с мужем подходит к машине, готовясь взяться за ручку. «Как только окажемся дома, я извинюсь перед Ренатом за ту ложь с таблетками. Расскажу, что теперь понимаю его чувства», — мечтает она, улыбаясь робким лучам утреннего солнца.

А затем раздаётся взрыв.

Глава 27

Нелли ничего не видит, ничего не слышит, ничего не понимает в первые секунды после того, как машина совсем рядом с ней и Ренатом превращается в груду металлолома. Её банально оглушает, пригвождая ударной волной к асфальту. Она не чувствует боли в ободранных ладонях, колени тоже в крови, но девушка предпочитает сейчас об этом не думать. Единственное, что Нелли не дает покоя, так это то, что её муж лежит рядом с ней, без сознания. Его голова в крови, как и грудь, жизнь вытекает из мужчины и не останавливается, заливая все вокруг. Собрав последние силы, Нелли подползает к нему, пальцы прижимает к шее, пытаясь найти хотя бы ниточку пульса, услышать хотя бы один удар. Но этого не случается, будто сердце мужчины, которое до этого билось сильно и уверенно, решила вдруг остановиться.

— Эй, очнись, очнись, я сказала! — Нелли стукает по груди мужчины кулаком, наивно предполагая, что так поможет завести его сердце, но конечно же при этом и осознает, как глупо поступает. Ну что ещё она может сделать? Только позвать на помощь, что и предпочитает сделать, — помогите, — вначале тихо, а затем повторяет громче, — помогите!

Не может же быть такого, чтобы среди дня, на парковке, где множество машин, никого не было. Нелли молится про себя, чтобы отозвался хоть кто-то. Кричит снова и снова, надеясь. Однако, этот день явно не самый счастливый для их семьи, потому что никто не отзывается. Тогда девушка пытается подняться, чтобы бежать хоть в каком-то направлении — телефон-то разбился — и найти помощи таким способом. И в этот момент она начинает чувствовать всю боль, которая сваливается на её тело. И пусть кости вроде бы не сломаны, по крайней мере не торчат наружу, такое ощущение, будто Нелли вся переломана.

Подняться не получается с первой попытки. И в какой-то момент Нелли с ужасом думает о том, что теперь парализована. Но затем, усилием воли направляя себя, двигает вначале одной ногой, затем и другой. Со страхом шевелит ими, сгибая и разбивая в коленях, и наконец встаёт. Это оказывается сложнее, чем казалось вначале. Но, как только удается, девушка, отринув любые сомнения, бросается в сторону клиники. Залетает в неё, подобно урагану, сразу же оказываясь на ресепшене. Просит девушку вызвать скорую, полицию, пожарных — всех, кого только можно. Поднимает шум, который вряд ли забудется в ближайшее время.

Пока ждут скорую, шокированный Руслан Тарасович сам выносит из больницы набор для реанимации, спасает друга, прикладывая все силы. Нелли же лишь приказывает:

— Вернись в больницу, пусть тебя осмотрит моя коллега, спроси Валерию Алексеевну, — голос его звучит твёрдо, несмотря на сложившуюся ситуацию. Мужчина бледный, но дело своё знает, продолжая делать массаж сердца своему другу, не останавливается, — я волнуюсь не только за тебя, но и за ребёнка. Ренат мне не простит, если с ним что-нибудь случится.

Нелли так и подмывает спросить, неужели её никто сейчас не воспринимает, как человека? Лишь как инкубатор, в котором лежит драгоценные яйцо фаберже. Но она замолкает и делает так, как ей сказано, ведь, если подумать, то приходит осознание того, что может действительно потерять своего ребёнка. Она его уже любит и ждёт. Поэтому послушно находит нужного врача, молча укладывается на кушетку, пока делает та ей УЗИ и анализы, тоже молчит. И только после этого, убедившись, что всё в порядке, возвращается на парковку. Там уже стоят машины всех вызванных служб, а люди суетятся, словно насекомые в муравейнике. Полицейские осматривают место происшествия, пометив пространство лентами, которые сообщат всем проходящим мимо, что заходить за них не стоит. Пожарные тушат то, что осталось от машины, медики склонились над Ренатом, экстренно его интубируя — мужчина так и не начал дышать сам. Не успевает Нелли и слова сказать, как её мужа грузят на носилки, засовывают в машину скорой помощи, и та уезжает, громко завывая сиреной. И никто при этом ничего не говорит. Как будто она пустое место. Но, пока окончательно не отчаялась, к ней подходит Руслан Тарасович. Кладёт руку на плечо, обращая на себя внимание, затем и вовсе обнимает, пытаюсь так успокоить.

— Мы сейчас поедем за ними, поэтому не накручивай себя раньше времени. Да, он много крови потерял, но не умер же. Не смей хоронить раньше времени, — успокаивающее похлопывает девушку по спине, надеясь, что всё обойдётся.

— Там была кровь. Море крови. Его сердце не билось, — исступлённо повторяет Неля, у которой перед глазами так и стоит ужасная картина, хуже, чем в триллерах. Только реальность способна рисовать подобное. Её начинает трясти, шок, который настиг после взрыва, наконец потихоньку рассеивается, давай всем тем чувствам, что на время притихли, проявить себя в полной мере. — Я ведь могла погибнуть. Я стояла совсем рядом. Она вдруг взорвалась.

Несёт чушь, но никак иначе не может поступить. Мозги не варят, будто они единственные и пострадали. «Может, так и случилось. Я же упала прямо на асфальт», — только и думает Нелли, страшась одной мысли о том, что случилось бы, если бы взрыв раздался, когда они с Ренатом уже сели в машину. Тогда никто бы из них не вышел, это совершенно точно. Она кладёт руку себе на живот, нашептывает ребёнку, что все будет хорошо, а затем отстраняется от врача, коротко прося его:

— Я была бы вам очень благодарна, если бы мы не стали терять драгоценное время. Если с Ренатом что-то случится, я должна быть рядом, потому что я его жена, — наконец-то признает очевидное девушка вслух, тем самым беря на себя обязательства. Теперь она не может спрятаться и убеждать остальных в том, что её брак временный, что ещё чуть-чуть, и они разойдутся. Нет, кажется, теперь они повязаны на очень-очень долгое время. Если только Ренат не умрёт. — только вот у меня ни сумочки, ни денег, ни телефона… ничего нет, — все потеряно в ядовитым огне пластика, металла и бензина. Нелли до конца не осознает, насколько глупо думать о простых вещах, но ей нужно за что-то ухватиться.

— Не волнуйся, милая, все будет хорошо. Я уверен, что врачи не дадут умереть такому хорошему человеку, как твой муж.

Соколову это не утешает, наоборот, кажется, она наконец готова