– Почему Поля назвала лучшую подругу шлюхой?

Нижняя губа Виноградова предательски задрожала.

– Полька истеричка, с нее взятки гладки. Она не следила за речью, оскорблениями плевалась направо и налево.

– Где находится пансионат?

Записав на клочке бумажки адрес, Катка взяла со стола перчатки.

– В каком номере произошло убийство?

– В тридцать седьмом.

В комнатушку забежал бритый парень.

– Здорово, Леонтий! А че, Петрович не у тебя?

– Ушел.

– Как ушел? Он че, совсем оборзел? Мы же договорились, что он мою тачку позыркает.

– Ты бы еще ночью притопал.

– Ё-ка-лэ-мэ-нэ… Ну и как быть?

– Не знаю. – Виноградов посмотрел на Катку. – Попробуй звякнуть ему на сотовый, может, согласится снова сюда пришлепать.

Парень выбежал на улицу.

– Еще вопросы будут?

Катарина отрицательно покачала головой.

– Тогда желаю вам удачи в расследовании.

– Она мне пригодится.

Виноградов тихо хмыкнул.

В «Фиат» Катка садилась с ощущением некой тревоги. Интуиция о чем-то шептала, но расслышать, о чем именно, к большому сожалению, никак не получалось.

Все без исключения женщины любят делать покупки. Не у всех, правда, есть возможность оставлять ассигнации в дорогих торговых центрах, но иногда и сам процесс шествования по многочисленным магазинам поднимает настроение и вселяет надежду на лучшее.

Алиса с матерью вышли из очередного бутика.

У Инны Игоревны горели глаза, и дама, несмотря на усталость, не собиралась отправляться домой. Напротив, ей не терпелось подняться на третий этаж, дабы и там присмотреть что-нибудь эдакое для себя, любимой.

Алиса же к шопингу относилась довольно равнодушно. Конечно, приятно стать обладательницей милой кофточки или симпатичного шарфика, но на данный момент молодую женщину волновали проблемы иного толка. Она непрестанно думала о долгожданном наследнике. Еще каких-то шесть месяцев, и она выполнит свое женское предназначение – станет матерью. Скорее бы, уж очень медленно идут дни, время будто остановилось, и Виноградова ежедневно брала в кружочек даты ушедших дней на настенном календаре, как бы приближая самую счастливую пору своей жизни.

Инна Игоревна потащила дочь к эскалатору.

– Не мешало бы купить сапожки, мои уже вышли из моды. Да и тебе надо купить что-нибудь новенькое.

– Неохота, мам. Сегодня я не в духе.

– Плохо себя чувствуешь?

– Вроде нет, но на душе как-то неспокойно.

– Вот сейчас поднимемся на третий этаж, и расцветешь, как майская розочка.

Алиса натянуто улыбнулась.

В одном из бутиков Инна Игоревна всплеснула руками:

– Бог мой, доча, посмотри какая блузочка! Она ж специально меня дожидается! Красотища… А воротничок какой экстравагантный!

Алисе блузка решительно не понравилась, но, зная, что ее вкусы всегда шли вразрез с материнскими, закивала.

– По-моему, неплохо.

– Сколько стоит? – обратилась Инна к продавщице.

– Полторы.

– Ой, я немедленно хочу ее примерить. Пятидесятый размер, пожалуйста.

Продавщица, низенькая девушка с грустными глазами, с жалостью посмотрела на Инну.

– Пятидесятого нет. Остался только сорок шестой.

Инна Игоревна горько вздохнула:

– Ну почему, почему стоит мне только увидеть понравившуюся вещь с подходящей ценой, как мой размер заканчивается?

– А вы примерьте вот эту, – указала девушка на блузку фисташкового цвета. – Вам должно подойти, да и цвет приятный.

Инна замотала головой:

– Спасибо, но нет.

Алиса не выдержала:

– Помнится, летом кто-то говорил о диете и обещал сбросить несколько лишних килограммов.

Инна отмахнулась:

– Да брось ты, доча, лишние килограммы здесь ни при чем. Или думаешь, я в состоянии похудеть с пятидесятого до сорок шестого? Вынуждена тебя огорчить – подобное нереально, по крайней мере в моем возрасте.

Виноградовой захотелось пить.

– Мам, не против, если посидим в кафе?

– Всеми руками за. У самой ноги гудят, и голова немного побаливает.

– Так, может, сразу домой?

– Нет, мне нужна обувь. – Инна Игоревна помолчала. – И блузка тоже. Теперь я просто обязана найти нечто похожее. Но сначала зайдем куда-нибудь перекусить.

Заказав кофе и пиццу, женщины осмотрелись вокруг.

– Алис, помнишь, как мы несколько лет назад, еще до твоего замужества, пришли сюда впервые?

– Такое не забывается.

– Цены увидели и чуть в обморок не свалились.

– Ага, – прыснула Алиса. – Ходили по центру, как две представительницы племени мумба-юмба.

– По-моему, так ничего и не купили.

– Ошибаешься. Ты заявила, что с пустыми руками на улицу не выйдешь.

– Да? – удивилась Инна Игоревна. – И на что же я расщедрилась?

– На магнитик в сувенирной лавке.

– А-а… точно, вспомнила. Ну и времена были! Ведь порой без хлеба сидели, жили почти впроголодь.

Алиса смотрела в сторону.

– Я стараюсь не вспоминать о той черной полосе. Ничего, кроме разочарования и боли, она не принесла.

– И кроме встречи с Леонтием.

– Да, Леонтия мне послал господь. Если бы не он…

– Почему ты замолчала?

– Я семь лет провела в гордом одиночестве, семь долгих лет плакала в подушку, лежа бессонными ночами в холодной кровати. Мамуль, неужели все невзгоды позади и нам наконец выпала толика счастья?

– Не толика, а целый кусок. Все налаживается, вы заживете припеваючи, попомни мое слово.

Алиса положила руку на пока еще плоский живот.

– Хочу, чтобы у нас родилась девочка.

Инна Игоревна запротестовала:

– А я жду внука.

– Нет, я точно знаю – родится Лиза.

– Лиза? – Мать отодвинула пластмассовый стаканчик. – Алис, мне не нравится это имя.

– Отчего же?

– Не нравится, и все. Лучше назвать девочку более редким именем.

– Например?

– Ну… допустим, Веста.

– Мама!

– А что такого? Красивое имя, редкое и звучное. Веста Леонтьевна. Очень даже звучит.