Это добавляет импульсов, продолжает ощущения внизу… Она стонет, не сдержавшись…

Поле так хорошо, что плакать хочется. А еще целовать.

Она только чуть-чуть в себя приходит, как тут же тянется к нему. Целует в волосы, лоб, нос, губы…

Послушно расслабляется, чувствуя, как вместо пальцев на вход давит теплая головка…

– Я тебя люблю…

Признается в глаза. Гладит щеки…

Не именно сейчас и потому что, кончила. А вообще. Каждый его сантиметр. Каждую его улыбочку.

Ничто с ним не стыдно. Ничего для него не жалко.

– Полюшка моя сладкая…

Гаврила в губы говорит, резко толкается.

Ей больно, конечно. Пусть и смазки столько, что все бедра влажные.

Если бы он не вжал ее бедро в простыню – дернулась бы. А так…

После резкой вспышки – теснота… Катастрофическая, кажется, а такая желанная.

Жжется. Он в ней…

Замирает, в лицо смотрит. Сомнения ищет, которых нет… Поля осознает, что случилось, улыбается…

– С тобой внутри хорошо…

Шепчет, чувствуя, как на слова даже член реагирует…

Хорошо, что пришла к нему.

Божечки, как хорошо…

Гаврила начинает двигаться – Поля чувствует на каждом толчке саднящую боль и растяжение…

Ей бы кривиться и мечтать, чтобы кончилось быстрее, а она улыбается глупо…

Старается темп его поймать, подстроиться… Видит, что толкаясь навстречу – с ума его сводит…

Она не знает, как глубоко в неё ему нужно. Но хочется, чтобы с ней с первого раза было так, как ни с одной не было до неё. Он же со многими был. Она не спрашивала, но знает.

Ей хочется быть лучшей.

Он так страстно таранит, что это заразительно. Сам молчит, а Поля осознает, что с ее губ синхронно с его движениями рвутся пошлые стоны…

Внутри снова нарастает напряжение… Не такое уже, но отсутствие страха делает возможным невозможно.

Она находит в боли свое удовольствие…

– Полюшка моя…

Гаврила то же повторяет, улыбнуться заставляет…

Сжимает груди, движется размашисто… Ведет языком от них и выше, оставляя на коже влажную дорожку… Давит на подбородок…

Пьет стоны ртом…

Ему тоже больно, наверное. Но так посрать…

Толкается… Толкается… Толкается…

– Громче…

Просит…

Поля не жадничает… Чем сильнее он – тем протяжней она…

В ней снова растет оргазм, очень страшно спугнуть.

Второй раз пружину спускает резко и неожиданно. Она начинает сокращаться, плотно обхватывая замерший внутри член… Он может и дальше двигался бы, ускоряясь, да только… Чувствует. Не выходя – ещё одно движение глубже, будто до сердца старается достать.

– Блять… – Глубже. Глубже. Глубже. Замирает, извергаясь. – С-ка…

Ругается…

Поля чувствует тяжелое дыхание у себя на виске…

У него сжаты челюсти, затвердевшее тело, сиплые рваные выдохи, а Поля тянется к напряженной спине. Гладит, успокаивая…

– Так ярко, Полька… Блять… Так ярко…

Он длинно кончает в ней. А она улыбается.

Ей тоже ярко.

Запретно сладко. До слез из глаз.

Поля чувствует, как на её голый живот давит мужская голова. В жизни не подумала бы, что такая тяжелая…

Ее пальцы перебирают волнистые, длинноватые немного, волосы. Ноги оплетены вокруг мужской груди.

Они голые, в комнату ярко бьет солнце, уже не ночь давно, но о стыде и приличиях речь не идет.

Поля гладит Гаврилу, с улыбкой отмечает, что у него подрагивают ресницы. Глаза закрыты, он расслаблен. Хорошо ему…

И ей хорошо.

Она тянется рукой за стаканом с водой. Гаврила отрывается от кожи щекой, прижимается губами…

Целует вокруг пупка, дует в него…

Поля вскрикивает и обливается, стакан худо-бедно ставит, а он смеется… Снова губами тянется к коже. Целует снова. Выглядит так, будто ему интересно. Будто каждое новое место чем-то отличается от прошлого и ему важно выбрать правильное…

Его ласка совершенно безобидна, а Поля всё равно чувствует, как тяжесть потихоньку стекает вниз живота…

Каждая мысль о том, что эти выходные скоро закончатся, обрывает Полине сердце. Очень жаль, что невозможно вообще об этом не вспоминать. Но она старается быстро отбрасывать.

Гаврила помогает. Смотрит вверх, снова целует…

Взгляд – очень озорной. А Поля еле сдерживается, чтобы снова не признаться в любви. Её распирает это чувство. И дело не в голом сексе, который так вкусно делить на двоих с ним, а в его неповторимом и незабываемом уюте.

Попробовав раз – не забудешь.

– Что? – она спрашивает, чуть вздергивая подбородок. Впитывала бы этот его взгляд до самой смерти. Ногами бы вот так до самой смерти обнимала бы. Но любопытство тоже мучает.

А Гаврила улыбается…

– Думаю… – И отвечает так, что ни разу не помогает…

Поля тянется к его голове опять, треплет по волосам… Ему идет быть растрепанным. Хотя ему вообще всё идет.

Знает, что дальше будет, а всё равно пищит от неожиданности.

Гаврила дергает ее – полусидевшую, вниз, своим телом придавливает.

Поля пытается оттолкнуть и «спастись», но проигрывает, конечно же. Гаврила сцепляет ее руки своей одной, а второй тянется к волосам так же… Так же треплет под недовольный писк…

Поля ерзает, животом чувствуя, как член парня снова наливается…

Сколько раз они успеют за эти выходные? От мысли – в промежности пульсирует. Лишь бы много. Очень много…

Возмущаться собиралась, а вместо этого перестает сопротивляться, поворачивает голову, губы приоткрывает, ловит взгляд, манит высунутым кончиком языка…

Они вдвоем тяжело дышат. Гаврила тоже становится серьезным…

Снова думает… А потом коротким рывком впивается своим ртом в ее. Руки отпускает, дает проехаться по торсу, сжать одной член у основания, вверх поехать, а второй – мошонку…

Поля – пусть неопытная, но не тупая ведь. Его реакции четко считывает. Что нравится – быстро разбирается…

Дает углубить поцелуй. Ласкает руками с упоением…

Когда он оторваться пробует, тянется следом.

– Тебе где-то больно? – в ответ на вопрос Гаврилы мотает головой и снова пытается вернуть его губы на место.