То, что выполнить приказ императора будет непросто, я поняла уже вечером. Потому что, только вернувшись в опустевшие без лорда Каэла покои, сообразила, что он будет отсутствовать несколько дней. Путь до границы неблизок.

«А если с ним что-то случится? — думала я, меряя спальню шагами. — А если на них нападут разбойники? Нет, с ними столько стражников и нет никаких товаров, на такой обоз разбойники не позарятся».

Немного успокоившись, я села в кресло. Все будет хорошо, и уже завтра лорд Каэл вернется. А Эрэнэй начнет новую жизнь в Эттероуне, землях феникса. Она заслужила счастье и спокойствие — ведь она такая стойкая и красивая!

О боги. Эрэнэй была действительна красива. И она проведет вместе с лордом Каэлом целых два дня! Или даже три, если они поедут медленно. А вдруг он в нее влюбится? Вдруг он увезет ее в свое поместье вместо Эттероуна? Или, еще хуже, привезет сюда?

Перед глазами, словно наяву, встало лицо девушки с тонкими бровями вразлет и длинными темными ресницами. Она носит великолепные платья, поет и танцует. И играет на цитре, в отличие от меня. Конечно, лорд Каэл обратит на нее внимание!

В желудке словно образовался ком кислоты, и, не в силах справиться с ревностью, я решилась на немыслимую дерзость — тихонько толкнула дверь и ступила в спальню лорда Каэла.

Тут было темно и тихо. Не решаясь раздернуть шторы, я прокралась к кровати и осторожно опустилась на покрывало. Оно пахло свежестью, морозом и морской солью — запах лорда Каэла. Отчего-то от этого запаха мне стало чуть ли не физически плохо, а и глаз сами собой потекли слезы. Он меня не любит. И никогда не полюбит. Хотела бы и я забыть его и ничего не чувствовать…

Рывком поднявшись, я уже было вышла из комнаты — а потом все же вернулась и забрала с изголовья подушку. Через минуту на том же месте очутилась ее двойняшка из моей комнаты, а я, приняв ванную, легла спать, обнимая украденную постельную принадлежность.

Закрыв глаза, я представила себе, что обнимаю не подушку, а его, и слабо улыбнулась. Как бы мне хочется действительно заснуть в его объятиях…

Кто знал, что буквально через пару дней у меня будет такая возможность, но я самостоятельно от нее откажусь?

29

Лорд Каэл проездил еще два дня, и все это время я не находила себе места. Дошло до того, что вечерами, когда дворец погружался в сон, я занимала место напротив дворцовых ворот и гипнотизировала вход, пока глаза не начинали слипаться.

Чувствовала я себя при этом преотвратно. Зря император обозвал меня котеночком. Я самый настоящий щеночек, предано ждущий хозяина. Жалкий, верный щеночек. Но, даже понимая это, я не могла отойти от клятых ворот.

Наконец, на третий день лорд Каэл вернулся, а я совершенно пропустила этот момент. Просто, проснувшись утром, я вдруг почувствовала, что уже не одна — и действительно, когда я показалась в общей гостиной, мужчина был уже там.

— Лорд Каэл! — обрадовано поприветствовала его я.

— Сиэль, — он кивнул и принялся расспрашивать меня о том, что случилось за время его отсутствия. Обстоятельно отвечая, я искала на его лице признаки влюбленности в Эрэнэй и того, не поселил ли он ее в городе, неподалеку от дворца, чтобы было проще навещать. Наконец, не выдержав, я спросила:

— А Эрэнэй? С ней все в порядке?

— Да, — отозвался дракон. На его лице при звуке имени куртизанки не дрогнул ни один мускул, взгляд не смягчился и не затянулся мечтательной поволокой, и я облегченно выдохнула. — Я проводил ее до границы. Давай быстрее ешь и пойдем к императору. Если он дал мне это поручение самолично, то нужно отчитаться о его выполнении.

Тут дракон подвинул ко мне кофейник и тарелку с булочками, и я со спокойной совестью вцепилась зубами в сдобу. Боги, как же я проголодалась! Неудивительно — все эти дни от снедающей ревности и беспокойства я едва ли могла что-то проглотить.

Император, завидев лорда Каэла, обрадовался. Но, как оказалось, не потому, что его возвращение означало успешную доставку Эрэнэй до границы.

— Ну наконец-то! — произнес он вместо приветствия. — Теперь можно устроить пир, я уже заждался. А мой секретарь и вовсе бродил, как собственное привидение. Вот бы за меня кто-то так беспокоился!

Он коротко хохотнул, довольный шуткой, а я чуть не провалилась сквозь землю. Вот обязательно сообщать лорду Каэлу, что я ждала его, как верная собачка?

— Простите, что утомил вас ожиданием, — безупречно вежливо отозвался лорд Каэл. Правитель отчего-то поморщился от его политеса, но, однако, тут же потер руки в предвкушении.

— Итак, сегодня вечером жду тебя в главном зале, Эттрейо. Наконец-то повеселимся!

И, бурча, как же ему скучно в этом дворце, правитель отпустил господина Эттрейо, а меня усадил перебирать и читать ему вслух письма. Я бездумно шевелила губами, едва ли осознавая смысл слов, и в голове непрестанно крутились мысли. Интересно, что за грандиозный пир задумал император Арнел? Он будет такой же, как первый, на котором я присутствовала в первый день во дворце, или?..

Или. Второй вариант оказался верным. Пир потрясал своей роскошью и вычурностью, и не только меня, наивного провинциального секретаря, но и искушенных императорских чиновников — я видела это по тому, как округлялись их глаза, когда они заходили в зал.

А посмотреть тут было на что. Потолок заколдовали, чтобы он походил на звездное небо с сияющими галактиками, плывущими по своей траектории звездами и пылающей серебряным огнем реке Млечного Пути. Расставленные буквой п столы ломились от яств. В центре зала было свободное место для танцовщих и музыкантов, и сейчас там извивалась группка полуодетых красавиц. Жен с собой предусмотрительно не взяли, и сейчас никто не мешал чиновникам глазеть.

Едва мы с лордом Каэлом зашли, к нам тут же бросился распорядитель и, сверяясь с планом, повел вперед. Вот тут, в отдалении от императорской персоны, не самые почетные места. Вот эти, в середине, уже почетнее, сидеть тут было бы неплохо.

Однако, под изумленными взглядами придворных распорядитель провел нас во главу стола и усадил по обе руки от императора. Точнее, от его кресла — сам он еще не явился.

Я уставилась на свое место ошеломленным взглядом, не решаясь сесть. То есть, я всегда находилась подле императора — вдруг понадоблюсь. Но на званых ужинах мне полагалась табуреточка чуть позади трона, куда сердобольные слуги изредка приносили тарелки с едой. А один раз