- Скорее всего пуля проснулась. Слышь, лепила, вытащишь козлину с того света, станешь богатым человеком. Нет – извини братишка,- Тагир улыбался, но окружающим казалось, что они смотрят в глубины царства мёртвых, при виде гримасы на лице бандита.

Беросов ушел не оглядываясь. Просто развернулся и чеканным шагом покинул больницу, перечеркнув еще одну линию своей жизни жирным крестом. Ему, по – крайней мере хотелось на это надеяться.

Она ждала его. А его ли? Тагир припарковал машину в знакомом дворе, когда на верхушках деревьев уже  рвано повисли туманные рассветные тенёта. Он знал, что она стоит у двери и ждет. Ждет, но не его. Светке нужен только этот чертов подонок, и ничего не возможно изменить. Можно только заставить быть его, но она так и не сможет научиться любить его. Да и по хрену. Он отобрал у Егорова надежду на счастье, как когда-то он уничтожил его жизнь. Вот такой странный поворот судьбы. Тагир открыл незапертую дверь и вдохнул аромат жизни.

Светка и вправду ждала. Сидела на неудобном пуфике, привалившись спиной к стене. И казалась невероятно  маленькой и хрупкой, в полумраке старой прихожей.

- Я хочу есть,- прорычал Беросов, игнорируя вопросительный, молящий взгляд.

- Жив? – пролепетала эта дурочка одними губами.

Он не ответил. Прошел в кухню и налил стакан воды прямо из – под крана. Жадно выпил, облившись как ребенок. Она подошла тихо, словно призрак. Замерла за его спиной, не в силах спросить его снова. Тагир резко развернулся, прижал к себе желанную. Она была здесь, такая теплая и нужная. Она была далеко – такая отрешенная и чужая.

- Разбирай постель, куколка,- выдохнул Тагир, чувствуя адскую усталость.- Я хочу получить обещанное. И имя мента из твоих уст, я слышать больше не должен. Ты теперь моя. Только моя. Ты поняла меня?

Она кивнула послушно, от чего демоны в душе радостно захохотали. Только вот Беросов не ощутил радости победы.

*********

Он спит. Мой персональный демон лежит раскинувшись на огромной кровати, и мерно дышит, не обращая внимания на пристроившегося на его широкой груди, мурлыку. Выглядят они сейчас комично и трогательно. Что я чувствую? Ничего. Абсолютная гулкая пустота, которая, кажется, стучит в ушах кузнечным молотом.

- Мам,- тихий голосок из – за двери заставляет встрепенуться. Васятка скребется в дверь, хотя раньше всегда с разбегу заскакивал на моё безгрешное ложе, не утруждая себя правилами этикета. Теперь все изменилось. Наша жизнь вдруг стала совсем иной. И эта кровать с дорогим матрасом, похожа на прокрустово ложе. И этот мужчина – непонятный, притягательный, пугающий, чужой смотрится в нашем доме, как нечто чуждое. Но он искушает, и это заставляет сердце трепетать от страха. Я боюсь, что предам все, что так долго лелеяла. Я боюсь его, и хочу. И эти качели доводят до безумия.

- Мам, Тигруля у тебя? Ему нужно уши обрабатывать,- снова зовет Васятка. Я сползаю с кровати, пытаясь нащупать чертов халат, которого нет нигде. Не помню ничего, только чужие руки на своем теле, губы, горячечный шепот. Только прикосновения сладкого греха, помогающие уйти от реальности. Тагир чуть шевелится во сне, поворачивается на бок, когда я подхватываю найденыша. Лоскуты на кровати очень знакомые. Откуда они? Это же мой любимый халат. Задерживаю взгляд на идеально вылепленных мужских бедрах, скольжу взглядом по телу бога. Нужно бежать.

- Сейчас, милый, — выдыхаю судорожно, устремляясь к шкафу. – Подожди немного. Я помогу тебе закапать котенку в уши, а потом приготовлю завтрак. Ты меня слышишь? И гулять сегодня пойдем.

Я говорю в пустоту, мне это надо. Надо понимать, что я живу, что это реальность, что все, что вчера произошло не просто страшный сон.

- Светка,- тихий шепот заставляет замереть на месте. – Ты ведь моя?

- Твоя,- шепчу сдавленно, наконец осознавая, что я и вправду принадлежу ему – этому хищнику с улыбкой мальчишки. Он смотрит на меня так, что ноги немеют. Он смотрит на меня, как на вещь. Принадлежащую ему игрушку. Тагиру больше не нужны доказательства, он знает, что я уже не хочу бежать от него. Не хочу и это осознание вонзается ножом под лопатку, вместе с проникающим в душу взглядом мужчины на кровати.

- Иди к сыну, Светка,- ухмыляется Тагир.- Знаешь, пора нам обновить твой гардероб. Эта унылая футболка совсем не идет королеве.

- Ты перепутал,- криво улыбаюсь я.- Я всего лишь фаворитка, а это совсем другой статус.

- Ты дура,- беззлобно хмыкает мой персональный демон, обматывая простыней узкие бедра.- Я приеду к обеду, и поедем по магазинам. А сейчас мне нужен завтрак, душ и кофе. Светка, я до одури хочу...

- Кофе?

- Тебя,- его хриплый голос заставляет рассыпаться на мелкие песчинки, течь жидким воском предавая свою жизнь.

- Васька ждет,- слишком резко отвечаю я, прижимая к груди котёнка, будто он сможет встать на защиту моей еще не до конца выжженной добродетели. – Тигруле нужно обработать уши. И завтрак... А потом мне на работу. Опаздывать нельзя. Тагир Ромуальдович, пожалуйста...

- Нет, ты все таки дуреха,- в глазах хищника плещется смех, который вырывается наружу, словно грохот сходящего с гор селя. И я вижу на мужской шее синего «барса», с изуродованным глазом. – Я бы съел буйвола, если ты не против. Но сойдет и манная каша.

- Ты ведь не отпустишь меня,- вопрос сам срывается с языка.

Его настроение меняется, как южный день. Я никак не могу привыкнуть к этому. На красивое, словно из камня высеченное лицо набегает грозовая туча. Я теперь его, но знаю. что моим он никогда не станет. Видно такая у меня судьба.

- Ты сама не захочешь, чтобы это случилось,- выдыхает он.- Я обещаю.

Васятка сидит в кухне и ест бутерброд с вареньем, когда я наконец вырываюсь из объятий Барса. Такой маленький, самостоятельный, мужчина. Он так похож на того, кем я болела, кем бредила, кого вчера потеряла теперь уже навсегда. Жив, и это главное.

- Ма, тот дядька, который вчера сюда приходил, он кто? – тихо спрашивает сын, и мне кажется, что начинается землетрясение. Пол под ногами ходит ходуном, заставляя вцепиться в столешницу, на которой сидит недовольный котейка.

- Полицейский,- выдыхаю, борясь со рвущимся из груди криком,- Вась, тебе это не нужно. Взрослые проблемы не должны быть интересны маленьким мальчикам. Давай лучше Тигрулю подержи. Только смотри, чтобы он тебя не ободрал.

- Я уже взрослый,- супит брови мой мальчик. Так же как Тагир. Он перенимает от него все, впитывает, словно губка. И это меня расстраивает и заставляет задыхаться от странного чувства нереальности. – А Тагир теперь мне кто? Папа.

- Нет,- горло сжимает тугой обруч. Как объяснить сыну, что я отдала наши жизни взамен на ...

- Ну почему же нет, Светик?- вкрадчивый голос, словно раскат грома. – Василий, ты же не против, если я буду рядом с вами? Вы нужны мне. Все очень не просто, мужик. Но мы справимся, правда, Света? Дай сюда...