Ближе к закату местность показалась мне смутно знакомой. Очень знакомой! Ох, кажется, право насладиться местью будет мне предоставлено в полном размере!

Динар, видимо уставший от молчания, чуть придержал лошадь и, не глядя на меня, спросил:

– Как твой отец получил сведения?

– Я написала ему письмо, – отвечать с ехидной улыбочкой я несколько отвыкла, но старые привычки забываются с трудом.

– Тварь!

– Урод!

– Утырка!

– Рыжий! – Да, старые привычки, как вторая кожа, – не отделаешься.

Динар остановил лошадь и теперь смотрел на меня с такой ненавистью… Отвечаю не более человеколюбивым взглядом.

– Убить бы тебя, – прорычал даллариец.

Я медленно оглядела территорию, увидела неподалеку знакомое дерево, коварно усмехнулась и ласково так предложила:

– Хочешь, я предскажу твою судьбу?

– Мне это неинтересно! – ответил медноволосый, пришпорив лошадь.

– Ждет тебя кара небесная! – заорала я ему вслед. – Возненавидят тебя лесные жители!

Динар остановился, развернув скакуна, медленно подъехал и, пристально глядя на меня, приказал:

– Повтори.

– Ты слышал.

– Подрабатывала вещуньей у орков? – даллариец рассмеялся. – Или белошвейкой? А?

– Первое, – соврала я, вообще-то я там никем не подрабатывала, но не суть.

– В тебе нет магии, – отрезал Динар, – и принцесса с тебя паршивая, и вещунья такая же!

Ну и ладно, так даже веселее… Жаль, что Рхарге не увидит… Но они с Оливером вернутся только в сумерках, примерно тогда же из шахты выйдут и остальные, и…

И тут началось! Дикие пчелы, учуяв ненавистный запах, роем вылетели из улья! Началась атака на сволочей! Ну ладно, ладно, на одну рыжую сволочь только. Сначала Динар пытался умчаться вдаль на своем пегом жеребце, потом мотался между деревьями в поисках водоема, затем… пещера! Та самая пещера, где тоже о-о-очень не жаловали запах медноволосого…

Я истерически хихикала, обняв для опоры оторопевшего Рава, и единственная из присутствующих прекрасно знала, почему пчелы, вместо того чтобы испуганно улететь при виде летучих мышей, словно обрадовались союзникам.

Динар бегал, петляя между деревьями, к моему великому сожалению, весьма успешно избегая тесного общения с летающими монстриками, а позади него летели жужжащая тучка и чуть выше – крылато-когтистая.

Петляя и отчаянно сквернословя, Динар выбежал к реке и с разбега нырнул… Стало несколько обидно…

– Движемся по течению, – отдал приказ Рав, и мы помчались по берегу реки.

И все же чего у далларийца не отнять, так это наличия здравого разума, – он проплыл под водой до изгиба реки, а пчелы и мышки продолжали ожидать его на том самом месте, где он нырнул. Не желая рисковать, медноволосый позволил течению увлечь его подальше от места трагических событий, поэтому, когда он все же выплыл, у него зуб на зуб не попадал от холода.

– Ты знала? – было первым, что спросил этот урод.

– Естественно! – я не стала отпираться.

Его взгляд пролился бальзамом на мою израненную душу, посему я позволила себе злорадно ухмыляться, но ровно до тех пор, пока мерзавец не произнес:

– Едешь дальше со мной!

Одна пчела его все же достала, поэтому сейчас некогда прекрасное лицо заплывало отеком, и левый глаз, несмотря на всю пылающую в нем ненависть, выглядел, как у…

– С поросятами не общаюсь! – гордо заявила я.

Я догадывалась, почему после этих слов меня не убили. Догадывалась и о причине столь наглого похищения, но думать об этом не хотелось…

Динар объявил привал. Меня ссадили с лошади и привязали к дереву. Костер не разжигали, и никто не разбредался, следовательно, привал был не более чем на четверть часа. Медноволосый выпил какое-то зелье из маленькой фиолетовой колбочки, затем стремительно разделся, до брюк, вылил воду из сапог, занялся выжиманием воды из носков, рубашки и охотничьей куртки. Странно, видела его в столь фривольном виде не раз, но впервые… в общем, кажется, я опять любуюсь природой.

– Нравлюсь? – насмешливо поинтересовался Динар, заметив мой мечтательно-восторженный взгляд.

– Воспоминания приятные навевает, – такого спокойного ответа он явно не ожидал.

– Какие же?

– Мм, – воспоминания об Аршхане на несколько мгновений заставили забыть о происходящем, и я добавила, сохраняя выражение полного блаженства: – Ракард…

– Какой ракард? – с подозрением спросил Динар.

– Краси-и-ивый, – с восторгом протянула я, – умный, маг и просто… ах!

Отек уже спал, видимо, зелье было выдано магом, поэтому, когда Динар подошел и присел, внимательно вглядываясь в мое лицо, идея высмеивать его припухлости стала неактуальной.

– Мечтательный вид, излишний всплеск человеколюбия, точнее, нет – орколюбия, бесстрашие, отсутствие желания скрыть собственную осведомленность – все это позволяет сделать вывод, что ты влюбилась, утырка.

Я не стала скрывать очевидного и с торжествующей улыбкой ответила:

– Да!

– Вот как, – настроение у далларийца стремительно падало в пропасть, – продолжим цепочку логических рассуждений. Ты влюбилась недавно, следовательно, ранее ракарда среди орков не наблюдалось… Отсюда два вывода: первый – мы немедленно продолжаем путь, так как встречаться с орками в лесу верх безумства, и второе – орки способны пересекать полог! Данным вопросом я займусь позже!

И мы продолжили путь, а сидела я все же у Рава, хоть и не могла понять причину этого. Полночи мы мчались по лесу, и, к моему огромному сожалению, ни барсук, ни змейки в игру не вступили, а жаль… я так надеялась.

* * *

Хорнасс встретил нас яркими огнями, утроенной стражей и укрепленными воротами, что позволяло сделать вывод: отец вынудил Гархан начать военные действия против далларийцев! Подъездная дорога к верхнему городу уже была отремонтирована, но осветительные факелы не убрали. Меня завезли в замок, после чего передали угрюмому Динару. Даллариец, схватив меня за руку, потянул за собой.

– Ужин мне! – приказал он, едва мы вошли в холл, и потащил за собой наверх.

– Только не в спальню! – простонала я.

– Почему бы и нет? – Динар резко развернулся, едва не швырнув меня на ступени. – Крыс и гоблинов там уже нет!

– А были? – Мой невинный вид его не обманул.

– Присутствовали, – хмуро подтвердил Динар и снова потащил наверх.

Да, мне выпала честь лицезреть третью спальню медноволосого, на сей раз с решеткой на обоих окнах и наглухо запертыми ставнями… Да и окна выходили не к оврагу, а во внутренний двор. Совершенно не стесняясь моего присутствия, Динар разделся, вынудив меня смущенно отвернуться к окну, вымылся, затем переоделся в сухое. Хуже, что водные процедуры решено было испытать и на мне.