Две недели спустя после приезда лорда Фитцроя в Санкт-Петербург, в субботу, около четверти двенадцатого, респектабельный джентльмен в костюме серой шерсти, с небольшим саквояжем в руке, вошел в крупнейший в столице ювелирный магазин Зака. Предупрежденный приказчиком о клиенте, по-видимому, состоятельном, навстречу ему заторопился из кабинета хозяин магазина.

— Исаак Аронович Зак, к вашим услугам…

— Рад знакомству, — ответил посетитель с резким английским акцентом, — я лорд Джон Фитцрой. Немало о вас наслышан, и самого лучшего.

— Благодарю вас, сэр. Вы хотели бы приобрести что-то конкретное?

— О, да… Подарок для моей невесты…

Расстегнув саквояж, он достал из него сложенную газету, развернул ее и показал ювелиру объявление о продаже бриллиантового колье работы Габера стоимостью в сто тридцать тысяч рублей. Под объявлением была помещена гравюра с фотографии этого колье.

— Одну минуту, сэр, — кивнул ювелир. — Столь ценные вещи хранятся у нас в сейфе… Я принесу.

Пока хозяин отсутствовал, англичанин со скучающим видом разглядывал витрины. Вскоре Исаак Аронович вернулся и торжественно раскрыл перед покупателем кожаный футляр. На черном бархате сверкнули бриллианты.

Лорд Фитцрой взял колье, поднес к глазам. Довольно долго он разглядывал украшение, потом положил его назад в футляр.

— Нет. I don’t like it… Мне не нравится. На гравюре это выглядело гораздо… Как это по-русски… Привлекательнее, yes?

Ювелир всплеснул руками.

— Габер — один из талантливейших мастеров, работающих в России! Его изделия находятся в коллекции Императорского двора!

— Может быть, может быть, — пробормотал англичанин. — Остается лишь пожалеть, что мой вкус не так изыскан, как вкус Его Величества… Вы имеете еще что-то предложить?

— Безусловно! — воскликнул Зак, вновь воодушевляясь.

С помощью приказчика он принес из сейфа кольца, серьги, броши, разложил их перед придирчивым англичанином. Тот брал в руки то одну вещицу, то другую, рассматривал их, бурчал что-то по-английски себе под нос, разочарованно откладывал. Изучив последнюю брошь, он вынул часы из жилетного кармана, откинул серебряную крышку, бросил взгляд на циферблат.

— Мистер Зак, — сказал он, захлопнув крышку часов и убирая их в карман, — ничто меня здесь не впечатляет. Пожалуй, я все-таки возьму колье Габера…

— Вы не пожалеете, сэр! — расцвел в улыбке хозяин магазина. — Ваша невеста оценит ваш выбор!

— I hope so… Надеюсь…

Англичанин подошел к конторке, достал чековую книжку, обмакнул перо в чернильницу, проставил сумму. Ювелир наблюдал за его действиями с зарождающимся беспокойством. Когда лорд Фитцрой протянул чек, хозяин магазина нахмурился.

— Простите, сэр… Не уверен, могу ли принять ваш чек к оплате…

— Почему? — англичанин выглядел безмерно удивленным. — Это чек Русского Коммерческого банка, и он так же хорош, как наличные…

— Видите ли, сэр… Сейчас… — он посмотрел на свои часы, — уже полдень… А в субботу в полдень все банки закрываются… И ваш чек останется неоплаченным до понедельника.

— Ну и что же? — недоумевал англичанин.

— Еще раз простите, сэр… Я далек от того, чтобы проявлять недоверие, но… Не могли бы вы как-то удостоверить вашу личность и кредитоспособность?

— Личность! — высокомерно фыркнул британский лорд. — Личность лорда Джона Фитцроя! Извольте… Мой паспорт…

— Боюсь, этого недостаточно, сэр…

— Недостаточно?! Ха! Представляю, что ответит мне наш премьер-министр, когда я расскажу ему об этом в Лондоне… Хорошо, позвоните в отель «Рим». Там меня знают.

После недолгих колебаний ювелир снял трубку телефонного аппарата, крутанул ручку и попросил соединить его с гостиницей «Рим». Его соединили, и он услышал, что лорд Фитцрой из Лондона живет в гостинице две недели, и его состоятельность не вызывает ни малейших сомнений.

— Этого достаточно? — язвительно спросил англичанин.

— Да, сэр… Снова приношу вам мои извинения и надеюсь, что вы будете частым гостем в моем магазине.

Лорд Фитцрой сухо кивнул, взял колье и вышел на улицу, оставив ювелиру чек на сто тридцать тысяч рублей.

Через стекло витрины Исаак Аронович Зак хорошо видел англичанина. Тот быстро зашагал прочь от магазина, но вдруг остановился как вкопанный, точно размышляя, решиться или нет на какой-то поступок. Потом он нервно огляделся, зачем-то расстегнул и застегнул саквояж, перешел улицу и исчез в дверях ювелирного магазина Цандера, главного конкурента Зака.

— Что ему там нужно, — с подозрением пробормотал Зак, — вот странный англичанин… Уж не ходит ли он по ювелирным магазинам, везде расплачиваясь своими чеками… А если…

Ювелир всмотрелся в лежавший перед ним чек. Печать показалась ему не вполне четкой, расплывчатой… И подпись выглядела так, будто ее обводили дважды… Неужели подделка?!

Тем временем лорд Джон Фитцрой обращался к ювелиру Цандеру.

— Это украшение, — говорил он, раскрывая футляр, — я только что купил в магазине напротив… Сначала оно мне не понравилось… Но потом я все же купил его… А вот теперь передумал. Я хочу его продать. Но мне неловко снова возвращаться в тот магазин… Английский лорд не может так поступить, и я даже готов к денежной потере. Я заплатил сто тридцать тысяч, возьмите за сто двадцать.

Пока Цандер пристально разглядывал колье, Исаак Аронович Зак окончательно убедил себя в том, что чек фальшивый. Цандер был его конкурентом, вдобавок Зак терпеть не мог его лично. Однако если англичанин окажется аферистом, убытки понесут оба. Есть еще и цеховая солидарность… Этот Цандер — человек пренеприятнейший, но нельзя не признать, что дело он ведет честно, как и сам Зак. И потом, англичанина необходимо задержать!

Зак схватил телефонную трубку. В магазине Цандера к хозяину, занятому разговором с лордом Фитцроем, подошел приказчик.

— Лев Адольфович, вас просят к телефону.

— Не видишь, я беседую с клиентом…

— Сказали, срочно…

Цандер пожал плечами, извинился перед англичанином и прошел в кабинет, где взял лежавшую на столе трубку телефонного аппарата.

— Слушаю, Цандер.

— Лев Адольфович, это Зак. В ваш магазин вошел англичанин…

— Да, он здесь сейчас.

— Он купил у меня колье, расплатился чеком… По-моему, чек поддельный…

— Вот оно что! Он предложил мне купить это колье за сто двадцать тысяч. А я-то думаю, зачем это ему на десять тысяч себя наказывать…

— Ах, так вот он что задумал… Постарайтесь протянуть время, задержите его, а я позвоню в полицию.