Лукас прищурился.

— Ты хочешь сказать, что сначала должна надеть кольцо на палец?

— Конечно, нет, — насмешливо отозвалась Эмили. — Просто собираюсь дать им — и себе — время забыть мою последнюю неудачу, прежде чем вновь испытать нечто подобное.

— Со мной тебя не ждет неудача, — решительно заявил Лукас. — Так чего же ты все-таки добиваешься?

— Жить своей обычной жизнью, проводить с тобой столько времени, сколько ты захочешь, но по вечерам возвращаться в Спайтлфилдс, — ответила она, улыбаясь.

— Перестань соблазнять меня своей ямочкой на щеке, — прорычал Лукас. — Ты же понимаешь, что это ничего не изменит.

— Что ты хочешь сказать?

Темные глаза сверкнули так, что у нее перехватило дыхание.

— Ты можешь возвращаться в свою комнату по ночам, если желаешь, но никого этим не обманешь. Седли уже все знает.

— Знает что?

— Как я отношусь к тебе.

— Мило. Потому что я этого не знаю.

— Разумеется, знаешь. Я так сильно хочу вас, что не сплю по ночам, мисс Уорнер. — Лукас начал страстно целовать и ласкать ее. — Вот видишь? — хриплым голосом проговорил он, поднимая голову. — Все поймут, что мы любовники, независимо от того, остаешься ты тут на ночь или нет.

— Я знаю это! — возмущенно воскликнула Эмили. — Я не идиотка, но свое решение не изменю. Согласись со мной, Лукас, иначе…

— Иначе ты даже утро не проведешь со мной, — сказал он, уступая.

— Да, и мне уже пора уходить. — Она вскочила. Лукас испугался:

— Но почему?

— Потому что у меня есть и другие дела. А потом надо будет принять душ и переодеться.

— В будущем держи свою одежду здесь. Хотя лично я, — сказал он, разглядывая ее, — нахожу, что растрепанная ты выглядишь очень сексуально. Просто отлично.

Эмили смерила его насмешливым взглядом.

— Я действительно так считаю, — уверил ее Лукас и нахмурился. — Ладно, поступай как знаешь, но только не ходи пешком, я вызову такси. — Он чмокнул ее в щеку. — А потом, когда ты будешь готова, я за тобой заеду.

— Не надо, — заявила она поспешно, — я сама.

Он прищурился.

— Почему ты не хочешь, чтобы я заехал за тобой?

Эмили обхватила себя руками.

— Если скажу, тебе это не понравится.

— Тем не менее, скажи.

— Майлз приехал на такси, чтобы перевезти меня в нашу общую квартиру. Это было в уикенд, и из всех квартир высыпали люди. Они провожали нас, как молодоженов. — Она осторожно посмотрела на Лукаса. — Я знаю, это глупо, но я суеверная. Попробуй посмотреть на все моими глазами.

— Я эгоист, — ответил он с холодным сарказмом, — и могу видеть все только собственными глазами. Если мы собираемся строить какие-то совместные отношения, я хочу, чтобы у меня были права, и не собираюсь ни от кого таиться, дорогая.

Это неожиданное дерзкое обращение стало последней каплей. Эмили бросила на него свирепый взгляд, схватила сумку и жакет и выбежала из квартиры, хлопнув дверью. Она стояла в лифте, и злые слезы текли по ее лицу — Лукас и не подумал ее догонять.

Выйдя из такси в Спайтлфилдсе, страшно расстроенная Эмили столкнулась с Брайони Тэлбот и с трудом заставила себя улыбнуться.

— Доброе утро, Брайони.

— Привет, Эмили, — просияла та. — Я вышла за газетой.

— Хорошо провела уикенд?

— Отлично. Я на полную катушку использовала тренажерный зал и минеральные источники, пока Марк ходил на процедуры. А потом мы вместе отдыхали. Я не доверяю женщинам на курортах! — Брайони подмигнула, уходя, потом обернулась. — Да, кстати, я только что впустила в дом твоего брата. Он ждет тебя наверху.

Эмили побледнела.

— Эндрю? О господи, что-нибудь случилось дома!

Она помчалась на второй этаж и влетела в открытую дверь. У стола мужчина запихивал в спортивную сумку ее портативный компьютер.

— Майлз? Поставь компьютер на место! — в ярости закричала она.

— Эмили? — Майлз Денни обернулся, его испуг быстро сменился враждебностью. — Я забираю только то, что принадлежит мне.

— Неправда, ты воруешь! — взорвалась она. — Как ты узнал, где я живу?

Он самодовольно улыбнулся.

— Из записной книжки Джинни, которая лежит возле ее телефона.

— Вынюхивал, — сказала Эмили с презрением. — А теперь еще и вторгся в чужие владения. Я вызову полицию.

Он злобно посмотрел на нее.

— Если бы ты отвечала на мои звонки, в этом не было бы необходимости. Я всего лишь пришел за компьютером.

— Ты не посмеешь сделать это, он мой. Я сама купила его, как ты помнишь, и он мне нужен.

— К несчастью, — усмехнулся Майлз, — мне тоже.

Широким шагом он двинулся прямо на нее, но Эмили не сдвинулась ни на дюйм.

— Поставь его сейчас же на место, — сердито потребовала она.

— Ни за что!

Майлз хотел оттолкнуть ее, но Эмили не сдавалась. Она попыталась вырвать у него сумку, но Майлзу удалось отпихнуть ее, и она упала на кровать. Эмили тут же вскочила и бросилась за ним вдогонку. Одним прыжком она преодолела лестничный пролет и на бегу с такой яростью рванула у Майлза сумку, что оступилась и с воплем врезалась в него. Майлз отчаянно заорал, пытаясь удержаться на ногах, потом кувырком полетел вниз по лестнице и с треском ударился головой о выложенный красивыми плитками пол. На шум выбежал Марк. С криком ужаса он бросился к Эмили, которая изо всех сил прижимала к груди спортивную сумку. Он был так бледен, что Эмили не удержалась и криво улыбнулась.

— Слава богу, ты жива! — воскликнул Марк. — Что, черт возьми, стряслось, Эм? Кто этот парень? Где у тебя болит?

— Ой… везде. А он… умер? — выдохнула она, содрогнувшись.

В этот момент в холл вышла Брайони. Увидев страшную сцену, она, профессиональная медсестра, немедленно приступила к выполнению своих обязанностей. Поняв по стонам, которые издавал мужчина на полу, что он жив, она проверила его пульс, а потом тщательно осмотрела Эмили, осторожно прощупав сквозь спутанные кудри ее голову.

— Через минуту займусь твоим братом. Ты сильно ударила голову?

— Не больше… чем… все остальные части тела, — выдохнула Эмили. — Сильнее всего… у меня болит колено. Я выставила вперед ногу, стараясь удержаться.

Брайони ощупала указанное место.

— Перелома нет, но похоже на растяжение связок. Надо сделать рентген для верности. Ты могла получить и сотрясение мозга. Мы отвезем тебя в больницу, дорогая.

— Как насчет твоего брата? — спросил Марк. Эмили взглянула на стонущего мужчину скорее насмешливо, чем сочувственно.