ли я связать свою жизнь, свое счастье с ним? Хотим ли мы все этого?

Мори сидел с несчастным видом, попыхивая сигарой, несомненно, он думал о том же.

Но, с другой стороны, я мог понять и позицию Барроуза. Он вынужден был расписывать людям прелести жизни на Луне, ведь у него в этом деле был свой экономический интерес. И не исключено, что цель действительно оправдывает средства. Человечество должно победить свой страх, свою щепетильность и выйти в чуждое для него пространство, наконец-то выйти! А то, что предлагал Барроуз, могло помочь ему в этом. Так сказать, поддержка и единение. Тепло и огромные воздушные пузыри, защищающие будущие города… нет, жить на Луне не так уж плохо с физической точки зрения. Другое дело, что психологически трудно выносить жизнь в подобном месте. Ничего не растет, не бегает… все застыло в своей неизменности. А тут – сверкающий домик по соседству, люди сидят за обеденным столом, смеются, болтают. И Барроуз мог обеспечить все это, так же как воду, воздух, тепло и дома.

Надо отдать должное этому человеку. У его затеи, с моей точки зрения, было только одно уязвимое место: необходимость хранить все в секрете. Если же, против ожидания, тайное станет явным, Барроуза ждет финансовый крах. Не исключалось даже судебное преследование и тюрьма.

Интересно, сколько же таких подделок таилось в империи Барроуза? Пустышек, прикрытых блестящей видимостью…

Мне удалось перевести разговор на текущие проблемы, связанные с их возвращением в Сиэтл. Я посоветовал Барроузу заказать комнаты в ближайшем мотеле, с тем чтобы отложить отъезд до утра.

Эта передышка позволила мне самому сделать один очень важный звонок. Уединившись, я телефонировал своему отцу в Бойсе.

– Папа, он втягивает нас в историю, чреватую серьезными последствиями, – сказал я ему. – Мы теряем почву под ногами и просто не знаем, что делать. Этот человек неуправляем.

Очевидно, я вытащил отца из постели. Казалось, он не вполне понимает, о чем идет речь.

– Этот Барроуз, он еще там? – спросил он.

– Да. И поверь, у него блестящий ум. Он, например, вступил в дискуссию с Линкольном и считает себя победителем. Может, это и так. Он цитировал Спинозу, о том, что животные – это просто умные механизмы, а не живые существа. Да нет, не Барроуз – Линкольн. Спиноза действительно так утверждал?

– Увы, да.

– Когда ты сможешь приехать?

– Только не сегодня, – ответил отец.

– Ну, тогда завтра. Они остаются на ночь. Сейчас мы прервемся и закончим переговоры утром. Папа, ты со своим мягким человеческим подходом просто необходим здесь. Иначе мы не сможем вывести его на чистую воду.

Я повесил трубку и вернулся к остальным. Все пятеро – шестеро, если считать симулякра – беседовали в главном офисе.

– Мы собираемся выйти и пропустить по стаканчику перед сном, – сообщил мне Барроуз. – Присоединяйтесь к нам.

Затем он повернулся в сторону симулякра:

– Мне бы хотелось, чтоб вы тоже пошли с нами.

Мысленно я взвыл. Но отказаться не смог.

Вскоре мы сидели в баре, и бармен смешивал наши коктейли. Линкольн молчал, но Барроуз заказал ему «Тома Коллинза» и теперь передал готовый напиток.

– Ваше здоровье, – произнес Дэйв Бланк, поднимая свой стакан с виски и обращаясь к симулякру.

– Вообще-то, я редко пью, – сказал симулякр своим странным пронзительным голосом, – хоть и не являюсь трезвенником.

Он с сомнением исследовал содержимое стакана и отхлебнул.

– Вам, ребята, следовало получше обдумать свою позицию, – заявил Барроуз, – но, боюсь, вы уже опоздали. Я хочу сказать, что сколь бы ни была интересна эта ваша игрушка в натуральную величину с экономической точки зрения, моя идея освоения космического пространства тоже важна. Может, важнее всего на свете. Так что одно уравновешивает другое. Вы согласны со мной?

– Насколько мне известно, идея освоения космического пространства является прерогативой федерального правительства, – сказал я.

– Ну, скажем, моя модификация этой идеи, – поправился Барроуз. – Я рассматриваю данную проблему с точки зрения законов рынка.

– Я вас не понимаю, мистер Барроуз, – вмешалась Прис. – Какую проблему?

– Ваше представление о симулякре, настолько похожем на человека, что не отличить одного от другого, и, с другой стороны, мое намерение поместить его и ему подобных в двухкомнатный домик на Луне, этакое современное ранчо в калифорнийском стиле, и назвать их семейством Эдвардсов.

– Вообще-то это была идея Луиса! – воскликнул Мори. – По поводу Эдвардсов!

Он бросил на меня отчаянный взгляд:

– Скажи ему, Луис!

– Ну да, – пожал я плечами. По крайней мере, я так считал. Нам надо выбираться отсюда, подумалось мне. Нас загоняют в угол, причем чем дальше, тем безнадежнее.

Рядом сидел Линкольн и тихо прихлебывал свой «Том Коллинз».

– Как вам джин? – поинтересовался Барроуз.

– Ароматный, – кивнул Линкольн. – Но он затуманивает восприятие.

И я подумал: «Это именно то, что нам надо. Затуманить восприятие».

Глава 10

На этом мы решили сделать перерыв и расстаться до утра. На прощание я протянул руку Барроузу:

– Приятно было познакомиться.

– Аналогично. – Он попрощался за руку со мной, а затем с остальными участниками встречи. Линкольн в это время стоял поодаль со своим обычным, немного грустным видом… Барроуз проигнорировал его, не соизволив ни пожать руку, ни просто пожелать спокойной ночи.

Спустя короткое время мы вчетвером шагали пустынной улицей к офису МАСА. Воздух, свежий и прохладный, приятно холодил легкие и прочищал мысли. Очутившись в родном офисе в своей компании, мы тут же извлекли бутылочку «Олд крау» и смешали себе по доброй порции бурбона с водой.

– Кажется, мы влипли, – констатировал мой компаньон. Остальные молча согласились.

– А что вы скажете? – обратился Мори к симулякру. – Каково ваше мнение о Барроузе?

– Этот человек похож на краба, – ответил Линкольн, – который движется вперед, ползя боком.

– В смысле? – не поняла Прис.

– Я знаю, что он имеет в виду, – вмешался Мори. – Барроуз нас так опускает, что мы теряем всякую ориентацию. Мы перед ним как младенцы! Несмышленыши! И мы с тобой, – он горько кивнул в мою сторону, – мы еще считали себя коммивояжерами. Куда там! Нас пристроили уборщиками. Если нам не удастся отложить обсуждение вопроса, то он наложит лапу на нашу компанию. Получит все и сейчас!

– Мой отец… – начал я.

– Твой отец! – отмахнулся Мори. – Да он еще глупее нас. Господи, и зачем мы связались с этим Барроузом! Он теперь не отстанет от нас, пока не получит того, что хочет.

– Но мы не обязаны вести дела с ним, – заметила Прис.

– Давайте прямо завтра скажем ему, чтоб он возвращался в Сиэтл, – предложил я.

– Не смеши меня! Мы ничего не можем сказать ему. Он завтра постучит к нам в дверь рано утром, как и обещал, сотрет нас в порошок и выкинет на помойку, – накинулся на меня Мори.

– Ну так гоните его прочь! – разозлилась Прис.

– Мне кажется, – попытался я объяснить, – что Барроуз сейчас в отчаянном положении. Его грандиозная спекуляция, я имею в виду колонизацию Луны, трещит по всем швам, разве вы все этого не видите? Это не тот могущественный, успешный человек, которого все привыкли видеть. Он вложил все, что имел, в свои участки на Луне. Затем поделил их, выстроил чертовы купола, чтобы обеспечить воздух и тепло, отгрохал конверторы для преобразования льда в воду – и после всего этого не может найти людей, готовых поселиться там! Мне, честно говоря, жаль его.

Все внимательно слушали меня.

– Весь