Через считаные секунды Анна уже стояла в шипящей полосе пены, прижимая к себе доску, и слушала бешеные удары сердца. Она с каким-то новым, отстраненным любопытством рассматривала мир вокруг себя, замечая детали, до которых ей обычно не было дела. Красно-белая вышка торчит над шапкой джунглей; по-над берегом летят три цапли. Художница из «Сансамая» бредет, сутулясь, по пляжу, вид у нее какой-то виноватый. Ослепительно яркая прозелень воды светится между узорными клочьями пены, оставшейся от разрушенной, потерявшей силу волны… Все было свежо, ярко, выпукло, и Анне на мгновение почудилось, что в случившемся есть смысл; что это – послание, некий толчок к новой, еще неизвестной, но намного более правильной жизни.

Эйфория длилась недолго. Анна тихо рассмеялась, сообразив, сколько адреналина хлынуло в ее кровь за последнюю пару минут. Послание? Несомненно. Она рано отказалась от услуг инструктора – это раз; поездку в Австралию, на серьезную волну, запланированную на следующий год, лучше пока отложить – это два. Вот и все послание. Биохимик, перепутавший адреналиновое опьянение с мистическим откровением… коллеги бы ее засмеяли.

* * *

Анна запрятала воспоминание о чуде в самый дальний уголок памяти, но с одним не смогла справиться: волна теперь казалась ей живым существом, капризным, иногда даже опасным, но по большому счету настроенным дружелюбно. Она чувствовала волну, ловила оттенки настроения и предугадывала по ним движение. Больше того – иногда ей казалось, что они чувствовали друг друга. В тот день между ними возникла связь, и, вернувшись на Слоновый остров, Анна убедилась, что это сродство никуда не исчезло. Ее первый в сезоне серфинг походил на встречу со старым другом, с которым не виделись сто лет. Настороженное напряжение быстро сменилось чистой радостью. Минутная неловкость развеялась словно дым, и на ее месте как ни в чем не бывало возникло старое взаимопонимание. А впереди еще целая неделя ежедневных встреч и разговоров, чтобы насытиться перед новой разлукой…

Однако сегодня что-то пошло не так. Анна никак не могла найти контакт, вернуть удивительное чувство волны, состояние, когда тело само угадывает нужные движения. Видимо, вчера она от жадности перетренировалась и не успела восстановиться. Анна пыталась сосредоточиться, ухватить нужный настрой, но раз за разом срывалась с доски. Снова ловила волну – и вроде бы делала все правильно, не отвлекаясь ни на долю секунды, но привычные действия не давали результата.

С каждым падением Анна все больше убеждалась: дело не в ней. С самим океаном происходит нечто неуловимо странное. Непонятные, тягостные ощущения: словно вода утратила свои свойства и обрела новые, стала густой и в то же время рыхлой. Неправильной. Как будто кто-то тянул волну назад, мешая ей катиться к берегу. Чуть медленнее. Чуть неохотнее. Помимо воли на ум Анне все чаще приходили съемки, сделанные перед цунами. Невыносимо неправильное зрелище стремительно уходящей от берега воды. Обнаженное дно, дышащее необъяснимым ужасом. И – вспухающий на горизонте вал…

Легкое беспокойство сменилось зудящей тревогой, но Анна все-таки попыталась поймать волну еще раз. Она потеряла равновесие, не успев даже выпрямиться на доске; соскользнула, больно ударившись плечом. Рот заполнился соленой горечью, и на мгновение девушку охватила паника. Схватившись за доску, она забилась, не в силах нащупать ногами дно, ощущая, как ее медленно, но неумолимо оттаскивает от берега. От ужаса она снова хлебнула воды, но тут очередная волна схлынула; Анна наконец уперлась ногами в песок и торопливо побрела к берегу.

Выбравшись на пляж, она испуганно обернулась. Но океан был на месте, вода не уходила от берега, и прибой ни видом, ни звуком не отличался от привычного. Однако снова лезть в воду не хотелось. Океан больше не вызывал доверия – по крайней мере сегодня. Старый друг отводил глаза и мямлил, и было страшно узнавать, что за этим кроется.

От расстройства Анна не сразу заметила, что на острове тоже происходит нечто необычное. С пляжа виднелась часть поселка – поперечные улочки, уходящие вверх и в глубь острова, кусочки перекрестков. Обычно пустынные и белесые в это время, сейчас они походили на канавки, неторопливо наполняющиеся красным. Багровые ручейки стекали с холма, за которым скрывался пирс, где останавливался паром с большой земли. Из-за едкой соли перед глазами плыло, и Анне пришлось долго тереть веки, чтобы понять: в поселок идут толпы одетых в красное людей. Спортсмены? Ребята из какого-нибудь студенческого лагеря? А может, опасения насчет цунами не так уж глупы, уже объявлена тревога, и эти фигурки в красном – заранее прибывшие спасатели?

Вне себя от беспокойства, она подхватила доску и заторопилась в отель.

* * *

Несмотря на опасения Анны, никто не спешил объявлять эвакуацию. Территория отеля, как обычно в это время года, была пустынна и тиха, а звуки, доносящиеся из поселка, – привычны и обыденны. Шум проезжающей мимо машины. Протяжный крик скучающей на пустыре коровы. Смех и визг стайки школьников, возвращающихся с занятий… После душа Анна окончательно успокоилась. Но все-таки глухие удары и раздраженные возгласы, донесшиеся от соседнего коттеджа, заставили ее нервно вздрогнуть.

Торопливо натянув платье, она выглянула в широкое окно. Шумели серферы, которых Анна приметила сегодняшним утром. С руганью и проклятиями они спускали по крутой лестнице рюкзак. Второй баул уже валялся на газоне рядом с двумя короткими досками. Лица у парней были красные от злости и по-детски обиженные, словно у них только что отобрали мешок конфет.

– Уже уезжаете? – спросила Анна с легким разочарованием. Ребята появились только вчера, и она надеялась с ними подружиться. Ее разъедал восторг неофита, ей хотелось бесконечно говорить о досках и волнах. Соседи казались подходящими собеседниками: эти двое явно катались не первый и не второй сезон.

Один из серферов сердито пожал плечами.

– Управляющий попросил нас освободить коттедж, – сказал он с досадой. – Говорит, произошла ошибка, и все номера забронированы начиная с завтрашнего дня.

– Все? – испуганно воскликнула Анна. – Как же так…

– Врет, – отрезал второй. – Не знаю, чем мы ему не угодили. Мы весь остров обегали – везде твердят, что мест нет. В низкий сезон! На пляже три человека! А у них нет мест…

– Да ну их к черту! – раздраженно воскликнул первый, остервенело дергая зацепившийся стяжкой рюкзак. – Все равно на западном побережье волна лучше.

– Давай уже, на паром опоздаем, – прорычал второй и замахал тарахтящему по гравийной дорожке тук-туку.

Встревоженная и растерянная Анна проводила их взглядом. Наверное, все гостиницы забронированы для людей в красных футболках, которых она заметила с пляжа. Неужели их так много? Что происходит – праздник, соревнования, съезд какой-то крупной организации? Странно, о таких событиях всегда известно заранее. Может, эти двое просто начудили, отмечая начало каникул, и деликатные шриланкийцы, не желая обвинять туристов напрямую, просто аккуратно выдавили их с острова? Вроде бы вчера не шумели… Грубо обошлись с коровой? Или демонстративно выпили пива вечером – в полнолуние это запрещено, а вчера ночью сквозь рваные облака как раз проглядывала круглая, как апельсин, луна. Однако шриланкийцы не только деликатны, но и практичны. Вряд ли управляющий отелем отказался бы от прибыли только потому, что туристы по незнанию нарушили пару обычаев.