людей уже очень долго. Фактически с основания Йонгарда. Тогда это был небольшой городок, в который стекались выжившие, сейчас, как я полагаю, он сильно вырос, раз ты говоришь, что ярл Йонгарда правит всем севером.

— Да, это крупный город по местным меркам.

— Это хорошо.

— Так ты отведешь меня в Асгард?

— Если такова воля моего повелителя, — подтвердила она. — Но давай сделаем это завтра.

* * *

— Это плохое решение, южанин, — бросил мне Льёт, когда я проинформировал его о том, что не возвращаюсь с ними, а отправляюсь с богиней по одному важному делу. — Боги не такие, как мы, они коварны, им нельзя доверять.

— Ты это уже говорил, — снисходительно улыбнулся я. — Я сам разберусь. Странно, что ты вообще за меня волнуешься.

— Не хочу говорить сестре, что её избранник сгинул в этих лесах, поведясь на прелести колдуньи.

— Он прав, Дмитрий, — вмешался в разговор Эйрик. — Я тоже считаю, что это плохая идея — отправляться с ней куда-то.

— Почему? Я чего-то не знаю? — вопросительно посмотрел я на них двоих.

Мужчины переглянулись. Определенно, они знали что-то, чего не знал я, но по какой-то причине не стали говорить.

— Что? Почему молчите?

— Просто тебе лучше не отправляться с ней, — подытожил Эйрик. — Это мое мнение. А дальше выбор за тобой.

И я выбрал. Выбрал остаться с Фрейей и затем отправиться в Асгард. Конечно глупо с моей стороны пренебречь предупреждением, но раз уж они кроме недомолвок ничего мне так и не сказали, то значит придется выяснять самостоятельно. Хотя на самом деле я действительно подумывал о том, чтобы вернуться, но уж слишком сильно изменились обстоятельства. Если в Йонгарде действительно нет управляющего конструкта, то мне нечего там делать. Я все ещё хочу доказать, что достоин титула ярла, но теперь это уже не обязательно.

По рассказам, в Йонгарде есть святилище, где покоится тело Одноглазого, источающее кровь. Лишь ярлу известно это место, и он выносит кубок с вином, испив из которого и принеся клятву, можно стать хэрсиром. Я думал, что найду конструкт, попав в это место.

Не удивительно, что я так ничего и не почувствовал в Йонгарде. Раньше я думал, что хранилище хорошо экранировано, а оказалось, что это просто винный погреб.

Мда…

Льёт и его люди ушли ещё до полудня. Я лично провожал их, и они больше не пытались меня уговаривать. Правда, все это очень странно…

— Гадаешь, почему они хотели, чтобы ты ушел? — спросила Фрейя, сидя на ступеньках собственного дома.

— Немного. Странно, что ты это знаешь. Ты что, подслушивала?

— А почему думаешь они не сказали тебе ничего больше? Боялись, что если расскажут, то я не отпущу их живыми.

Как-то мне не нравилось, куда повернулся наш разговор.

— В чем дело, Фрейя? Что именно они хотели мне сказать?

— Что именно я предала Одноглазого. И именно из-за меня он погиб.

— А это так?

Но она лишь печально улыбнулась…

Глава 22

— И как это понимать? — я приготовился в любой момент достать Меч. Одна мысленная команда, и он будет у меня в руке, но пока что я не спешил нападать. В конце концов, у Фрейи было множество шансов меня убить, отравить выпивку например, или когда мы занимались непристойными вещами. Ей ничто не мешало подловить момент и пронзить меня своим копьем.

— Ты действительно хочешь услышать правду?

— Да.

— Я правда предала его. Тот предатель, о котором я тебе рассказывала, это я.

— Значит, ты мне солгала.

— Только в этом. Все остальное чистая правда, в том числе и то, что именно благодаря мне хэрсиры и управляющий конструкт существуют до сих пор. Думаешь, почему я живу именно тут? Не хотела, чтобы хагга прознали, что я жива. Я последний живой ключик к Асгарду, и если ты меня убьешь, то никогда не получишь наследие Одноглазого.

— И почему ты это сделала? Почему предала его? И почему решила сама признаться?

— Можешь мне не верить, но я давно уже раскаялась в том, что сделала. Хотела ли я того, что случилось? Нет. Мной вела любовь, любовь и ревность. Я ненавидела Фригг. Ненавидела то, как он на неё смотрел, ненавидела себя за то, что проявила слабость и испугалась собственных чувств. Я могла бы быть на её месте, могла бы быть той, на кого он так смотрит. Я помогала Хагготту вовсе не потому что хотела убить Одноглазого, а лишь чтобы он избавился от Фригг. Это было мое условие. Она должна была умереть.

— Поздравляю, ты свое получила, — скривился я.

— Да. И жалею об этом. Я была неправа, я была глупа и эгоистична!

— И… ты хочешь моего прощения что ли?

— Да… — Фрейя вскочила со ступенек и упала на колени передо мной вся в слезах. — Я… Я правда сожалею… Если бы я могла всё исправить… Если бы не была такой дурой… Это все из-за меня… Прости меня.

Я вздохнул, понятия не имея, как к такому надо относиться. С точки зрения моего предшественника её следовало бы убить здесь и сейчас, наказав за то, что она совершила. Но я не он. Она предавала не меня, а людей и богов, которых уже давно нет в живых.

— Хватит, — сказал я.

Но Фрейя не отреагировала.

— Хватит! — рыкнул я, на этот раз добавив силы в голос, лишь тогда она приподнялась, но с колен не встала.

— Прости меня.

— Ты не получишь прощения, — сказал я ей уже спокойно, опустившись на колено, чтобы быть на её уровне. — Кто я такой, чтобы прощать тебя? Тот, кого ты предала? Нет. Те, кого ты предала, давно мертвы, и лишь они способны даровать тебе прощение. Или ты сама.

Я поднялся и отступил на пару шагов.

— Не у того человека ты просишь прощения, Фрейя.

Мог ли я его ей дать? Думаю, да. Сказать: «Ты уже достаточно искупила свою вину». Но это показалось мне неправильным. Ведь сам я далеко не образец морали, натворивший кучу разного дерьма, и уж точно не тот, кто должен её осуждать, иначе это попахивает небольшим лицемерием. В конце концов, я понятия не имею насколько тяжело ей пришлось после той битвы.

— Хочешь искупить вину? Тогда не сиди на жопе ровно, а сражайся. Сделай столько, сколько способна, на благо севера. Как уже сказал, я не могу дать тебе прощения, но ты способна сделать это сама. А ещё… — я на миг задумался. — Раз песни о тебе повествуют о предательстве, то перепиши их.

— Что?..

— Ты реликт, существо, что питается верой, и эта вера тебя формирует. Но так же и обратное. Ты можешь вернуться в мир, со мной, и сражаться за эти края. О тебе сложат новые песни, что перекроют старые.

Фрейя опустила взгляд, уставившись куда-то мне в ноги. Я тоже молчал, терпеливо ожидая что она скажет.

— Спасибо…

И поднялась на ноги, вытерев слезы тыльной стороной ладони.

— Но если ты решишь, что я достойна смерти, то после того, как я отведу тебя в Асгард, можешь забрать мою жизнь.

Я скривился.

Но самым неприятным в её внезапном откровении стали мои собственные сомнения. Теперь я уже не был уверен, что могу ей доверять, и даже если сейчас она меня не обманывает, что если Фрейя приревнует меня к другим барышням?

О, Хлад…

Теперь я очень жалел о том, что с ней спал. Но что сделано, то сделано, смысл об этом переживать…

А я блин, переживаю…

Вдруг она Цукимару хвост оторвет? Та ведь моя жена.

Хлад…

Уж лучше бы я ничего этого не знал… Спокойнее было.

Дальше были сборы, и были они не долгими. Наверное половину этого времени Фрейя занималась своим кабаном, которого надо было «задобрить», как она сказала. Я на это лишь скривился и решил, что больше с ней не поеду. Вместо этого я призвал Летуна и парой мысленных команд его немного переделал, превратив в то, как мне кажется, что могло бы очень быстро передвигаться.

— Тень? — удивилась Фрейя. — Ты заключил с ней контракт?

— Нет, это подарок, правда той, кто его подарил, уже нет в этом мире.

— Соболезную.

— А? А, нет, я не так выразился, — рассмеялся я. — Знавал я недолго бывшую вампирскую богиню. Она была в нашем мире «проездом» и подарила Летуна перед уходом. Хотя в моем окружении тоже есть полноценный адепт.

— Вот как, — приняла это к сведению Фрейя и запрыгнула на своего питомца. — Не хочешь ехать со мной — твое право, но знай, Хильдисвини очень быстрый. Тебе будет сложно за ним угнаться.

— Ну, Летун тоже не так прост, правда, мальчик? — я похлопал его по боку. —