Опустив тарелку и стакан в посудомоечную машину, Матвеев вернулся в комнату. Проглотил таблетку обезболивающего. Переоделся в свежее – если Покрышкин позвонит, он хотел быть готовым немедленно выехать в офис. Приподнял краешек липкой пленки, покрывающей окно, выглянув во двор. Вечерело. Пекари и водители общественного транспорта уже отправлялись на работу.

Скользнув взглядом по окнам стоящей напротив бетонной двенадцатиэтажной глыбы, Леша тяжело вздохнул. Он попытался представить, как сотни людей за плотно закрытыми окнами сейчас пребывают в дремотной неге, созданной для них гробами. Куснув губу, Матвеев подумал, что никогда раньше не испытывал такого страстного желания вытряхнуть эти «овощи» из ультракомфортных саркофагов, вернув к настоящей жизни, пусть даже и силой…

Неожиданный звонок в дверь заставил его вздрогнуть, выдергивая из раздумий. С сомнением взглянув на часы, Алексей вдруг услышал, как громко и тревожно заколотилось сердце. Все еще стоя у окна, он прокручивал в голове самые мрачные картины, пытаясь представить, кому могло понадобиться наносить ему столь ранний визит.

В дверь позвонили еще раз, теперь настойчивее, и сердце окончательно ушло куда-то вниз, наполнив живот гадкой тяжестью. Стараясь унять легкую дрожь в коленях, Матвеев вышел в коридор, включая дисплей домофона. Облегченно выдохнул, мысленно проклиная себя за малодушие.

На лестничной площадке, глядя в камеру, стояла Лилия Александровна, его соседка. Хорошая женщина, только жуткая сплетница и болтушка. Пенсионерка, жила одна, со здоровьем не всё в порядке – Леша неоднократно помогал ей что-то сделать по дому, повесить полку или привезти с рынка мешок картошки. Отзывчивая женщина в ответ на это подкармливала соседа разными вкусностями – кулинарные способности самого Алексея назвать шедевральными было нельзя.

Чтобы успокоиться и не дать Лилии Александровне заметить свой испуг, Леша открыл дверь не сразу.

– Здравствуйте, Лилия Александровна, – произнес он в микрофон, нажимая кнопку.

– Доброе утро, Лешенька, – закивала женщина, и Матвеев заметил, что она бледна и явно нездорова. – Ты мне не поможешь, мой хороший?

– Да, конечно. – Отпирая замки, Леша хмурился. Оставалось надеяться, что, постучав к соседу, «Скорую помощь» женщина уже вызвала. – Вы не очень хорошо выглядите, что случилось?

Последнюю фразу он произнес уже в открытую дверь, разглядывая белое лицо пенсионерки и взлохмаченные со сна волосы.

– Ты уж прости меня, Лешенька, что так вышло, – с горечью сказала она, пряча взгляд. – Я не могла по-другому…

– Вы о чем, Лилия Александровна? За что простить-то?

Но уже в следующую секунду Матвеев все понял и сам.

Чьи-то руки мягко отодвинули соседку в сторону, а в дверном проеме возникли две мужские фигуры. Ближайшая сделала шаг вперед, уверенно ставя ногу на порог квартиры.

– Здравствуйте, Алексей, – с ним говорили мягко, но настойчиво, как это умеют делать лишь проповедники и коммивояжеры. – Простите, что потревожили вашу чудную соседку, но другого выхода у нас не было. Как говорится, путь праведника усей богоугодными хитростями, врагу противостоя…

Вмиг похолодев и тут же покраснев от нестерпимого жара, залившего лицо, Матвеев рассматривал говорившего.

Высокий, с коротким ежиком светлых волос, мужчина средних лет выглядел так, словно не меньше половины жизни прожил в жестокой пустыне. Обветренное загорелое лицо было гладко выбрито, узкий подбородок украшала ямочка, серые глаза смотрели прямо и не мигая. Одет он был в длинный солнцезащитный плащ свинцового цвета, такого же цвета ботинок Леша рассмотрел на ноге незнакомца, подставленной так, что дверь стало невозможно закрыть. А во лбу высокого мужчины сверкал изящный бриллиантовый штифт, выполненный в форме креста.

– Меня не интересуют проповеди, – Леша услышал собственный голос как бы со стороны.

Конечно, сектанты и члены различных религиозных течений постоянно ходили по подъездам, навязывая свою литературу или зазывая на сборища. Но с подобной тактикой Алексей столкнулся впервые, и что-то подсказывало ему, что это произошло неспроста.

Лихорадочно соображая, что делать дальше, он надавил на дверную ручку, бросая на Лилию Александровну умоляющий взгляд. Дверь не шелохнулась. Глядя твердо и с легкой насмешкой, высокий проповедник ногу не убрал – вместо этого мягко толкнул дверь на Матвеева. Тут же выяснилось, что помощи от соседки ждать не придется – один из странных миссионеров ласково приобнял женщину за плечи, уводя в ее квартиру. Перехватив взгляд Матвеева, человек с крестом во лбу понимающе кивнул.

– Не бойтесь, Алексей, мы не причиняем вреда праведникам… у вашей доброй соседки лишь побудут в гостях, пока мы не закончим…

Мужчина не уточнил, что именно они собираются заканчивать, но Леше и без того становилось все дурнее с каждой секундой. Проповедник еще сильнее надавил на створку, двинулся вперед.

Наверное, Алексей мог бы попробовать драться. Попытаться отпихнуть наглеца и захлопнуть дверь, попробовать накинуть цепочку, поднять крик на весь подъезд о пожаре или придумать что-то еще. Но он не сумел – так ловко и неожиданно застали его врасплох странные вечерние визитеры.

– Мы пришли не проповедовать, – со стальной ноткой в голосе заявил ему мужчина с загорелым лицом, коротко кивая стоявшим за спиной коллегам. – Но если захочешь, в твой дом будет принесено слово Божье.

И он решительно, на этот раз без всякой мягкости, надавил, заставляя Алексея отшатнуться в глубь коридора. Открыл дверь, быстро входя в квартиру, а следом за ним вошли еще двое. Только теперь Леша смог подробнее рассмотреть других проповедников – оказалось, они выглядят почти копиями друг друга. Одинаковые, похожие на униформу сине-серые плащи с отливом, высокие ботинки, едва ли не армейские, короткие стрижки. Только кресты во лбах у них были попроще – бронзовые и без бриллиантов.

Зашедший последним мягко прикрыл дверь, тут же запирая ее на все имеющиеся замки.

– Что… что вам нужно? – Алексей уперся спиной в стену, затравленно рассматривая непрошеных гостей. – Это что, такое непростое ограбление?

– Воровать грешно, – отрезал человек с бриллиантовым крестом во лбу. – Я смотрю, ты уже одет, Алексей… прекрасно. Обувайся и бери куртку.

Сказано было негромко, но тоном, не оставляющим сомнений. Лидер проповедников стоял посреди коридора, прямой и длинный, как рельс. Один из его сопровождающих тоже был здесь – замер за плечом лидера, не сводя с Матвеева внимательного взгляда. Второй же по-хозяйски сунулся в кухню, санузел и комнату, проверяя. Вернулся через минуту, с довольной улыбкой вертя в руках найденный на тумбе пистолет.

– Обувайся, Алексей, – повторил бриллиантовый крест, брезгливо покосившись на оружие.

– Зачем? – ляпнул Матвеев, выходя из охватившего его ступора.

– Поедешь с нами, нужно поговорить.

– О чем? Зачем куда-то ехать?..