Полки были уставлены приключенческими романами Джозефа Конрада и Германа Мелвилла, а также десятками книг по океанографии. Но самые потрепанные корешки были у томов Канта, Платона и других великих философов.

Над камином висели дуэльные пистолеты — «мэнтоны», так пригодившиеся у берегов Марокко. Всего в коллекции Остина имелось около двухсот пар подобных пистолетов. Большая часть хранилась в несгораемом сейфе, а последние приобретения — в лодочном ангаре. Остин восхищался не только великолепной работой мастеров и холодной красотой самого оружия, но и загадочными поворотами истории, случавшимися из-за выпущенной однажды одной маленькой пули. Взглянув на «мэнтоны», он опять вспомнил о «Нерее». Что за странная ночь выдалась тогда: уже будучи дома, Остин не раз снова и снова прокручивал в памяти события на «Нерее».

Из-за ранения Курт потерял много крови и сильно ослаб. Лишь капитан Фелан был в состоянии двигаться. Он-то и сообщил команде и ученым, что все теперь в безопасности. Люди вышли из укрытий, на носилках отнесли Остина и Завалу в кабинет врача.

Потом вертолет доставил их и Нину в Тарфайю. Капитан Фелан отказался покинуть корабль и твердо решил привести судно на Юкатан. Через несколько часов Остин и Завала уже были на борту самолета НУМА, совершившего посадку в Марокко по пути из Рима в Нью-Йорк. Благодаря уколу обезболивающего Курт проспал все время полета. Очнулся он в Вашингтоне. Нины уже не было — она села на рейс до Бостона. «Доведется ли встретиться с ней еще?» — думал Остин.

Внезапная телефонная трель вывела его из состояния задумчивости. Из трубки донесся знакомый голос:

— Здравствуй, Курт. Как поживаешь?

— Все в порядке, адмирал Сэндекер. Спасибо. Но должен признать, поживаю скучновато.

— Рад слышать. Скоро скуке придет конец. Встретимся завтра в девять. Попытаемся до конца разобраться в марокканском деле. Завала тоже будет. Его видели в Арлингтоне. Похоже, он тоже скучает.

* * *

А Завала все это время с упоением строил, паял, лудил в своем подвале. Словом, полностью отдавался любимому делу — ремонтировал старые и изобретал новые технические средства для подводных исследований. Не забывал Джо и о физической форме. Как только смог ходить без посторонней помощи, сразу же отправился в спортивный зал, на боксерский ринг. Кроме того, Завалу всегда окружали женщины, и он старался не упустить своего, на всю катушку используя недюжинное мужское обаяние.

Остин не раз разговаривал с другом по телефону и точно знал: несмотря на приятное времяпрепровождение, Джо отчаянно хотел заняться настоящим делом, и поскорее. Поэтому Курт с уверенностью сообщил адмиралу:

— Уверен, Завала жаждет вернуться на работу.

— Великолепно. Кстати, я отлично понимаю, что вы еще не годитесь для основного состава олимпийской сборной.

— Разве что в резерв. Одно предложение, сэр. Когда в следующий раз будете нанимать кого-то на роль наблюдателя за птичками, тщательнее выбирайте для него костюм.

Пауза.

— Думаю, тебе не обязательно напоминать, что у НУМА нет такой разветвленной сети агентов, готовых явиться по первому зову, как в Лэнгли. Я попросил Джо Максуини, одного из наших бухгалтеров, потихоньку присмотреть за тобой. Видимо, он насмотрелся фильмов про Джеймса Бонда и принялся за дело слишком рьяно. Надеюсь, ты не возражаешь.

— Без проблем, сэр. Восхищен вашим подходом. Все-таки это лучше, чем ежедневные звонки из управления.

— Так и думал, что ты не станешь возражать. Между прочим, Мак действительно разбирается в птицах.

— Не сомневаюсь, сэр, — ответил Остин. — До завтра, адмирал.

Положив трубку, Курт усмехнулся отеческому тону адмирала и его не очень удачному выпаду в адрес ЦРУ. Агентство Сэндекера было в первую очередь научным, однако в сборе секретной информации о подводных исследованиях оно намного превосходило «контору». Адмирал же завидовал бездонному бюджету ЦРУ и весьма ограниченной финансовой отчетности, хотя и сам был не промах в выколачивании денег у конгресса. Сэндекер заручился поддержкой двадцати крупнейших университетов, морских школ и целого ряда влиятельных корпораций. На агентство работали пять тысяч ученых и инженеров, постоянно велась научная работа в области океанической геологии и биологии, подводной археологии, изучения климата. НУМА располагало целым флотом научно-исследовательских судов, самолетов и вертолетов. Имея такой арсенал, агентство простирало свои руки в любую точку земного шара.

Приход Остина на работу в НУМА из ЦРУ был большой удачей для Сэндекера. Курт получил степень магистра в области системного менеджмента в Вашингтонском университете и закончил Высшую школу подводного плавания в Сиэтле. Так что он оказался мастером на все руки: стал профессиональным сварщиком, подрывником, специализировался на подъеме тяжелых объектов со дна моря и глубоководных погружениях. Поработав пару лет на нефтяных вышках в Северном море, Курт вернулся в спасательную компанию своего отца, а потом через шесть лет его пригласили в малоизвестный отдел ЦРУ, занимавшийся исследованием морских глубин.

Остин работал помощником директора во время секретного подъема русской субмарины, а также при расследовании дела о нападении израильской подводной лодки на иранский танкер, перевозивший ядерное оружие. Кроме того, расследовал несколько случаев таинственного исчезновения коммерческих самолетов, сбитых над морем. Но с окончанием холодной войны ЦРУ закрыло отдел. Возможно, Курт перекочевал бы в другой отдел «конторы», если бы не адмирал Сэндекер.

Остин взглянул на часы. Три. В Сиэтле сейчас семь. Он взял трубку, набрал номер. На другом конце послышались шипение и треск.

— Здравствуй, — сказал Курт. — Это твой сынок номер один.

— Наконец-то позвонил.

— Мы же говорили вчера, пап.

— Многое может случиться за двадцать четыре часа, — добродушно проворчал отец Остина.

— Правда? Что, например?

— Например, многомиллионный контракт с китайцами. Вот что. Неплохо для старикашки, а?

От отца Курт унаследовал физическую крепость и упрямство. Старший Остин в свои семьдесят с лишним был все еще крепок, только сутулость появилась. Он до сих пор работал столько, сколько выдержит не каждый молодой человек. Спасательная компания принесла ему богатство, но он до сих пор ездил без шофера. А мать Остина умерла несколько лет назад. Сейчас для старика, как и для многих людей, добившихся всего своими силами, деньги были не главным. Самое важное — деловая игра, процесс зарабатывания баксов.

— Поздравляю, отец. Впрочем, твои успехи меня не удивляют. И кстати, никому и в голову не придет назвать тебя старикашкой. И ты это прекрасно знаешь.

— Не трать время на лесть. Разговоры нынче дороги. Когда приедешь, чтобы мы вместе смогли отпраздновать событие бутылочкой славного виски?

«Чертовски хотелось бы...» — подумал Остин.

— Пока не могу. Возвращаюсь к работе.