– Мам, что ты можешь сделать? Я беременна от лучшего друга и самого замечательного мужчины, которому всецело доверяла уже много лет. И об этом узнала совершенно случайно. Джек сам себя выдал. Если бы не дурацкая история с запонкой, знаешь, чем бы это все закончилось?

Эстель покачала головой.

– Я бы вышла замуж за Джека, он бы усыновил собственного ребенка. И до конца жизни я бы считала его благодетелем. Одно сплошное сослагательное наклонение!

– Мне кажется, Джек честный человек, – осторожно заметила Эстель.

– Может быть, – не стала спорить Оливия. – Вот только жаль, что не со мной!

– Зачем ты так говоришь, Лив? – Мать осуждающе поджала губы.

– Потому что так оно и есть!

– Ладно, Джек, конечно, был не прав, когда ничего тебе не сказал. Но и его можно понять! Представь себя на его месте: если скажешь, сразу же потеряешь и любимую женщину и ребенка. Он тебя очень хорошо знает.

– Если он меня хорошо знает, он отлично представлял себе, на что идет, когда врал мне!

– Почему же тогда ты живешь у него?

– Только потому, что мне больше некуда податься.

– Неправда, Оливия, – жестко сказала мать. – Если бы ты хотела, ты бы уже давно придумала какой-нибудь выход. Я твоя мать и знаю тебя лучше, чем кто бы то ни был. Ты всегда могла что-то придумать, чтобы не делать того, что тебе не нравится.

– А сейчас не смогла.

Эстель поморщилась.

– Прекрати, пожалуйста! Ты можешь обманывать себя сколько угодно, но со мной будь честной. Я терпеть не могу, когда ты пытаешься лгать мне.

– Что ты хочешь услышать?!

– Я хочу услышать, что ты собираешься делать дальше. Если ты намерена дать второй шанс Джеку, так прямо ему и скажи. Если не намерена, мы немедленно забираем тебя и уезжаем. Хотя мне жаль Джека. Он отличный парень, как раз то, что тебе нужно. Когда же ты наконец перестанешь бояться серьезных отношений?

– Можно я сама буду решать, что мне нужно, а что нет? – разозлилась Оливия. – И ничего я не боюсь!

– Только не волнуйся, дорогая! Но я никак не могу понять, что у вас происходит…

– Мы уже взрослые, разберемся сами, – отрезала она.

– А мне кажется, что не разберетесь. Разве что Джек возьмет тебя за руку и силком потащит к алтарю.

– Еще чего не хватало! – возмутилась Оливия. – Я не выйду за него замуж. Никогда. Да, он отец моего ребенка, но это не значит, что я должна ради него все забыть и отказаться от личной жизни. Я и так много для него делаю.

– Например?

– Например, живу с ним. Я позволю ему видеться с ребенком в любое время. Да, я приняла бесповоротное решение. Теперь у меня есть сын…

– Или дочь, – прервала ее Эстель.

– Да, – согласилась Оливия. – И я должна жить ради него. Но ставить крест на своей жизни тоже не собираюсь. Я молодая, красивая, успешная. Что же мне теперь привязать себя на всю жизнь к одному мужчине?

– Я привязала себя к одному мужчине, и, хотя он меня порой раздражает, особенно когда начинает что-то ремонтировать в доме, я не могу пожаловаться на свою судьбу.

– Мы с тобой разные, мама.

– Мы обе женщины, а значит, можем понять друг друга. Вот я сейчас и хочу это сделать.

– Мамочка, я очень устала за эти дни. Если бы ты только знала, что я передумала и перечувствовала!

– Я не хочу, чтобы ты страдала, детка. – Эстель встала, подошла к Оливии, положила руку ей на плечо и улыбнулась. – Я просто хочу помочь тебе, Лив. Чем дольше ты будешь колебаться, тем сложнее будет сделать выбор. А выбор нужно делать…

– Какой выбор? Мне не из чего выбирать.

– Перед тобой стоит очень простая дилемма: простить Джека и начать с ним новую жизнь или всеми силами подавить симпатию, нежность, или как ты называешь то, что к нему чувствуешь, и навсегда вычеркнуть его из своей жизни.

– Тут нет никакой дилеммы! Как только я приду в себя, а Джек успокоится, я уйду и начну новую жизнь, где ему не будет места.

– Все же он отец твоего ребенка.

– И что мне теперь – заставить его жениться на мне?

– Судя по всему, он очень даже не против.

Оливия тяжело вздохнула и закатила глаза. Мать опять оседлала своего любимого конька.

– Мамочка, я не хочу замуж за Джека!

– Но ведь он тебе нравится!

– Да, он хороший человек и до недавних пор был отличным другом.

– Оливия, я вовсе не о том!

– О чем же?

– Если бы ты только видела вас со стороны под этой омелой! Да вы оторваться друг от друга не могли! А ведь мы, как приличные люди, звонили в дверь минут десять и только потом решились войти. Теперь-то я понимаю, почему вы не слышали звонка! Как ты можешь после этого еще размышлять о чем-то? У тебя на лбу крупными буквами написано, как ты хочешь Джека.

– Мама! – воскликнула шокированная Оливия.

– А что тебя смущает? Я уже давно догадывалась, что ты не девушка, и никогда не требовала, чтобы ты сохраняла так называемую невинность до свадьбы. В наше время это глупо.

– Да я не о том!

– Может быть, тебе это покажется странным, но я тоже женщина. Ох, Лив, если бы ты только знала, что со мной творилось, когда я была беременна!

– Мам, избавь меня от подробностей!

– Я к тому, что во второй триместр женщине можно все, кроме алкоголя и сигарет. Но с этим проблем у нас нет. А секс, особенно если тебе хочется, даже нужен. Все же положительные эмоции. Тебе этого сейчас не хватает.

– Прошу тебя, давай не будем обсуждать эту тему! – Оливия покраснела до корней волос и, чтобы скрыть это, отвернулась к духовому шкафу.

– Вот все и готово! – преувеличенно бодро сказала она. – Индейка по твоему фирменному рецепту!

– Надеюсь, ты все сделала правильно? Не хотелось бы ударить в грязь лицом перед будущим зятем. А то скажет, что я тебя вырастила неумехой!

– Мама! – Возмущению Оливии не было предела. – Только, прошу тебя, не скажи чего-нибудь в этом роде за столом.

– А что в этом такого?! Я хочу, чтобы ты была счастлива!

– Позволь мне решать самой, что и как делать. Даже если я буду несчастна, я буду знать, что в этом виновата только я.

– Как знаешь! – Эстель немного обиделась на дочь, но сразу же вспомнила, что скоро станет бабушкой, и решила пока оставить Оливию в покое. – Чем тебе помочь?

– Нужно перенести все на стол и попросить мужчин открыть вино.

– Стол сервирован?

– Конечно! Мы ведь вас ждали…

– Мне нравится это «мы»!