— Очень красивый у вас приятель… Красив этакой гордой, как мачо, испанской красотой… Подойдите, пожалуйста, к окну… Предпоследний кадр. В аппарате осталось два… и я вас больше не буду мучить. Великолепно! Смотрите в объектив. Великолепно.

— Готова поспорить, что ваш друг — латиноамериканец, — сказала Мэри. — Хотите еще вина? Он из какой страны?

— Колумбиец. Аргентинского происхождения. — Галант отпил глоток и внезапно, выйдя из облаков мегаломании, подумал, что его новые знакомые работают для drag inforcement agency Соединенных Штатов. Лишь самовлюбленная мегаломания редактора литературного ревью могла столь долго удерживать его от столь простого и очевидного вывода. Никакой уважающий себя большой журнал, способный заплатить за репортаж, не купит интервью с редактором крошечного литературного ревью, издаваемого в Париже. Американских читателей не интересует ни «Модерн-эйдж», ни мистер Галант. Вопросы Мэри Беннет были поверхностными и свидетельствовали о полном отсутствии интереса к объекту интервью. В те 20 или 25 минут, которые Мэри Беннет решила уделить cover-up[20]истинных намерений пары, говорила больше она, и говорила глупости, лишь бы занять время. Беннетов интересовали спутники Галанта. Или Виктор Карденас, или Фиона Ивенс, или оба вместе. А может быть, его, Галанта, они также подозревают в drug traffic? Но это абсурдно! Абсурдно, да, но откуда им знать.

Никакой паники по поводу своего открытия Галант не испытал. Ему даже было любопытно. Он осторожно оглядел пару. Здоровые молодые люди. Без особых примет. Ни особой хитрости, ни особой проницательности или злобности. Можно сказать — молодые фермеры путешествуют по Европе. В нем около метра девяносто. В ней — метр восемьдесят, а может быть, больше.

— Мы видели вас несколько раз с очень bizarre женщиной… — Сол с хрустом раскрыл аппарат и извлек из него кассету с фильмом.

— Моя герл-френд.

— Хотите, встретимся все вместе, примем дринк или пообедаем. Вечером вы свободны? — предложила Мэри Беннет.

— Я лично с удовольствием, — Галант встал, — но я не знаю планов моих друзей на сегодняшний вечер.

— Мы будем в отеле после шести. Позвоните нам, OK? — Мэри проследовала за ним к двери.

— ОК.

Спускаясь по лестнице, Галант размышлял о том, что он всегда романтизировал жизнь, ожидая от участников тех или иных событий сверхъестественных способностей или необычного поведения. И вот он подвергся прощупыванию, кажется, со стороны обыкновенных drug-inforcement агентов. И вели они себя примитивнейшим образом. Но именно так они себя и должны вести. Именно так их учили инспектора в школе, если они прошли курс: 25–30 минут на усыпление бдительности клиента, размягчите его, и после — прощупывание. Но drug-trafficers тоже не гении. И наверняка Фионы Ивенс не часто встречаются среди них. Так же, как и волосы цвета неспелого авокадо.

Друзья ждали его на маленькой холодной площади у Чьеза Сент-Джулиан. Издалека они выглядели странно-бледными и хрупко-комнатными. Как два блеклых растения, вдруг вынесенных из подземной теплицы в холодный мир. Виктор помещался за мисс Ивенс и, обхватив талию, соединил руки у нее на животе. Перчатки его, отметил Галант, приближаясь, были потертые. Авокадовые волосы мисс спадали ей на лицо. Холодный ветер продувал площадь.

— Итальянцы больные люди, — сказала мисс. — Мы не только должны ожидать до последней минуты, пока они начнут продавать заранее зарезервированные, но невостребованные билеты, но они отказываются впустить нас в помещение. Можно подумать, что, когда они строили этот кинотеатр, в Венеции был тропический климат… Ну и что твои новые друзья, Джон?

— Проявляют подозрительное внимание к проблемам драгс. Предложили встретиться вечером для коллективного принятия алкоголя. «Все вместе», — сказала Мэри Беннет. У меня возникло сильнейшее убеждение, что милая пара работает для drug-inforcement agency.

— Паранойя — заразное заболевание, — пропела мисс Ивенс и отклеилась от Виктора, чтобы взять Галанта за руку. — Я напугала вас, boys, своими историями до такой степени, что вам теперь везде мерещатся драг-дилеры и переодетые полицейские. Виктор только что высказал предположение, что в комнате в наше отсутствие был обыск. В его сумке якобы нарушен порядок вещей. I am sorry, boys, я переусердствовала и чрезмерно драматизировала свою ситуацию. Этот тип, Артюро, — просто жалкий, истеричный punk… Все будет…

В стене кинотеатра, рядом с входной дверью, открылось окно кассы, и мисс Ивенс, самая импульсивная из них, сорвалась с места. Ветер, схватив ее плащ, деформировал его таким образом, что круглая салатная клякса с меньшей кляксой — волосы — на коротких спичках-ножках (детский рисунок, зафиксировавший лишь главное) бросилась к кассе. Неизвестно откуда мгновенно появились укрывавшиеся до сих пор от ветра человеческие существа, и образовалась внушительная очередь. Реакция мисс Ивенс, впрочем, была результативнее реакции большинства претендентов. Впереди нее оказались лишь три индивидуума.

* * *

— Я все узнала у кассира, boys, — торжествующе объявила мисс, когда они вошли в оказавшуюся не менее холодной, чем площадь, темноту. Холод и темнота пахли сыростью. — Раньше в этом помещении был склад, а до этого, разумеется, палаццо, что же еще! В настоящее время коммуна Венеции использует помещение в случаях, когда им необходимо пригласить большое количество народа. Кинотеатр они быстро сымпровизировали, натаскав стульев и установив аппарат специально для фестиваля. Давайте руки, я вижу в темноте как кошка.

Рука у мисс Ивенс оказалась горячая. Мисс протащила boys к видимой лишь ей цели и притянула их вниз за руки.

— Садитесь! — шикнула она.

Галант последовал приказанию и опустился на колени живого существа. Существо оскорбленно вскрикнуло.

— Excusez moi… — пробормотал Галант.

Мисс Ивенс захохотала.

— Иди сюда, Джонни! — окликнул его из темноты Виктор.

Экран вдруг осветился. И только в этот момент Галант понял, почему он не сориентировался в кромешной темноте. Итальянцы резонно выключили в зале свет. Компания уселась.

— Alerted states, 1980 год, сценарий Сиднея Аарона по роману Падди Чаевского, — прочла мисс Ивенс. — Музыка: Джон Коридлиано, «Вуаль Орфея» (Пьер Генри). Исполнители: Вильям Харт (Эдди Джессуп), Блер Браун (Эмили Джессуп)…

Спереди, заскрипев сиденьями, к ним повернулись несколько злых лиц. Сзади зашипели и зафыркали.

— OK, мама, мы умеем читать… — сказал Виктор.

— Противные итальянцы! — Мисс Ивенс встала. Огляделась. — Идемте на балкон, boys! У них есть балкон.

Boys послушно поднялись и пошли за мамой. Множество мест в зале было свободно. Было непонятно, почему следовало ожидать на холодном ветру открытия кассы. Старые доски пола прогибались и пружинили. По неудобным, слишком высоким ступеням они вошли на балкон. И уселись в первом ряду.