— …надо было вам меня разбудить, — услышала я как Маржа выговаривает Багиру, вернувшись в гостиную.

Присев рядом с Маржей на диван, я открыла мазь, и выдавила ее себе на палец.

— Ну вот и все! — массируя и втирая в десна долгожданный гель, проворковала я.

— Вам надо поспать. — критично оглядев нас, вынесла вердикт Маржа. — Идите-ка оба в спальню, и отсыпайтесь. За Львенком мы присмотрим.

— Нет-нет, что вы… — начала я возражать.

— Идем, женушка. — перебил меня Багир, хватая за руку. — Если что нас разбудят. Неизвестно когда еще выпадет такая возможность.

— Спааать, — довольно стонет, Багир, стоит нам только переступить порог спальни. — Ты давай тоже ложись, и не вздумай идти вниз. За твоим мальцом есть кому присмотреть. Мы полночи не спали, так что давай отдыхай. И дай отдохнуть мне.

Выдав эту тираду, Багир стянул с себя свитер с джинсами, и натянув пижамные штаны, забрался под свое одеяло, и заснул. Вот реально, заснул буквально за пару секунд!

Вздохнув, я тоже легла, ведь действительно устала. И не столько физически, сколько душевно. Боль сына была для меня худшим в этой жизни. Каждая его слезинка разрывала сердце. Даже сейчас лежа в кровати, я думала о том не плачет ли сын снова.

Перевернувшись с бока на бок, натыкаюсь взглядом на лжемужа, который тоже повернулся в мою сторону. Багир спит, полностью беззаботный, и счастливый. Тени длинных ресниц ложатся на щеки, на которых пробилась щетина, делая его невероятно сексуальным. Мой сын тоже вырастет таким.

Красивым и обаятельным.

Вчера я поняла, что Багир, почему-то пытается выглядеть хуже, чем он есть. Только вот непонятно, зачем? Он все время пытается показать, как не любит детей, как его раздражает Лева, но тем не менее вчера, когда сыну было плохо, помог ему. И не просто помог, я видела, как его сердце дрогнуло от детской боли.

Хорошо все-таки, что он появился в нашей жизни. Пусть наш брак фикция, и он никогда не станет настоящим отцом для Левы, но то, что он рядом и помогает, уже многого стоит.

Проснулась я от ощущения, что мужские руки обхватив за талию переворачивают меня на спину.

— Я вижу твой сын не единственный кто любит спать на мне, — ухмыльнулся Багир, нависая надо мной. — Теперь понятно от кого у него эта привычка.

— Прости, — пролепетала я сонным со сна голосом.

— Простого прости недостаточно, — хмыкнул он, зачем-то наклоняясь ко мне.

Я замерла в полной растерянности, от его действий, и хриплых ноток возбуждения, проскользнувших в голосе. Уж не собирается же он… Додумать мне не дали. Теплые губы прижались к моим, вначале словно исследуя, а затем нахально завладевая. Поцелуи, которыми мы обменивались в нашу единственную ночь были другими.

Совершенно не ожидавшая от Багира подобного, я оцепенела, а затем подняв руки уперлась ими в его плечи, не понимая, как реагировать на подобные действия с его стороны. Зачем он меня целует?!

Правда его юркий язык, бесстыжим образом ворвавшийся в мой рот, мигом решает меня способности думать о чем-либо, кроме нашего поцелуя, и тех чувств что он вызывает в моем разгорячившимся теле.

Руки на моей талии, сжались сильнее, пробираясь под футболку и лаская нежную кожу живота. От чего я невольно выгнулась ему навстречу, не веря, что все это происходит наяву. Пытаюсь прийти в себя, но хриплый стон, срывающийся с уст Багира, вновь бросает в пучину желания. Ритмичные движения его губ и языка, лишают меня воли, и я окончательно сдаюсь на волю чувств, передав ему весь контроль над своим предательским телом.

— Дедушка ушел, — оторвавшись от меня, хрипит Багир, возвращая меня с небес на землю.

Все закончилось также внезапно, как и началось.

— Молодец, ты отлично справилась. Теперь дедушка перестанет сомневаться в наших отношениях. — продолжает он, вскакивая с кровати и направляясь в душ, пока я продолжаю лежать в полной растерянности от его слов.

Неужели он поцеловал меня для того, чтобы показать деду!? А я наивно решила, что все это было взаправду. Что он почувствовал ко мне желание…

Господи какая же я дура!

Как могла решить, что мужчина, называвший меня молью, может счесть меня привлекательной!?

Багир

Буквально сбежав от очумевшей Нади, я встал под прохладный душ, костеря себя на чем свет стоит. Это надо же было так вляпаться! Взять и поцеловать фиктивную жену! Хорошо еще что догадался придумать отмазку с дедом, и сбежать. Не знаю откуда вообще взял силы, но все же смог разорвать этот безумный контакт.

Давно я такого не испытывал, тем более от одного единственного поцелуя! Я словно в несдержанного подростка превратился! И ведь не собирался ее целовать! Просто хотел подразнить, когда, проснувшись обнаружил, Надежду, спящую у меня на груди. Причем делала она это так мило, обхватив меня за плечи, и склонив голову мне на плечо, что я даже умилился.

Умилился, мать вашу! Я!

Я никогда и ничему не умиляюсь! Что со мной делают эти мать с сыном!? Нужно срочно сваливать, пока я не вытворил что-нибудь непоправимое! Мало мне проблем, так еще и это.

Попытавшись остыть, сбросил напряжение, и выйдя из ванной с облегчением обнаружил что девчонка уже ушла. Хорошо, что не стала задавать вопросов, и не заподозрила меня во вранье. Прикрыться дедом конечно же было тем еще оправданием поцелую. Могла ведь и догадаться, что дедушка не стал бы к нам ломиться. Хорошо, что Надя не стала над этим задумываться.

— Спасибо, я выспалась, — услышал я голос Нади, спустившись в гостиную.

Они с Маржей, занимались тем, что перебирали елочные игрушки в двух огромных ящиках перед собой.

— Господи, сколько лет, этой рухляди? — усмехнулся я, пытаясь не показать того, как мне не по себе, из-за случившегося в спальне.

— Сам ты рухлядь! Таких елочных украшений нынче не сыщешь. Раритет! — высокопарно заявил дед, сидящий с Львом на руках.

Мелкий грыз ту странную резиновую голубую штуку что мне подсунули вместе с мазью в аптеке, заявив, что она помогает облегчить боль.

— А вы не рано начали? — не став отвечать на это, спросил я.

— Нам хочется праздника. — отмахнулась от меня Маржа. — Тем более дети любят, когда в доме красочно. И какая разница, в ноябре украшать елку, или в декабре?

— И где же ваша елка? — хватая со столика свежеиспечённое печенье и плюхаясь на диван поднял я вопросительно бровь.

— Скоро привезут! Уже и не помню, когда мы в последний раз ее наряжали! — говорит Маржа Наде, пытающейся распутать гирлянду. — С тех пор как Багир вырос, мы и не думали о празднике как о таковом. Но с появлением Левушки, нам с Асланом захотелось чтобы этот первый новый год Левушки был особенным и красочным.