Мне придется присутствовать, а значит, показать всем свое лицо. В данный момент, я ненавидела даже не темнейшего, а того темного из легенды, Афора, что он создал эту злосчастную печать, ведь невозможно угадать, где и какой формы появится метка, а мне не повезло получить такую на лице, там, где никак ее не спрятать.

Я встала позже, чем в последние дни, и неспешно собралась. Мы с мамой позавтракали молча. Мы теперь вообще не разговаривали, она давала мне время, чтобы пережить случившееся и разобраться в себе, а я старательно отгораживалась от нее, чтобы хоть немного облегчить боль, которую уже очень скоро ей причиню.

Свои волосы я собрала в тугой пучок на затылке. Сейчас казалось, что мои светло-русые локоны слишком блестят, мне вдруг захотелось, чтобы они стали более тусклыми и неприметными, и я, конечно же, поняла, что меня волнуют вовсе не волосы, а лицо. Мое новое лицо, которое навсегда останется именно таким, половина моя, а вторая — символ подчинения, темная печать.

На улице не было холодно, но я выбрала кремовое платье, самое закрытое из всех, что у меня были. А сверху надела белую накидку с капюшоном.

За полчаса до начала за мной зашла Лидия. Я твердо решила добраться до ратуши пешком, посчитав малодушием переход телепортом. Подруга как могла, пыталась отвлечь меня от предстоящей пытки. Мы вместе шли от моего дома прямиком к центру Тельвара, где около ратуши собиралась огромная толпа светлых, еще не заключивших ни с кем супружеский союз.

Как только мы оказывались в поле зрения, все разговоры тут же смолкали, наш приход сопровождала абсолютная тишина, а уход — гулкий ропот обсуждения. Каждый всматривался в мое лицо и пытался получше разглядеть шрам. Кто-то сочувствовал мне и роптал на темнейшего, кто-то обсуждал, что же все-таки случилось на приеме, и как я получила этот жуткий след на лице. В конце концов, чтобы хоть как-то поубавить к себе интерес, накинула на голову капюшон и спустила ниже на лицо. Это немного помогло, но только пока мы не дошли до здания ратуши.

Скоро должна была начаться церемония, мы немного опаздывали, и когда я вошла в главный зал, поняла, что нужно было прийти гораздо раньше, ведь все места на женской половине оказались заняты, чего не случалось уже довольно давно. Осталось всего два места в самом первом ряду, напротив мужчин, в центре всеобщего внимания.

При моем появлении все взгляды тут же обернулись ко мне. Женская половина зашепталась, мужчины многозначительно переглядывались, изредка переговариваясь.

Меня накрыла злость, безудержная, сильная, почти неконтролируемая. Я была совершенно уверена, что сегодня явка на церемонию была самой полной за все пять лет, что я ее посещаю. И это, конечно же, из-за меня, сейчас мне даже показалось, что и места впереди оставили специально, чтобы я оказалась на всеобщем обозрении. Захотелось использовать все грязные словечки, которые узнала за полтора года общения с темными, в том числе и от темнейшего, чтобы объяснить светлой толпе, что я не занимательная игрушка, безвольно позволяющая глазеть и играть с ней! Хватит с меня и Хекселиса, взявшего под свой деспотичный контроль всю мою жизнь!

Вместо этого с гордо поднятой головой прошла к первым рядам и села на свободное место. Следом за мной подошла и Лидия, хотя ей пришлось попросить подвинуться некоторых девушек, потому что оставшееся место было далеко от меня. Вот уж кто еле сдерживался, чтобы не заговорить в полный голос, так это она. Подруга сильно хмурилась и бормотала себе под нос что-то не очень приятное. Я же для себя решила: лучшее, что могу сейчас сделать — это оставаться спокойной и отстраненной, все, собравшиеся здесь, хотели посмотреть меня, что ж, это нормально, поэтому сколько угодно. Мужчинам представился лучший обзор, так пускай насладятся зрелищем.

Внешне оставаясь спокойной и отстраненной, внутри я то закипала, то готова была зарыдать. Поэтому бoльшая часть церемонии ушла у меня на то, чтобы успокоить свои чувства, и перестать думать только о плохом, великий свет, вряд ли хотел, чтобы его дочь стала такой.

Я была глубоко погружена в себя, хотя и чувствовала руку Лидии, сжимающую мою ладонь, и ощущала сотни взглядов направленных на меня, но никак на это не реагировала. Из раздумий меня вывел голос светлейшего, произнесший знакомое имя.

— Светлый Ландор, — сказал Арахра, и Лэнд поднялся со своего места в середине мужской половины. До этого момента я даже не искала его в море лиц. — Желаешь ли ты сегодня пройти обряд и найти свою пару? — задал стандартный вопрос.

Взгляд Лэнда встретился с моим, всего мгновение я смотрела на него, но в мои глаза успела просочиться та боль, которую испытывала, казалось постоянно, и я поспешно отвернулась.

— Нет, не желаю, — как и всегда ответил Лэнд спокойным тоном. Я чуть расслабилась, понимая, что мой план сработал, и мне удалось уберечь Лэнда от парного обряда. Я бы умерла, отказывая ему на глазах у всех, но другого выхода не осталось. Мне было бы невыносимо на пару дней обрести настоящую пару, и потерять ее навсегда. После обряда мой уход стал бы худшим предательством, а так мы хотя бы остались не связанными.

Оставшаяся часть церемонии прошла гораздо хуже. Теперь меня не занимали глубокие размышления, поэтому стало невыразимо трудно терпеть эту пытку. Когда Арахра попросил подняться последнего мужчину, я уже с трудом удерживала себя на месте, настолько сильным было желание уйти отсюда поскорее.

— Нет, не желаю, — прозвучало из уст незнакомого мне светлого. И в это же мгновение, я быстро поднялась со своего места.

Не обращая ни на кого внимания, с отрешенным видом направилась к выходу.

— Аниса! — разнесся по залу гневный возглас Арахры, — церемония еще не окончена!

— Я знаю, светлейший, — остановилась и обернулась.

— Тогда почему ведешь себя подобным образом?! — разочарование и искреннее непонимание причин моего недостойного поведения четко отпечатались на лице светлейшего. Он казался уставшим, морщинки сильнее залегли вокруг его глаз.

— Я не шут, чтоб развлекать толпу, — ответила спокойно. Воцарилась мертвая тишина, сам Арахра, казалось, стушевался, прекрасно понимая, что мой гнев, хоть и неприемлем, но в сути оправдан. В волне опущенных глаз, прокатившейся по залу, увидела подлинное раскаяние. Понимание, что их «невинное» любопытство, способно заставить страдать ни в чем не повинного человека.

Я вышла из зала. Сейчас светлейший должен сказать несколько слов, прочитать благословения на древнем языке, и только после этого можно будет расходиться. Я была почти счастлива, вырваться оттуда.

Выйдя на улицу, сразу отошла от входа и как-то обессиленно прислонилась к стене ратуши. Я чувствовала себя ужасно, наверное, даже хуже, чем в момент, когда узнала, что больше не ученица Арахры. Сейчас, как бы странно и противоречиво это не звучало, мне хотелось, чтобы оставшиеся дни пролетели как можно быстрее. Именно в этот момент мне искренне захотелось покинуть Тельвар и отправиться к темнейшему, ведь, несмотря на то, что именно он виновник всех моих бед, он единственный, кто еще знает правду. Казалось, даже с ним будет легче, чем здесь.