– Если один покидает мое племя, другой должен заменить его. Если она хочет увести своего жениха, она должна дать мне другого человека взамен, – с важностью сказал Князь Волков, и его зеленые глаза смеялись.

– Но где же я возьму… – едва сумела выговорить Малинка.

Ее радость сменилась растерянностью и предчувствием нового горя. Ее обманул этот огромный белый волк с дурным зеленым огнем в глазах, он вовсе не собирается отдавать ей Быстреца. Где ей взять человека на смену?

– Это твоя забота. – Князь насмешливо прищурился и облизнулся, заставив Малинку вздрогнуть. – Или замени его сама. Оставайся в моем племени. Ты смела и настойчива. Для волчицы это хорошо. Ты молода и здорова – может быть, я сам возьму тебя в жены. И один из наших сыновей будет Князем Волков после меня.

Белый Князь издевательски посмотрел на Огнеяра. Последние слова назначались ему.

Волк, стоявший перед Малинкой, шагнул к ней и отрицательно замотал головой, заклиная ее не соглашаться. Ему не нужно было возвращение такой ценой. А Малинка, бледная, как лунный свет, не сводила глаз с найденного жениха, которого вот-вот должна была опять потерять. Все эти долгие месяцы она молила богов вернуть ей его, обещая любую цену за это и прося только назвать ее. И вот цена была названа. Отказаться – вернуться домой одной? Жить, зная, что могла его спасти и не спасла? Зачем тогда жить?

– Я согласна, – тихо, но твердо сказала она и с трудом перевела взгляд на Белого Князя. – Я останусь вместо него.

– В тебе прячется большая сила! – Белый Князь переступил лапами, словно потер руки от удовольствия. – Если ты не хочешь носить волчью шкуру – не надо. Оставайся человеком. Ты будешь моей Хозяйкой. Прежняя умерла два года назад, но я не нашел с тех пор девушки, способной ее заменить. Это будешь ты. Вместе с тобой я подчиню себе все леса на десять, на двадцать переходов по обоим берегам Белезени.

От радости и честолюбивых предчувствий зеленые глаза Князя разгорелись еще ярче, он непрерывно облизывался. А Малинка почти окаменела от ужаса и горя. Он хотел сделать ее своей Хозяйкой. Каждому Сильному Зверю нужна Хозяйка, которая будет его женой, когда он принимает человеческий облик, которая свяжет его с человеческим миром и добавит к силе зверя силу человеческого духа. Малинке вспомнилась Елова, Хозяйка Князя Кабанов. Теперь и она будет такой – Лес наделит ее волшебной силой, но выпьет из нее силу человеческую.

Длинноногий волк слушал их, опустив голову, и вдруг мгновенно бросился на Князя, словно серая молния. Видно, сердце его не выдержало образа Малинки в лапах Белого Князя, ему легче было погибнуть, чем жить, отдав невесту ненавистному оборотню. Белый Князь не ожидал от него нападения, зубы длинноногого звучно щелкнули возле его горла, но могучая белая лапа одним ударом опрокинула его на землю.

– Нет! – вскрикнула Малинка и бросилась вперед. – Нет, ты обещал…

Договорить она не смогла, человеческий голос сменился визгом. В отчаянной досаде взвыл Огнеяр, пытаясь ее удержать, но напрасно. Едва нога Малинки коснулась земли, как неудержимый вихрь захватил и завертел ее, выворачивая все мускулы и перемещая кости. Оглушенная болью, она лежала на земле перед пнем, вытянув серые лапы и запрокинув морду. Волчица среди волков. А Белый Князь торжествующе смеялся.

– Хватит! – рявкнул Огнеяр и шагнул вперед, загораживая лежащую волчицу от зеленых глаз Князя. Больше он не мог сдержать гнева и не выбирал выражений. Старый Хромой оправдал его худшие ожидания. – Все племя убедилось, как ты умеешь держать слово, старый хромоногий пень! Все давно знают, что ты растерял остатки сил, что при тебе в племени не родятся щенки, что ты не умеешь приманивать лесную дичь и гонишь племя на человеческий скот, на стрелы и рогатины! Ты показал всем подлость, какой постыдились бы даже зайцы и лисы! Такой, как ты, не может быть Князем Волков!

Мигом торжество и насмешка на морде Белого Князя сменились яростью. Он шагнул вперед, почти напирая грудью на Огнеяра, но тот не отступил ни на волосок. Глаза его вспыхнули багровым пламенем, так что сам Белый Князь незаметно вздрогнул и с трудом подавил желание отступить. А Огнеяр чувствовал, что сила его прибавляется и бурлит, как весенняя река. Отец не оставил его, и сейчас он готов был драться один со всем Хорсовым стадом.

– За этим ты и пришел, щенок! – рявкнул Белый Князь. – Я знаю – Острый Луч не дает тебе покоя! Ты сам метишь на мое место, двуногий выродок! Ты пришел сюда за своей смертью, и ты ее получишь! Я вырву твое сердце! Я говорил тебе тогда, когда ты в первый раз отнял у меня добычу, – не вставай на моей тропе снова!

– А я говорил тебе: не разевай пасть на то, что тебе не назначалось, – подавишься! – ответил Огнеяр. – Да, я пришел сюда за твоей жизнью. И я ее возьму!

– Ты не уйдешь отсюда живым, сын лисицы!

– Острый Луч увидит смерть одного из нас. Но не сейчас, – сказал Огнеяр, обжигая Князя багровым пламенем своих глаз. – Скоро будет Купальская ночь. Пусть нас рассудит Ночь Чистых Ключей.

– Так и будет, – прорычал Белый Князь, с трудом сдерживаясь, чтобы не броситься на противника прямо сейчас. – Светлый Хорс поможет мне наказать тебя.

– Я приду сюда в Купальскую ночь. А этих двух я забираю с собой. – Огнеяр кивнул на Малинку и Быстреца. Волк лежал на земле, оглушенный ударом княжеской лапы, а Малинка уже поднялась, кое-как подползла к жениху и облизывала ему морду, тихонько жалобно поскуливая.

– Они мои! – снова оскалился Князь.

– Они не твои! Ты должен снять шкуру с одного из них. С любого. А второй – свободен идти, куда захочет. Когда я стану Князем, я верну к людям их обоих.

– Вот когда ты станешь Князем, делай что хочешь! – с притворной насмешкой, больше походившей на судорогу ярости, ответил Белый Князь. – А до тех пор оба они принадлежат к Хорсову стаду.

– Довольно! – сказал Огнеяр. – Все уже насмотрелись на то, как ты держишь слово.

Он подошел к Быстрецу и ткнул его мордой в бок. Мигом волк пришел в себя и сел, поматывая головой. Малинка радостно заскулила. Она так и не научилась волчьему языку.

– Пойдем! – рявкнул им Огнеяр и пошел прочь с поляны.

Малинка и Быстрец кое-как поплелись за ним: Быстрец еще не совсем опомнился после удара, а Малинка чувствовала себя разбитой после превращения и с трудом вспоминала искусство ходьбы на четырех лапах. Волки провожали их молчанием.

…Огнеяр стоял посреди поляны и потрясенно смотрел, как на широком пне бьется в предсмертных судорогах огромное лохматое тело. Оно уже не было похоже на могучего и гордого зверя, который всего какие-то мгновения назад был Князем Волков. Неровная груда бело-серебристого меха билась о пень, над поляной разливался отчаянный вой и визг, полный боли и смертельной тоски. Из этой груды меха торчало сияющее белым лунным светом острие ножа.

Огнеяр и сам не понял, как все произошло. На эту схватку он выходил волком, как и было положено для молодого соперника прежнего Князя. Волчий облик был для Огнеяра не прирожденным, и он чувствовал себя в нем не так ловко, как настоящий волк, но спорить с обычаем и порядком не стал. Князь Волков и сам должен быть волком. Они бились долго, и оба устали; внезапно Белый Князь сумел опрокинуть его и в следующий миг должен был вцепиться ему в горло. Но, как и тогда на площадке перед чуроборским святилищем, Огнеяра взяла в руки какая-то посторонняя сила. Он кувырком перелетел через голову, ощутил, что чужая воля меняет ему облик, толкая к единственному, может быть, способу спастись. Как и тогда, Огнеяр без раздумий доверился этой силе. Тогда на Светела внезапно бросился волк, а сейчас перед Князем Волков вдруг встал человек. Тот не ждал этого и в невольной растерянности потерял какие-то мгновения. А Огнеяр не стал ждать. Сбросив с плеч вместе со шкурой и усталость долгой изнурительной схватки, в привычном человеческом облике ощущая небывалый прилив сил, он схватил Белого Князя за основание хвоста и за загривок, взметнул над головой и с силой бросил его на пень с Хорсовым ножом. Острый клинок вошел в грудь волка и вышел из спины возле хребта.