пути. Перед лицом этого требуется готовность части общества, политической или гражданской, обдумать, использование каких возможностей себе разрешить, а что необходимо настрого запретить. И это не просто вопрос исключения дурного использования по существу своему нейтральных сил. Непростительные проклятия — это не просто вредоносное использование нейтральных сил. Это проклятия. Главные выводы этики Ролинг резко контрастируют с конвенциональным почтительным отношением к технологии: «технология безразлична к тому, как мы будем ее использовать, так что всё, что нужно, — использовать ее во благо; никакие возможности не должны отвергаться человеком категорически». Вот пример для размышления: выбор пола ребенка для соответствия предпочтениям родителей — возможность, которой нельзя воспользоваться без того, чтобы увидеть в своем ребенке (до определенной степени) товар потребления.

Этика Ролинг предполагает важность ограничения себя, но не только в «дурном применении», но и в использовании определенного рода возможностей, направленных против других, основанных на позиции по отношению к миру, которую эти возможности побуждают. Из готовности к этому со стороны части людей естественным образом проистечет множество самоограничений, принимаемых на себя целыми сообществами. Подобные самоограничения станут частью повсеместно внедряемых образовательных программ, основным элементом которых будет «технологическое образование». Но не то технологическое образование, к которому мы привыкли, — учить детей пользоваться компьютером. В любом случае, многие из них понимают в этом больше, чем их учителя. Скорее, требуемое образование — это изучение того, как компьютер (и прочая техника) побуждает нас думать и обращаться с тем, что нас окружает, а также обучение тому, как делать правильный выбор из возможных способов использования техники. То, что нам требуется, — это изучать, как «особые возможности» используют нас. Но больше всего нам требуется всеобщая приверженность идее, что существуют бедствия похуже, чем неудобство и даже, по большому счету, чем страдания и смерть. Столкнемся ли мы с этими бедствиями — отчасти вопрос того, научимся ли мы делать правильный выбор между нашими «особыми возможностями» и иногда говорить «нет». Нужно поблагодарить Дж. К. Ролинг за то, что она напомнила нам об этом.

Зеркало Эйналеж: почему следует внять предостережениям Дамблдора[58]

Шон Е. Клейн

Каково ваше самое заветное желание? Возможно, вы его знаете и усердно трудитесь над его воплощением. Или, возможно, вы его не знаете, или же ваше желание похоже на Золотой Щелчок — быстрое и неуловимое. Может, вы думаете, что знаете, а на самом деле ошибаетесь и сильно удивитесь, даже поразитесь, узнав, чего вы действительно хотели больше всего. Тогда как самоанализ или психотерапия могут позволить маглам узнать свои желания, у Гарри Поттера есть способ полегче. Ему достаточно просто заглянуть в Зеркало.

Зеркало Эйналеж

Гарри случайно обнаруживает Зеркало Эйналеж в заброшенном кабинете Хогвартса. Он сразу же замечает на нем страшную надпись: «Эйналеж еонт еваза эйнеж арт оень ши диву» (ФК). Это необычное зеркало — и в этом нет ничего удивительного для мира, где машины летают, а портреты разговаривают. Когда Гарри смотрит в Зеркало, он видит не свое отражение, а отца и мать, которые ему улыбаются и даже машут руками. Он немедленно оглядывает комнату, но его родителей в ней нет, они — только в Зеркале. Сам Гарри, конечно же, сирота, чьих родителей убил Волан-де-Морт, когда Гарри был младенцем. Так что увиденное наполняет Гарри восторгом — хотя этот восторг и смешан с печалью.

Хотя Гарри и не имеет представления о том, каковы возможности необычайного Зеркала, он продолжает тайком туда приходить и даже приводит Рона, чтобы и он посмотрел. Когда Гарри приходит в третий раз, там его ожидает Дамблдор, который раскрывает секрет Зеркала. Это Зеркало, говорит он Гарри, «отражает лишь самое наше заветное, самое сокровенное желание — ни больше, ни меньше» (ФК). Оно показало Рону то, чего тот больше всего желал: выбиться из-под тени своих старших братьев и затмить их всех. Гарри оно показывало то, чего он хотел больше всего: родителей. Об этом и говорится в таинственной надписи, ведь ее нужно читать задом наперед: «Увидишь не отражение, а заветное желание».

Предостережение Дамблдора

После того как Дамблдор открывает Гарри, какими возможностями обладает Зеркало Эйналеж, он говорит ему:

Зеркало не прибавляет нам знания, не открывает истину. Многие, не в силах расстаться с Зеркалом, умирали подле него, зачарованные видениями. Другие теряли разум, пытаясь разгадать, происходило ли в самом деле то, что они в нем видели, — или даже возможно ли это (ФК).

Далее он предостерегает Гарри, что «тот, кто углубляется в мечты — забывает о жизни». Дамблдор говорит Гарри, что назавтра Зеркало унесут и чтобы он его больше не искал.

Потерять разум или умереть — не слишком привлекательная перспектива, но почему это Зеркало должно привести к подобным результатам? И наконец, почему мы должны внять предостережению Дамблдора, что не стоит углубляться в мечты?

Знание и истина

Дамблдор намекает, что те, кто смотрится в Зеркало, могут спутать изображение с реальностью. Эта проблема является примером традиционного различия между видимостью и реальностью, которое, по словам Бертрана Рассела, есть «одно из тех различий, что приводит к наибольшим проблемам в философии»[59]. Основой этого различия является соображение, которое Дамблдор, похоже, разделяет, что видимость может помешать нам обрести знание. Тогда что такое знание? Философы обычно определяют знание как некое убеждение о мире, которому есть достоверные доказательства и которое является истинным. Если мы утверждаем, что «Сириус предал Джеймса и Лили Поттер», но позже обнаруживаем, что это не так, мы не рассматриваем это утверждение как знание — даже если мы верили в это благодаря достоверным сведениям, — поскольку оно не истинно. Поскольку, чтобы утверждение являлось знанием, оно должно быть истинным.

Это, естественно, поднимает вопрос: что значит быть истинным? Тогда как философы тысячелетиями спорили о том, как полностью и должным образом оценить истину, многие говорили, что истинное утверждение — это утверждение, которое соответствует или совпадает с внешней реальностью — теория соответствия истины. Если Гарри утверждает, что Сириус — анимаг, то это утверждение истинно, только если Сириус действительно может превратиться в собаку или другое животное. Многие добавляли к этой точке зрения, что истинное утверждение должно также полностью быть согласованным с остальными нашими убеждениями. Некоторые философы шли дальше, заявляя, что эта когерентность — не только составная