Я долго сопротивлялась, но в конце концов мне пришлось ответить и на этот вопрос:

– Твой сосед Миша, композитор.

– Странный парень, не от мира сего. Где ты с ним познакомилась?

– Это не имеет отношения к делу.

– Согласен. Прости, что влез в твою личную жизнь...

– Ладно, проехали, – отмахнулась я.

– Тогда перейдем к делу. Надо решить, что мне с Женькой делать. Сейчас поговорить с ним, пока он один дома, или вечером, когда придут родители?

– Конечно сейчас! Только мне хотелось бы непременно при этом присутствовать.

– Это вовсе не обязательно, даже совсем не обязательно – ты можешь спугнуть парня.

– А тебе он может вообще не открыть дверь, потому что сразу догадается, зачем ты пришел, и испугается. Давай лучше я позвоню к нему в квартиру, наплету что– нибудь правдоподобное, он откроет дверь, а затем мы вместе учиним ему допрос с пристрастием.

После некоторых раздумий Сергей согласился взять меня «на дело». Это была первая серьезная уступка со стороны моего клиента. Он таки разрешил мне выйти из образа Лилии Томич! Браво, Таня, скоро ты отвоюешь право в открытую заниматься этим расследованием!

Выйдя из лифта, Сысоев встал за угол, а я, демонстративно помахивая книжонкой, стала звонить в квартиру Жихарских.

– Вам кого? – послышалось из-за двери.

– Женя, а Елизавета Николаевна дома? – ласково спросила я.

– Мамы нет, – ответил мальчик, но дверь не открыл.

– Жаль. Женя, передай, пожалуйста, маме эту книгу. – Я показала брошюрку, которую предусмотрительно захватила с собой.

Пацан немного подумал и открыл дверь. В таком охраняемом доме бояться, по существу, было некого, разве что частного детектива, который хочет узнать правду. Но подросток двенадцати лет, естественно, не догадывался, кто я такая, и опрометчиво принял меня за соседку. Тем хуже для него и лучше для нас. Я не дала Евгению опомниться и сразу же схватила его за руку. В тот же момент Сысоев вышел из своего укрытия, и юный «почтальон» закусил губу, хотя до этого, кажется, намеревался закричать.

– Ну что, дружок, сейчас ты нам все расскажешь, – сказал банкир.

– Дядя Сережа, кто эта женщина? Пусть она меня отпустит, – жалобно пропищал Женечка, – мне больно.

– Она отпустит тебя, если ты расскажешь нам все как на духу.

– О чем? – насупился мальчик.

– Ты, наверное, сам знаешь, о чем, – спокойно сказал Сысоев.

– Понятия не имею, я ее в первый раз вижу. Тетенька, что вам от меня надо? – заюлил пацан, пытаясь освободиться от моей мертвой хватки.

– Кто просил тебя бросать в мой почтовый ящик письма? – спросил Сергей Эдуардович.

– Разве она не написала, от кого эти письма? – удивился мальчик и покраснел, как вареный рак.

– Значит, это была женщина, – констатировала я практически неоспоримый факт.

– Почему сразу женщина? – растерянно спросил Женя. – Ну да, женщина.

– Кто она? – поинтересовался Сысоев, наклонившись прямо к лицу мальчика.

Женя опустил глаза вниз и молчал, словно набрал в рот воды.

– Кто эта женщина? – повторила я и легонько ударила свободной рукой пацана по макушке.

Сысоев осуждающе покачал головой, наверное, мои воспитательные методы ему не понравились.

– Я не знаю. Правда, не знаю, – заныл Женька. – Она подошла ко мне на улице и попросила опустить письмо в почтовый ящик, и я согласился. Что мне, трудно, что ли?

– Как она все-таки выглядела? – поинтересовалась я, все еще удерживая мальчика за руку, но чуть ослабив хватку.

– Обыкновенно – две ноги, две руки и одна голова, – съязвил Жихарский, почувствовав, что я дала слабинку.

– Ты мне это брось! – прикрикнул на него Сысоев. – Не знаешь, как людей описывают? Вспомни, какой у нее был рост, цвет волос, глаз, возраст и особые приметы, если они, конечно, были.

– Дядя Сережа, вы это серьезно? – часто-часто заморгал глазами пацан.

– Конечно, серьезно.

– Тогда слушайте: особых примет у нее нет – ни бороды, ни усов, ни татуировки, – стал паясничать пацан, – хотя, может быть, под одеждой где и есть «татушка».

– Так, Женя, будешь валять дурака, так мы тебя в детскую комнату милиции отведем, – пригрозила я.

– Хорошо, я не буду валять дурака. – Парнишка поднял глаза кверху, будто на потолке что-то было написано. – Она скорее молодая, чем старая, невысокого роста, волосы темные, длинные. Еще она сказала, что любит вас и хочет в этих письмах признаться вам в любви.

– Снова врешь? – незлобиво уточнил Сергей, которому явно польстило, что некая дама так неравнодушна к нему. Конечно, ни в одном письме не говорилось о чувствах прямо, но желание спасти от смерти предмет своего обожания – это скорее проявление любви, нежели ненависти.

– Да, она так и сказала. Это – чистейшая правда, – подвел итог пацан.

Дальнейшее общение с подростком не принесло никаких результатов. По знаку Сысоева я отпустила Женькину руку и, признаюсь, с трудом удержалась от желания поставить ему щелбан за кривляние. Оказавшись на свободе, юный почтальон тут же сделал шаг назад и быстренько захлопнул дверь.

– Как ты думаешь, он сказал правду? – спросил меня Сысоев в лифте.

– Может быть, Женек не все рассказал, что-нибудь утаил, но думаю – то немногое, что мы от него услышали, это – правда. Сережа, выходит, что у тебя есть какая-то тайная воздыхательница! Наверное, это какая-нибудь операционистка банка «Пять корон», на которую ты не обращаешь внимания...

– Вот, теперь ты наконец-то сама пришла к выводу, что все дороги ведут в банк! – сказал Сысоев, открывая ключом дверь в квартиру.

– Я этого не говорила, просто пошутила неудачно. Сергей, скажи честно, ты догадываешься, кто передавал мальчишке письма?

– Без понятия. Слушай, Таня, может быть, ты все-таки перестанешь ломаться и поможешь Андрею, а то он зашивается?

– Нет, – отрубила я.

– Почему?

– Я думаю, если он правильно расставит приоритеты, то сможет справиться сам с проверкой одной-единственной версии.

– А ты будешь втихаря от меня заниматься отработкой другой версии? – спросил клиент, и я поняла, что Мельников меня заложил.

– Буду, – твердо сказала я.

– Мне кажется, что я имею право знать, что это за версия, – начальственным тоном заявил Сысоев и был на двести процентов прав.

– Сначала у меня возникли чисто теоретические подозрения против твоей бывшей супруги. Я стала их проверять. В результате выяснилось, что Наталья крутила роман с сыном Семенова...

– Это меня нисколько не удивляет! Шлюха! С кем она только не крутила своих романов, а теперь, значит, в ее сети попал Вячеслав! Но он же совсем мальчишка – Наталья старше его лет на десять, если не больше...