Витамины оказались действительно эффективным средством, и вскоре ему удалось заключить контракты на их поставку более чем в 40 стран. Постоянно расширяя производство, Дуг арендовал все больше и больше зданий. В результате была основана империя, сердцем ее была лаборатория, в которой работало более ста пятидесяти ученых.

В последнее время дела шли не так радужно, витамины по-прежнему были популярны и приносили стабильно большую прибыль, однако следующие два проекта: новый сорт помидоров, который не гнил больше трех недель, и чернила для гелевых ручек, которые расходовались на 70 % медленнее, – оказались совершенно убыточными и не окупали даже затрат на производство, не говоря уже о транспортировке.

Но две недели назад ему позвонили таинственные инвесторы и сделали предложение, от которого было очень глупо отказываться. Спустя два дня через оффшор на Британских Виргинских островах был переведен задаток в размере восемнадцати миллионов долларов. И это было всего 15 % обещанного гонорара в случае успеха!

Эйвери вышел в центр зала и посмотрел на улыбающиеся лица своих сотрудников. В помещении собрались все, кроме охраны, – более ста восьмидесяти человек. Все улыбались потому, что восемь миллионов долларов из задатка пошли на премии сотрудникам. Еще пять – на ликвидацию всех долгов и закрытие одного из убыточных производств.

– Дорогие друзья, – начал Дуг, с сожалением отметив, что от него все-таки пахнет табаком, – напомню вам одну вещь – даже название нашей лаборатории указывает на то, что мы должны заниматься почти божественной работой. Пока же верх наших достижений – витамины и гелевая паста. Недавно вы все получили солидные премии. Это всего лишь задаток. Если мы справимся с поставленной задачей, мы не только изменим мир, но и получим деньги, которые позволят нам больше не думать о том, как бы улучшить условия своего проживания. Разве это не работа мечты?

Все засмеялись и засвистели. Эйвери дал им выразить поддержку и продолжил:

– Озвучу техническое задание – мы должны создать вирус… Не пугайтесь, да-да, это будет вирус, но он будет нести человеку благо. Вирус должен поражать дифференцированные клетки на стадии апоптоза, способствуя обратному развитию таких клеток до тотипотентных, которые будут трансформироваться в любые обновленные ткани организма.

– А можно человеческим языком? – раздался голос из угла. Это был финансовый директор предприятия и давний друг Эйвери.

– Да-да, конечно, – улыбнулся Дуг, – я и забыл, что тут не все из научной среды. Если вкратце, то задача этого вируса – регенерация тканей и улучшение мозговой активности у людей в возрасте. В перспективе – полная победа над сенильной деменцией, в дальнейшем – над болезнью Альцгеймера. При этом вирус должен обладать крайне низкой вирулентностью[42], в идеале – передаваться только с помощью прямого введения в организм путем инъекции.

– Это практически невозможная задача, – крикнул кто-то с задних рядов.

– Нам хорошо платят за то, чтобы мы брались за невозможные задачи и решали их, – парировал Дуг, – я не держу тех, кто считает, что эта работа напрасна.

– Но зачем низкая вирулентность? – спросила Салли, лучшая ученица профессора, – ведь это же прекрасная возможность…

– Это условие нашего контракта, Салли, и оно не обсуждается, – строго оборвал ее Дуг. – Я говорил об этом с нашими заказчиками, и они привели мне достаточно убедительные доводы, чтобы я с ними согласился. В общем, отдыхайте, набирайтесь сил. В следующий понедельник жду к себе глав всех отделов. У меня уже есть некоторые идеи.

27 июня 1914 г.

Австро-Венгерская империя, г. Сараево

Настоятель придирчиво осматривал шестерых «заговорщиков», которые собирались совершить покушение на наследника Австро-венгерского престола Франца Фердинанда. Все шестеро были членами сербской террористической организации «Млада Босна». И у всех на лице отсутствовала печать интеллекта. С другой стороны, обычно из таких получаются рядовые герои и злодеи. В данном случае были нужны злодеи, да еще и такие, которые спровоцируют общеевропейскую войну.

Все было продумано до мелочей. Сербские власти были скомпрометированы, ведь они помогли заговорщикам перебраться через границу с Австро-Венгерской империей. Все улики, доказывающие это, были тщательно собраны и сохранены. Канцелярия императора в частных переговорах подтверждала, что Австро-Венгрия была готова на жесточайшие меры в случае сербских провокаций, вплоть до объявления войны.

Но дело было даже не только и не столько в самих Австро-Венгрии и Сербии, сколько в их союзниках. Союзниками Сербии были русские. Союзниками Австро-Венгрии – немцы. Такое противостояние неизбежно втягивало в конфликт Францию с Англией.

Европа в огне – вот, что стало основной целью Культа Кали. Культ постепенно превращался из «клуба по интересам», радеющего за Британию, в мистический могучий орден, ставящий перед собой совершенно другие, менее конструктивные задачи. Погружаясь в пучину концептуального безумия, руководство культа, тем не менее, сохраняло холодную голову и умудрялось планировать свои действия на несколько шагов вперед. Вкупе с серьезными связями в мировых правительствах и практически неограниченными финансовыми резервами это давало им неоспоримые преимущества в проворачивании любых дел. Мировая война, подкрепленная новым витком научно-технической революции, как самоцель – что могло быть хуже?

Ну а пока шестеро человек, почесываясь, стояли перед настоятелем. Хмуро осматривая их, он понимал, что шансы на успех не так уж велики. Подняв с пола сумку и не отрывая от них взгляда, настоятель начал шарить в ней рукой. Координатор боевой группы «Млада Босна» сказал ему, что трое больны туберкулезом[44]. У настоятеля были пухлые досье на них всех, включая психологические портреты. Почти все террористы были решительны, но неопытны. Самым ответственным был Неделько Чабринович, к тому же он мог похвастаться наличием какого-никакого боевого опыта. Самым ненадежным – Гаврила Принцип, смертельно больной девятнадцатилетний студент.

Настоятель представился им сочувствующим сербским чиновником, который был готов помогать из идейных соображений с молчаливого согласия властей. И эти болваны даже не удосужились ничего проверить. Конечно, если бы они попытались что-то выяснить, результаты бы их удовлетворили (европейские функционеры культа работали на совесть), но сам факт отсутствия такой проверки говорил уже о многом.