Микки уставилась на мистическое пламя. Она понятия не имела, что сказать. Что может связать ее с Гекатой? Что подсказывает ей интуиция? Микки не была уверена, но знала, что сердце само выскажется за нее. Существовали всего два слова, которые связывали между собой двоих…

- Любовь и доверие, - сказала она.

«Да будет так, Эмпуза! Ты связана со мной кровью, доверием и любовью!»

Фиолетовое пламя взвилось, почти достигнув купола храма.

- Да будут благословенны твои ноги, приведшие тебя на этот путь, - сказала Аэрас.

Дух Ветра протянул руки к Эмпузе. Микки сжала их и почувствовала, как в нее вливается поток энергии.

- Да будет благословенна твоя женственность, источник любви и силы! - воскликнула Флога.

Микки прошла вдоль границы круга к духу Огня. Когда она взяла Флогу за руки, ее наполнила горячая сила.

Дальше по кругу ее позвал голос Неры:

- Да будут благословенны твоя грудь и сердце, что бьется в ней!

Руки духа Воды наполнили Микки волной прохладной энергии, напомнившей о глубоком чистом колодце.

И наконец настала очередь Джии.

- Да будут благословенны твои губы, произнесшие слова ритуала богини!

Микки сжала руки духа Земли и почувствовала, как ее тело наполняют мощь древних деревьев и сила зрелых лугов.

А потом, уже не нуждаясь в подсказках, Микки, прислушиваясь лишь к внутренним побуждениям, вернулась на прежнее место рядом с огнем и прошептала:

- Да будут благословенны мои глаза, ясно увидевшие новый путь!

- Эмпуза принадлежит мне, а я принадлежу ей -телом, умом и духом. - На этот раз голос Гекаты заполнил весь храм. - Ритуал завершен; и да будет так!

Неожиданно Микки услышала многочисленные голоса, радостные и веселые. Она посмотрела через границу круга и увидела, наверное, сотни женщин, молодых и старых. Они столпились в саду вокруг храма и махали ей руками.

Толпа зрительниц начала напевать мелодию без слов, и вскоре к голосам присоединился чувственный рокот барабанов. Потом босоногие женщины стали танцевать в саду богини, освещенном светом факелов.

Микки, заинтересованная, наблюдала за их весельем. В полном теней саду женщины выглядели как экзотические ночные цветы, колеблющиеся на ветру. На мгновение она удивилась, что здесь нет ни одного мужчины, но эта мысль тут же улетучилась, а когда заговорила Джии, Микки и вовсе забыла об этом.

- Закрой священный круг, Эмпуза, и мы присоединимся к празднику! - сказала Джии.

Прежде чем Микки успела спросить, как же она это сделает, голос Аэрас пронесся над шумом толпы, как теплый летний ветер:

- Пройди по кругу в обратном направлении. Прикоснись ко всем нам по очереди и представь, как нить света тает.

Микки, улыбаясь, пошла по кругу против часовой стрелки, слегка касаясь рукой головы каждой женщины, которые приседали в реверансе при приближении Эмпузы. И наблюдала, как тает светящаяся нить; к тому времени, когда Микки вернулась на свое место в центре круга, нить исчезла полностью, а пламя богини светилось ярким, но самым обычным желтым светом.

Джии взяла ее за одну руку, Аэрас за другую, Вода и Огонь встали по обе стороны от них, и вновь обретшая имя Эмпуза вышла к тем, кто праздновал ее возвращение.

Страж наблюдал за всем из-под древнего дуба. Его привлек свет в храме Гекаты. Когда этот свет вновь вспыхнул в центре его мира, он неудержимо повлек к себе Стража, хотя все его тело корежило болью недавно проснувшихся мышц и сухожилий. Но ему хотелось преклонить колени перед пламенем - и снова молить богиню о прощении и просить, чтобы ему было дозволено вернуться к обязанностям, возложенным на него до того, как он нарушил клятву Гекате. Но прежде чем Страж двинулся с места, подул ночной ветер - и принес ее запах. Ноздри Стража затрепетали, по бронзовой коже побежали мурашки.

Жрица приближалась.

Он узнал ее по запаху - специи и розы, согретые теплом ее нежной кожи. Он узнал этот аромат, потому что вдыхал его во снах, и, просыпаясь, касался своей кожи в тех местах, где к ней прижималась кожа жрицы, когда сила богини переносила их обоих во владения Гекаты.

Страж закрыл глаза и прислонился к стволу дерева. Он напугал ее тогда, хотя и невольно. Его пробуждение было внезапным, и тварь внутри его, похоже, мгновенно вступила в сражение с его человеческой частью, и она была слишком сильной, ею владело желание захватить и обладать. При этом воспоминании тело Стража содрогнулось, а голова заболела.

Ему следовало бы уйти, вернуться в свою берлогу и подготовиться к завтрашнему дню. Он слишком долго отсутствовал в Царстве роз и уже мог сказать, что здесь все не так, как следует. Он должен быть усердным… сосредоточенным… он должен снова охранять этот мир, как прежде; и если богиня проявит милосердие, ему снова вернут все его магические способности.

Но он продолжал стоять на месте.

Когда его острый слух различил ее легкие шаги, он произнес приказ на давно забытом языке, и фонари, висевшие на толстых ветвях дерева, разом погасли. Выразительные глаза Стража под густыми бровями открылись как раз вовремя, чтобы увидеть, как Флога вошла в храм. Впрочем, он не уделил особого внимания ни духу Огня, ни прочим служанкам. Только она, как чарующая сирена, притягивала его.

Он наблюдал за ней.

Ее неловкость бросалась в глаза, и он не сомневался, что служанки тоже ее замечают. Они ведь привыкли к той Эмпузе, которая действовала с полной уверенностью, которая знала все ритуалы богини так хорошо, что выполняла их с такой же легкостью, как дышала.

Но эта женщина была совсем другой.

Служанкам пришлось подсказывать ей, как создать магический круг. Он видел, как она справляется с первоначальной неуверенностью, двигаясь от стихии к стихии, призывая Ветер, Огонь, Воду, Землю и Дух вновь оживить храм богини. Несмотря на неопытность, ее сила отчетливо проявилась в нити, надежно связавшей круг.

Она танцевала…

Дыхание Стража стало тяжелым. В горле зародился почти неслышный рык. Волны похоти прокатывались по его охваченному жаром телу в такт биению сердца. Его нечеловечески острое зрение стало и благословением, и проклятием. Благодаря ему Страж видел ее повлажневшую кожу, когда она в соблазнительном танце двигалась в круге. Сосок ее обнаженной груди сам собой чувственно напрягся. Страж повернул тяжелую голову, чтобы не видеть искушающей картины, прижался лбом к грубой коре дуба с такой силой, что концы его черных рогов уперлись в дерево. Предательский ветер продолжал кружить возле него, снова и снова донося ее запах - запах женщины и роз, масла и специй, теперь еще и усиленный легким запахом пота… Страж выругался, проклиная свою неестественную чувствительность.

Богиня, помоги… его страстное желание никуда не исчезло…

Но почему? Страж поднял руки. Они превратились в лапы с острыми как бритва когтями, впившимися в кору. Почему долгое заточение не избавило его от этого ужасного бессмысленного желания?