсе далеко не самым завидным женихом, но, как многие решили, самым реальным. Он, и вправду, подумывал, что если придется ехать в глушь, то если не женой, то хотя бы невестой надо обзавестись. Тем более, что в Баяне было много симпатичных и уже знакомых девушек. Жаль, ни в кого он так и не влюбился. А единственная девушка, которая на первом курсе вызывала у него искренний интерес — Анна Фролова, сама сбежала из семьи вместе с Шуваловым.

Но тут неожиданно матримониальным планам резко воспротивилась Клавдия. Раньше, вроде, сама невесту подыскивала, а теперь запела совсем другую песню:

— Куда тебе спешить? Тебе же еще даже двадцати нет. Успеешь еще. Вот поработаешь на новом месте,