Они заняли место в неторопливой кадрили, и Бел не могла не заметить, как многие женщины в толпе бросают на нее убийственные взгляды. Это презрение благовоспитанного общества возмутило ее до глубины души.

Вскоре кадриль закончилась. Она присела в реверансе, лорд-канцлер подал ей руку, чтобы отвести к столу, и тут Бел побледнела, увидев, что, пока она танцевала, в бочонок с порохом — а именно так можно было назвать отношения между Робертом и Долфом — попала искра.

Ей следовало это предвидеть.

Судя по всему, Долф вознамерился перехватить ее, когда она будет возвращаться после танца, но Роберт и Алек направились к ней, чтобы помешать ему; увидев опасность, грозящую Дол фу, его друзья, в свою очередь, поспешили на помощь к баронету. И теперь обе группы ощетинившихся мужчин стояли на краю танцевального круга. Долф что-то говорил Роберту. По возмущенной позе Хоука и его напряженному, сердитому лицу она поняла, что ситуация балансирует на грани драки.

Пробормотав извинения лорду Элдону, Бел ринулась сквозь толпу к своему покровителю, надеясь, что успеет до него добраться раньше, чем произойдет что-то ужасное. Может, ей даже удастся успокоить Долфа.

За ней неотступно следовали Арджил и полковник Паркер.

Долф посмотрел на нее с похотливой ненавистью, что-то хотел сказать, но вовремя сдержал себя. К несчастью, его приятель, стоявший рядом, оказался не столь благоразумен.

— Эй, смотрите-ка, да это новая Блудница Хоуксклиф!

— Что вы сказали? — прорычал Роберт. Алек шагнул вперед.

Полковник Паркер оттащил Бел в сторону. В ту минуту, когда она сердито повернулась к нему, прозвучали роковые слова:

— Всем известно, что дети Найтов — это выводок ублюдков!

Музыка смолкла. Все находившиеся поблизости, похолодев, уставились на пьяного щеголя. Роберт посмотрел на Долфа. С оскорбительным смехом тот поднял руки.

— Я этого не говорил.

И тогда, точно молодой лев, в атаку ринулся Алек. Он отшвырнул Долфа, схватил негодяя за лацканы сюртука и, рванув на себя, нанес ему сокрушительный удар в челюсть. Хлыщ грохнулся на пол, словно сраженный пушечным ядром.

Дальше начался кромешный ад.

— Выйдем отсюда! — проревел Арджил.

— Паркер! Присмотрите за Белиндой! — прокричал Хоук, поворачиваясь, чтобы отыскать ее в толпе. — Ступайте с полковником Паркером! ~ приказал он, вынырнув из клубка дерущихся мужчин.

Она попыталась было возразить, но он уже не слышал ее, так как последовал за братом, который поднял свою жертву с пола и снова нанес ей удар.

— Выйдем на улицу, Алек! — в ярости крикнул Хоук. В шуме драки Бел едва расслышала его.

— Пойдемте, мисс Гамильтон. — Полковник Паркер бесцеремонно потащил ее в безопасный уголок, откуда выглядывали удивленные Харриет, Фанни и Джулия.

— Что случилось, дражайшая моя? — взволнованно обратилась к ней Фанни, нежно обнимая ее.

— Друг Долфа обозвал меня Блудницей Хоуксклиф, и они подрались! — воскликнула Бел. В это время толпа мужчин медленно двигалась к выходу.

— Блудницей Хоуксклиф? — переспросила Джулия с удивлением.

Харриет взглянула на Бел.

— Дорогая, если было сказано именно это, будьте уверены, что речь шла не о вас, — спокойно произнесла она.

— Что?! — возмутилась Бел, чувствуя себя истеричной дурой рядом с тремя прекрасными грациями. — Кого же он имел в виду?

— Вы никогда не слышали о Блуднице Хоуксклиф?

— Нет! Кто это?

Харриет кивком указала на Роберта и Алека.

— Их мать.

— Их мать? — повторила потрясенная Бел.

— Ну да, — подтвердила Джулия. — Видите ли, Джор-Джиана Найт — восьмая герцогиня Хоуксклиф. Она жила для любви. В ее время мы показались бы рядом с ней монашками.

— Что?! — вскричала Бел.

— Говорят, она была фантастически страстной, ненасытной красавицей. У нее были романы со всеми великими людьми ее времени.

— От поэтов до боксеров, — вставила Фанни.

— О Боже! — ахнула Бел.

Драчуны исчезли за дверью, а в зале жужжали взволнованные голоса.

— Вы знаете историю «Сборника Найтов»? — спросила Харриет, с улыбкой притягивая к себе Бел, чтобы рассказать эту историю, ибо единственное, что Харриет любила больше, чем богатых мужчин, был хороший скандал.

— Нет! Расскажите!

— Отец Роберта, восьмой герцог, был слишком джентльменом, чтобы не признать отпрысков своей жены своими детьми, но настоящий его сын — только ваш покровитель. Остальные четверо братьев — от разных отцов, хотя маленькая девочка, кажется, тоже герцогской крови — плод примирения, которое произошло незадолго до смерти восьмого герцога.

— О Боже мой! — удивленно проговорила Бел. Она понимала, что должна быть выше сплетен, но ничего не могла с собой поделать. — А кто настоящий отец лорда Алека?

Харриет подалась вперед; она предвкушала удовольствие, которое получит, сообщая подруге пикантные сведения.

— Полагают, отец Алека — очень известный актер, исполнитель шекспировских ролей, некогда связанный с театром «Друри-Лейн».

Бел широко раскрыла глаза.

Харриет положила пальчик ей на губы.

— Я вам ничего не рассказывала.

— Не могу поверить! — выдохнула Бел, пытаясь осмыслить информацию. — А они знают, что они братья только наполовину?

— Ну конечно, знают, милочка. Но это не имеет для значения. Даже настоящие братья не бывают более преданы друг другу, чем эта компания великосветских повес.

— Роберт не повеса, он Само Совершенство, — вздохнула Бел.

— Ничего подобного! — фыркнула Харриет. — Он может сколько угодно полировать себя, наводить лоск и туго накрахмаливать, но под этим — попомните мои слова! — он все равно сын Джорджианы, и в его жилах течет ее страсть.

Защищать честь своей матери было обычным делом для Хоука и его братьев. Они занимались этим с детских лет. Между собой они дрались как хулиганы, но, когда речь шла о семейной чести, все пятеро могли рассчитывать друг на друга и объединялись против всего мира, если это было необходимо.

Общая драка продолжалась снаружи, под звездами и бумажными фонариками. На газоне между Большой и Южной аллеями собралось человек тридцать, наблюдавших за дракой и готовых ввязаться в нее просто из желания поразмяться. Большинство заключало пари, но всякий когда-либо встречавший братьев Найт знал, что не стоит ставить на их противника.

Алек, в ярком фраке, с растрепавшимися волосами, продолжал бить дурака, оскорбившего их мать, а Хоук прикрывал его со спины, стараясь держать происходящее под контролем — и довольно успешно.