— Верно, я учитель-консультант, — ответила Хелен. — Это значит, я внештатный работник, «странник». Но да, приписана к этому учебному центру.

— И в прошлую пятницу вы там были.

— Да, — вырвалось у Хелен прежде, чем она успела остановиться.

— Благодарю. Пока это все.

— Вы не хотите побеседовать с Миком? Или с Марией?

— С вашей сестрой мы уже говорили. И с Миком тоже. И все же нам, возможно, придется поговорить с офицером службы по связям с семьей. Прошла уже почти неделя, и мы хотим быть уверены, что родственники пропавшего ребенка получают правильную поддержку. Не прощаемся.

Хелен проводила взглядом полицейскую машину, укатившую по Мэйз-Хилл, и вернулась в кабинет Мика. Комната была пуста, только на мониторе голубым и пурпурным мерцала охранная система. Хелен пошла на кухню.

Какой сегодня день — обычный или особенный? Она будто впервые увидела свою кухню. Зимние анютины глазки на подоконнике, коробка, битком набитая рекламными брошюрками о фильмах и постановках, на которые они так и не сходили. На полке — щербатые кружки. На столе — ваза с подвявшими хризантемами. Пора их заменить. Перед глазами все плывет, будто убегает и возвращается. Она, наверное, больна. Может, принять парацетамол? Или добрую порцию джина?

Зашел Мик. Открыл холодильник.

— А что, Мария без тебя с «Фейсбуком» не управится? — поинтересовалась Хелен.

Муж не прочитал в ее глазах вызова и обвинения.

— Что? Нет, я сам напросился в помощники.

— Никак не возьму в толк, с чего это ты взвалил все на свои плечи?

Хелен знала ответ: чтобы произвести впечатление на Марию. Сомнений не осталось. Больше она не могла сдерживать себя.

— Что-то я прежде не замечала, что Мария настолько беспомощна. Почему ты так внимателен к ней?

— Да что с тобой? Я всего лишь делаю все возможное, чтобы найти мальчика. Его нет уже пять ночей, а тебе, похоже, до лампочки. Ты будто хотела этого!

Он поставил на стол бутылку вина в охлаждающей обертке.

Как только Хелен потянулась к бутылке и бокалам, в дверь позвонили. Мик пошел открывать. Через открытый проход в кухню Хелен увидела, как по коридору к ней направляется Алисия. Девушка выглядела ужасно: похудела, на лбу прыщики.

— Заходи, Алисия.

— Есть новости?

Хелен покачала головой:

— Присядь, душечка. Хочешь чего-нибудь? Кажется, тебе надо выпить. Плохо выглядишь.

Она указала на вино, но девушка отказалась:

— Я спиртное совсем не пью. А вот чашечку кофе с удовольствием бы. Шла к вам через туннель и жутко устала…

— Сейчас сделаю.

— Может, просто поездить по улицам, поискать его? — сказала Алисия. — А то пешком очень долго. И снаружи такая холодина. Думала спросить, вы еще не пробовали поискать?

Мария, услышав голоса, пришла в кухню.

— Алисия предлагает поискать Джеза, — сказала ей Хелен. — Взять машину и просто поездить по югу Лондона. Может, так найдем парня. По-моему, идея хорошая.

— Все другие способы я уже испробовала, — добавила девушка, — но сдаваться не хочу.

Хелен не сомневалась, что Мария скривила губы, услышав высокий голос Алисии с южнолондонским акцентом.

— Это работа полиции, — сказала мать Джеза. — От нас больше толку здесь: будем следить за страницей «Фейсбука» и отвечать на звонки.

Она посмотрела на Мика, и тот кивнул.

— Мария, хочешь чего-нибудь? — спросил Мик.

И взглянул на бокал вина у Хелен.

— Только не алкоголь. Мне нужна ясная голова. Вдруг что…

— Иди в гостиную, сейчас принесу тебе чашку чая. Я зажег камин.

Алисия подняла брови, когда Мик следом за Марией вышел из кухни. Хелен скривилась, когда он протянул сестре жены кружку сладкого чая. И удивилась: присутствие Алисии успокаивало ее.

Они сидели за кухонным столом. Хелен пила вино, а Алисия говорила, уплетая дигестивные[14]бисквиты. Она рассказала Хелен, как они с Джезом поддерживали связь по MSN,[15]когда он переехал в Париж. Какие у них хорошие отношения. Как ей легко с ним — с парнем — общаться.

— Знаю, она ваша сестра, — говорила Алисия. — И только не подумайте, я не хотела ничего дурного… Просто Джез говорит, его мама странная. А еще она меня не любит.

— Ну что ты, — возразила Хелен. — Почему ты так решила?

— Она никогда у меня ничего не спрашивает. Это странно, потому что я увлекаюсь искусством, а работа Марии в некотором роде связана с ним. Джез тоже говорит, мол, мама его «прессует». Она — сноб. Хочет, чтобы сын был лучшим во всем. Слишком на него давит.

Хелен все больше нравилась эта девочка: она не просто обожает Джеза, но и отлично видит его душу.

Быть может, Алисия станет ее единственным союзником в этом кошмаре.

— А знаешь, я бы с удовольствием поездила, но не сейчас. Уже темно, мы особо ничего не увидим, к тому же я немного выпила… Давай отложим ненадолго. Но я очень рада, что ты пришла. Мы с тобой вместе, Алисия, — мы будем искать Джеза. Справимся без Марии, без Мика, и полиция тоже не нужна. Надо только держаться друг за дружку.

Алисия подняла руку, и они хлопнули ладонью об ладонь.

Четверг вечером

Соня

Дочь рядом — самая большая радость. С тех пор как в октябре Кит уехала из дома, только ее визиты поддерживали меня, придавали сил. Ее раздражающе скрупулезные привычки: обрабатывать все подряд дезинфицирующим спреем, мазать перед едой руки антибактериальным гелем — даже они согревают сердце. Ведь это я создала ее — целостного, нового, уже взрослого человечка. Но сегодня утром перед приездом дочери я буквально на грани срыва.

Когда после Рождества у Грега участились командировки, я отчаянно жаждала уединения. Заполучив наконец в полное распоряжение Дом у реки, с удивлением стала замечать то, на что едва обращала внимание раньше. Карандашные отметочки роста на стене в узкой нише между ванной и моей спальней. Я частенько провожу пальцами по углублению в штукатурке в коридоре — сюда попали бронзовые часы с ручкой, которые я швырнула в припадке гнева. Выуживаю из щелей меж половиц давно забытые украшения, старые пенни, открытки и потерявшиеся фотографии.