за шею и заглянула в глаза. — Нам же незачем искать врача? Наша командировка продолжается, Женя?

— Конечно. Но…

— Муки совести? Понимаю, но мы уже делали это. И даже примерно в тех же обстоятельствах, — Наташа прижалась ко мне своей шикарной грудью, и я поплыл. Обняв её, мои руки сами опустились вниз к её превосходной заднице. У женщин почти никогда не стоит вопроса в выборе между собой и соперницей. Вот их точно никогда не мучают муки совести. И кто после этого хищник?

— Назад лучше пока не возвращаться, — сказал я и поцеловал её в лоб.

— Кац будет волноваться, — сказала Наташа.

— Сиплый предупредит.

— Когда ты успел ему сказать? — удивилась Наташа.

— Телепатия.

— Ну всё же?

— Мужская солидарность. Он всё понял без слов.

— Вот же вы сволочи, — она ударила меня кулачком в грудь. — Пойдём в наш бывший номер?

— Почему нет, — кто я такой, чтобы сопротивляться.

Гостиницу негры почти не тронули, так немного пограбили. В холодильниках было полно еды. Оставшиеся в живых горожане прибирались и не обращали на нас внимания. Мы набрали себе еды и потащили всё наверх в номер. Здесь всё было по-старому, сюда даже не заходила уборщица. Обрывки пакетов от модификаторов валялись на полу, выдавая нас с головой. Но сейчас это уже было никому не интересно. Убили Сектора, Маразма, Грелка вообще ничего не вспомнит что творила. Ей в Погремушкино лучше не возвращаться.

— Как же они проникли в стаб? — Наташа свалила припасы на стол.

— Так Маразм, наверное, и снял замок. Видела, как он лихо с «замками» управляется, — я потянулся и скинул сапоги. Как же я устал за последнее время. Лианка отдыхает, я бы тоже хотел поваляться пару суток в кровати, но не так как она.

— Так поваляешься, — засмеялась Наташа.

— Я что опять вслух сказал? Слушай, со мной что-то творится, как я сюда попал. Порой, я себя просто не контролирую, — с опаской произнёс я.

— Мне наоборот лучше стало намного, как вас встретила.

— Я помню нашу встречу. Я даже не сразу рассмотрел тебя в куче тряпья, думаю тебе оставалось не больше месяца.

— А я хотела вас ко всем чертям заморозить. Мне так все надоели. Этот дебил Аристарх вместо того, чтобы помочь колол меня черняшкой. Доктор, сука, нашёлся.

— Расслабься, всё уже позади.

— Уверен? А я вот нет. Ты себе отдаёшь отчёт с кем мы закусились? Это даже не нолды, мне кажется, что… — я подошёл к ней и поцеловал в губы. Долго-долго.

— Налей лучше, бухнём хоть по-нормальному, — я с сожалением оторвался от неё.

— Это я завсегда, — она налила в фужеры вина, найденного в холодильнике. Была ещё водка, но она не взяла её. А я запомнил, где она стоит. — Жень, почему ты встретил рыжую раньше, чем меня?

— Так получилось, фиолетовая. А ты с Бесом зачем? Позлить меня?

— Ага, но он не тот, кто мне нужен. Ты очень напоминаешь мне моего мужа, оставшегося в прошлом.

— Ну-ка расскажи. Что за муж такой похожий.

— Мне было девятнадцать, когда мы встретились. Я работала тогда в большом издательстве еженедельной газеты. Ну как работала, как можно работать в девятнадцать лет ещё не даже окончив институт? Подрабатывала курьером, фотографом и просто подай-принеси. В общем опыта набиралась, знакомилась с профессией журналиста. Газета устраивала каждый раз грандиозную вечеринку под Новый год. Снимали шикарный кабак и всех, кто хоть как-то относился к газете звали туда.

— Хотел бы я побывать на такой вечеринке. Я и в ресторане то был один раз всего. Неудачно.

— Что значит неудачно?

— Ничего интересного, подрался. Костюм испортил.

— Почему я не удивлена, Женечка? — она чокнулась бокалом. — Так вот набрались мы в тот раз прилично. Скорее здесь подходит слово «в дрова». Я так точно мёртвая была. В итоге коллеги натянули на меня шубу, и мы все вместе пошли к такси. Там их с десяток приехало, чтобы нас всех развести по домам. Гости все респектабельные, ну прикинь издатели, высоко сидящие чиновники, представители властных структур. Да кого там не было только, по слухам кто-то приезжал из администрации самого президента. Но нам, молодым девчонкам до фени. Мы только дёргались на танцполе в жопу пьяные. Короче, в такси я не влезла. Махнула рукой и пошла вдоль набережной реки Москвы.

— И встретила мужа? — я даже заслушался, представляя себе сборище гостей и сам праздник. Ёлка, наверное, стоит большая с огоньками, шампанское рекой, девки румяные толстозадые и на всё согласные. Как же давно я на войне этой проклятой. Никаких радостей. А здесь в Улье интересно наряжают ёлку? Скоро год, как я здесь.

— И встретила гопников! Они меня сразу срисовали и ехали за мной от самого кабака. Я иду такая вся распахнутая весёлая счастливая, сумочкой размахиваю и читаю стихи. Ну как мимо такой пройти?

— И они тебя изнасиловали?

— Хотели. Прямо на улице. Они пытались меня затолкать в «Жигули»…

— Куда?

— Машина такая. Ну, машина это конечно громко сказано, скорее зародыш машины. Папа всегда называл нашу «семёрку» ведром с болтами. Так вот гопников было трое, все злые, голодные и мерзкие. Я стала кричать и отбиваться от них, но сам понимаешь их трое, а я одна. И тут как в сказке джип подлетает, и оттуда парень выскакивает. Как же он их красиво уделал. Один так вообще с набережной в речку улетел башкой об лёд. Второй пытался от него под машиной спрятаться, да застрял. Умора. Жопа торчит наружу, а сам под карданом застрял, ух, и накидала я ему тогда. Третий в нокауте так и пролежал, наверное, все праздники. Спас он меня. До дома довёз. После Нового года он сам меня нашёл, и мы продолжили знакомство. Через год расписались.

— И кем он был, что так лихо с бандитами расправился?

— Бандитом, Женя. Бандитом. Не убийцей, но состоял в преступной группировке. Для меня он был в первую очередь мужчиной, способным защитить свою женщину. Таким же как ты, Лесник. Иди сюда, — она раскрыла объятия, и мы опять слились в долгом поцелуе.

— Что мы скажем Лиане? — спросил я, обнимая такую желанную Наташу.

— Два варианта. Ничего или всё.