Октябрьский не замечали суеты вокруг: готовили машины для перевозки тел в аэропорт, эволэки и наставники положили на гробы первые цветы, отдавая тем самым дань уважения товарищам. Их внимание полностью поглотил диалог киборга и кицунэ.

— Я узнала о планах из их видео обращения, — продолжила Хельга. — Дети знали, что ты запретишь такой опасный опыт, ведь он и прежде заканчивался уходом души в Океанес. Сёстры унесли секрет своего мастерства с собой…

Она явно хотела продолжить, но перехватила взгляд друга и прочитала в нём невольный укор. Должна была остановить их, просто обязана была, но…

— Не смотри на меня так, пожалуйста, — чуть нахмурившись, попросила Оля, и напомнила, — Ты прекрасно знаешь, кто я, и каковы правила. Я — Искусственный Разум, мне приказывают — я выполняю.

— Прости…

Элан выдохнул ей это короткое слово на ухо, когда они уже обнялись.

Да, он прекрасно знает все правила границы, той зыбкой черты, на которой всегда балансирует контакт живого и неживого сознания. Нет ни у кого права обвинять снежную королеву за холодный расчёт, никто и ничто не сможет сбить её с пути, отмеченного вихрями электронной стужи. Это её мир, её вселенная, скорлупка её корабля, что летит сквозь пространство и время.

Их объятия распались, и они с Хельгой тут же оказались в окружении товарищей из ИБиСа: все с нетерпением жаждали посмотреть видеозапись с обращением Навигаторов к своим друзьям.

Короткая запись голографического проектора разъяснила суть задуманного, молодёжь заявила о своей решимости провести опасный опыт, заодно помочь жителям молодой планеты без лишних хлопот избавиться от опасных соседей на орбите — отработавших реакторов, для транспортировки которых к солнцу попросту не было свободных буксиров.

Лис слушал молча, утирая слёзы, а неформальный лидер команды, Александр, попросил своего наставника:

— Учитель, не сердитесь на нас! Вы всегда были для нас примером, ваша смелость и решимость окрыляет нас, молодых. Вы не боялись рисковать, и мы не устрашимся, вы смело шли вперёд, и мы не остановимся! Простите за это самовольство, но мы хотим сделать этот шаг, и мы его сделаем его. Не ругайте Олю, и не волнуйте свою супругу — она, наверно, Вас уже сделала счастливым, и мы тоже постараемся не огорчить Вас…

Изображение распалось, и Элан, утерев рукавом скупые слёзы, сделал пару шагов к офицерам.

Мерзавцы они, или нет, а вот выдержке и самообладанию у этой парочки можно было поучиться! Ни один из адмиралов и глазом не моргнул, когда убитый горем Лис пожимал им руки:

— Спасибо, господин Бёрнет, что привезли наших детей назад, — он с силой сжал ладонь англичанина, потом и русского офицера. — Спасибо, Евгений Дмитриевич, это очень важно для нас, увидеться в последний раз, проститься по-человечески.

— Не за что, профессор, — тёплым и сочувственным тоном, ответил Октябрьский. — Это наш долг перед ними. Примите наши соболезнования и наше восхищение — вы воспитали настоящих храбрецов!

Лис криво улыбнулся в ответ:

— Да, я их такими и сделал.

— В смысле? — Бёрнету было очень интересно — вопрос жизни и смерти, что за мысли сейчас в голове наставника погибших эволэков.

Тот не стал противиться и пояснил:

— Мой дурной пример погубил их, вот какой смысл, — честно признался Элан, наблюдая краем глаза за погрузкой гробов в катафалки. — Я всегда шёл наперекор руководству ИБиСа, и, чего уж там скромничать, это пошло на пользу всем…

Ветер сбил с крышки гроба Иры цветы, и мужчины, несущие скорбный груз, остановились, терпеливо ожидая, пока девушки не подберут их со стылого бетона полосы, и не водрузят на положенное место.

— Только вот моя неуправляемость вышла боком — дети попросту взяли дурной пример на вооружение. — Он снова повернулся лицом к адмиралам. — Да ещё и не уловили, что момент для своеволия неподходящий. Одно дело, когда на карте стояла судьба эволэков и ИБиСа, но сейчас этот риск был неоправданный.

Он склонил голову и улыбнулся ещё раз, но уже тепло, без надрыва.

— Ещё раз спасибо, что привезли их…

Когда небольшая колонна тронулась от челнока к зданию далёкого аэропорта, унося вдаль эволэков, и живых, и мёртвых, старшие офицеры лукаво переглянулись, украдкой, чтобы никто не заметил. Их восторгу не было предела: купились!!!

* * *

Если судьба улыбается эволэку злым оскалом, то он заканчивает свой земной путь именно так и именно тут.

Зал траурных церемоний не отличался ничем особым от множества прочих помещений, занимающих гору целиком, и надземную часть и подземную, его даже нельзя было назвать очень большим. Просто прямоугольник семь на пять десятков метров, с высотой потолка в два этажа, без колонн, чистый и светлый, не помпезный.

У дальней от выхода стены пять храбрецов, утопающих в цветах. Сложные переплетения траурных лент спускаются от самых люстр, словно обнимают усопших и их смертные ложа.

Очень тихо, хотя посетители идут, кажется, бесконечной чередой. Каждый соратник, желающий отдать дань уважения Навигаторам, на пару секунд замирает у входа и, ступая по мягкому ковру, приближается к ушедшим в Океанес друзьям. Несколько тёплых слов, которые не услышит никто, кроме того, кому они предназначены, несколько горячих слёз, которые никто не увидит, кроме тебя самого. Новый букет, красивый и скромный, из чёрных роз и шёлковых лент, уважительный поклон, полный признания свершённого подвига, без ненужной напыщенности, но очень искренний, и эволкэ или наставник уходит, освобождая дорогу товарищу.

Немного в сторонке, у левой стены, в непроницаемо чёрных одеждах собрались Лидеры Кланов, не заходя за невидимую черту, с которой можно было бы увидеть лица посетителей обиталища скорби, услышать ненароком заветные слова, что срываются с дрожащих губ, внять эмоциям, что рвутся из кровоточащих сердец. Все четверо собраны и торжественно печальны, но не могут себе позволить лить слёзы, как подопечные — некоторые девушки не выдерживали накала, и их выводили под руки прямиком к медикам.

Рядом со старостами с тревогой ждут страшного продолжения церемонии формальные руководители ИБиСа — Элан ушёл в комнаты Саши, Светы и Ани, взять посмертные письма, которые просто не может не написать каждый эволэк. Перед первым погружением стажёр изливает на страницу пергамента свою волю, как распорядиться с телом в случае, если истает надежда на возвращение души, а организм ещё будет по инерции дышать какое-то время…

Лис появился минут через пятнадцать после того, как зал был открыт для посещения. Только родители простились со своими детьми и сели у правой стены, принимая соболезнования от подруг и друзей, как по дорожке, направляясь к старостам, прошёл наставник погибшей команды. На лицах старост не появилось