Беттина молчала, и спустя несколько мгновений ее отец продолжил:

— Чтобы в наши дни обыкновенная девушка, вроде тебя, получила возможность стать герцогиней Элвестон! Да с тем же успехом можно было бы мечтать улететь на Луну!

Он глубоко вздохнул.

— Если Вэриен действительно женится на тебе, как сказал, то я могу только считать тебя, Беттина, самой везучей девушкой на целом свете!

И тут сэр Чарльз впервые с момента своего появления в каюте посмотрел на свою дочь. Та сидела неподвижно, словно оцепенев от изумления, а ее огромные серые глаза, казалось, заняли чуть ли не все ее бледное личико.

— Ты очень похожа на мать, — сказал сэр Чарльз, — а я за всю свою жизнь не встречал ни одной женщины, которая могла бы красотой сравняться с ней.

В его голосе ликование, смешанное с немалой долей удивления, сменилось нотами искренней привязанности. Беттина давно не слышала от него столь открытого выражения чувств.

Заметив наконец, что отец ждет ее ответа, она медленно и внятно спросила:

— А почему, интересно, герцог захотел вдруг на мне… жениться?

Сэр Чарльз снова стал смотреть в иллюминатор.

— Думаю, ты и сама сможешь ответить на этот вопрос, — сказал он. — Он хочет иметь наследника, а Юстеса он терпеть не может! И можно ли его винить за это?

— Мне казалось, вы говорили, что он… не собирался снова жениться… после того, как его первый брак… оказался таким несчастливым?

— Людям свойственно менять решения, милочка, — ответил сэр Чарльз. — А нам с тобой остается только благодарить счастливый поворот судьбы, который заставил герцога это сделать.

— Я могу понять, почему вы хотите… чтобы я вышла за него замуж, папа.

— Конечно, я хочу, чтобы ты вышла за него замуж! — решительно подтвердил сэр Чарльз. — Тут не может быть никаких сомнений. Да ты представляешь себе, что это значит — быть хозяйкой особняка Элвестонов на Парк-лейн, который уступает одному только Мальборо-Хаузу?! Принимать гостей в одном из самых величественных замков во всей Англии?! И одному Богу известно, сколько у Вэриена других владений!

Он посмотрел на дочь и уже совсем другим тоном, негромко, с оттенком лести, продолжил:

— Но я думаю не только о состоянии и положении герцога. Ты же знаешь, что я очень к нему привязан. Он значительно моложе меня, но я всегда считал его одним из моих лучших друзей. Он нравится людям — а это очень валено.

Беттина ничего не ответила, и сэр Чарльз, словно читая ее мысли, добавил:

— Конечно, в его жизни были женщины — и даже немало. Они падали ему в объятия, словно перезрелые персики, и чтобы отказываться от того, что они предлагали, надо быть или святым, или полным дурнем! Но в одном я уверен: Вэриен всегда будет относиться к жене с уважением и вниманием.

Беттина снова не ответила, но чуть заметно пошевелилась, меняя позу, и сэр Чарльз возразил, словно приняв ее движение за протест:

— В этом ты можешь не сомневаться. Я знаю, о чем говорю. Что бы Вэриен ни делал в прошлом, как бы о нем ни отзывались окружающие, он — джентльмен и по отношению к тебе всегда останется джентльменом.

Беттина чуть слышно вздохнула и нагнулась поднять платье, починкой которого она была занята в момент столь неожиданного появления отца.

— Герцог тебя ждет, Беттина, — поторопил ее сэр Чарльз. — Ты найдешь Элвестона в его личной гостиной на другом конце яхты.

— Что м-мне ему… сказать, папа?

— Что тебе сказать? — эхом откликнулся сэр Чарльз. — Поскорее прими его предложение! А потом становись на колени и благодари Бога за дарованное тебе счастье.

Он глубоко вздохнул, не скрывая своей глубокой радости.

— Я все еще едва верю случившемуся, — признался он. — По правде говоря, должен тебе признаться о том, что сегодня утром я был просто в отчаянии, Беттина. Вчера вечером я проиграл крупную сумму.

— О, папа!

— Я просто проклинал себя, — продолжал откровенничать сэр Чарльз. — Но теперь это не имеет значения — это не имеет ни малейшего значения!

Ему не надо было ничего объяснять Беттине: она и так понимала, что, как тесть герцога Элвестона, ее отец везде будет иметь неисчерпаемый кредит. И, кроме того, хотя он и прежде был желанным гостем во всех домах, принадлежавших герцогу, теперь он сможет находиться в них по праву.

Говоря все также тихо, она сказала:

— Я пойду и… поговорю с герцогом, папа. Но… вы должны мне объяснить, как его найти. Я не знаю, где его гостиная.

— Пройдешь мимо курительной комнаты, — ответил сэр Чарльз. — Личные апартаменты герцога начинаются за ней. В той части яхты, кроме него, никто не живет. И можно ли винить его в том, что иногда ему хочется побыть одному?

Беттина ничего не ответила отцу. Даже не взглянув в зеркало на свое отражение, она повернулась и вышла из каюты, тихо закрыв за собой дверь.

Она прошла по коридору, моля Бога, чтобы ей не встретился никто из других пассажиров. Голова у нее кружилась, мысли путались. Двигалась девушка механически, послушно выполняя то, что ей было приказано сделать. У нее было такое чувство, что она превратилась в бездушную марионетку. Ее воля куда-то исчезла, а в душе царило такое смятение, что она сейчас совершенно не могла бы сказать, как относится к предложению герцога.

Услышав голос лорда Милторпа и смех остальных джентльменов, она постаралась как можно тише проскользнуть мимо столовой. Потом она прошла мимо игрального салона и оказалась в той части яхты, где прежде еще не бывала.

В конце коридора была открыта дверь, и за ней Беттина увидела большую каюту, в центре которой стояла большая кровать из красного дерева. Беттина приостановилась: она была уверена, что герцог не собирался разговаривать с ней в спальне.

Тут из соседней каюты вышел камердинер герцога, немолодой человек с добрым выражением лица, которого Беттина прежде уже видела.

— Доброе утро, мисс, — сказал он. — Его светлость вас ждет.

Он открыл ей дверь, и Беттина вошла в небольшую каюту, золотую от солнечного света, врывавшегося в иллюминаторы. Она успела заметить книжный шкаф у одной из стен, два глубоких кожаных кресла, обтянутых красной кожей, и гравюры со сценами охоты и скачек на стенах.

А потом она уже не могла оторвать взгляда от герцога, который перед ее приходом сидел за письменным столом. При ее появлении он сразу же встал, и Беттине показалось, что он смотрит на нее необычайно пытливым взглядом.

И в эту минуту оцепенение, заставившее ее чувствовать себя марионеткой, вдруг прошло: ее сердце начало отчаянно колотиться — словно от страха, — и она почувствовала, что ей трудно дышать от вставшего в горле кома.

Беттина не могла произнести ни звука — и, казалось, герцог тоже не находит подходящих слов. Они молча стояли, глядя друг на друга, и заливающее кабинет солнце превратило волосы Беттины в филигранное золото.