В прицел я отчетливо видел, как падают один за другим наши товарищи. Блин, Николаев оказался одним из командиров, что предпочитал действовать по приказу, понимая его буквально. Сказали вперед, он и идет. Конечно, мы штрафники, нам так и положено. Но каждый раз, как это вижу, задумываюсь: командованию нужно нас положить или позиции врага занять? То, что было в Сталинграде, продолжается и здесь. Немцы отстреливаются грамотно. У них там и позиции были готовы. Наша внезапная атака не принесла нам дивидендов. Даже не считая вижу, что потери у врага минимальны.

– Сержант, справа, на час, триста шестьдесят, ветер справа, метра четыре, порывистый.

Сразу видно ученого человека, выдал как на блюдечке, стыдно будет мне сейчас. Первый выстрел ушел в «молоко». Да это и понятно. Я еще ни винтовку толком не понял, ни к местности не привык. Но «Светка» хороша тем, что время между выстрелами зависит только от скорости возврата ствола на место после отдачи. Не нужно заставлять винтовку возвращаться, достаточно просто мгновение подождать. Второй выстрел был также мимо, зато я наконец понял, как она стреляет на такой дистанции. Третьим выстрелом сняв какого-то ушлого немчика, что размахивал руками, я уже уверенно начал обстрел.

– Минометы, слева тридцать, дистанция та же. – Отлично, меняю магазин и уничтожаю расчет минометчиков на корню. Несколько раз, выбирая цель, не успевал выстрелить, видимо, Николаев тоже не спит. Видно, что солдаты противника валятся не от случайного огня. Лежит себе пулеметчик, поливает наших парней, а тут ему хлоп, прилетает гостинец, и нет у немцев пулеметчика. Радовало пока одно, в хаосе боя немцы пока не обращают внимания на наш прицельный огонь. Но вот противник, видимо, не выдержал. Танки, развернувшись, пошли на наступающих советских бойцов.

– Нам их все равно не взять, что делать, сержант? – расстроенно спросил Иван.

– Почему не взять? – удивился я. – Помнится, в Сталинграде они хорошо горели…

Люблю немцев за привычку возить канистры с бензином на броне. Меняю магазин, у меня, правда «зажигалок» всего десять патронов, но когда, если не сейчас? Потратив четыре патрона, зажигаю канистры на вырвавшемся вперед Т-4. Танк это не уничтожит, но контратаку немцам точно сорвем. Спустя полминуты хорошим костром загорается и второй. Кто-то из наших постарался. Пехота фрицев начала пятиться еще тогда, когда загорелся первый танк, сейчас же солдаты противника просто бежали. Из второго подожженного танка выбирались танкисты, их тут же кто-то расстрелял. Я, не видя подходящих целей, просто смотрел.

– Молодец, сержант! – Ванька под впечатлением.

– Бывает, – многозначительно отвечаю я и, вновь сменив магазин, приникаю к прицелу. Не сделав ни единого выстрела, замечаю то, от чего меня слегка передергивает. – Вань, прыгай! – кричу и сам буквально падаю на землю, благо метра три высоты здесь, даже не ушибся. Мы едва успели обогнуть большой ствол сосны, когда в ее ветвях вспух разрыв. Нас осыпало щепой и ветками.

– Чего это было? – испуганно произнес напарник.

– ПТО вроде, твои коллеги. Суки, заметили все же…

Второй разрыв бухнул в пяти метрах позади нас. Хорошо, что осколки назад не летят, а то бы накрыло.

– Надо ноги делать, – абсолютно своевременно замечает напарник.

– Согласен! – Не заморачиваясь с маскировкой, просто пригибаясь, уносимся в сторону наших позиций. За спиной, кстати, гремит хоть и редкое, но заводное «Ура». – Черт, нам не влетит за то, что назад бежим? – Ваня меня не слышит. – Стой! – кричу и сам залегаю. Пушки противника больше не стреляли, так зачем убегать? Наши вроде опять в атаку пошли, нужно прикрыть.

– Ты запасную не приглядывал?

– От нее до немцев четыреста двадцать примерно, правее основной.

– Давай бегом.

Мы устремились на позицию. Патронов оставалось пару десятков, много расстрелял, но нужно подстраховать ребят, что сейчас штурмуют окопы противника. Расту я в своих же глазах. В Сталинграде воевали за дом, иногда даже за подъезд или этаж, а тут за целое село, прогресс, однако. Разместились на позиции, хотя хреновая она, после сосны-то. Низко, хоть и холмик, вижу только головы фрицев, а с такой дистанции это не мои цели. Ладно, постреляю так, на подавление. Разглядев кучкующихся за одним из домов немцев, открыл огонь. Эти гады, видно, накапливались там, чтобы нашим во фланг ударить, а я их разогнал. В ответ стреляли, но хрен тут попадешь. Я с оптикой-то почти не вижу никого, что уж говорить о фрицах. Тем временем откуда-то пришло подкрепление нашим бойцам. Стройное «Ура» разносилось над селом под звуки стрельбы.

– Пойдем, Вань, может, там от нас больше пользы будет.

Приближались к околице мы не напрямки, шли, чуть огибая село с тыла. Подойдя метров на двести, увидели немецкий бронетранспортер, что укрылся за сараем, и пулеметчик в нем собирал свой «урожай».

– Сержант, видишь? – толкнул меня наводчик.

– А как же, давай-ка снимем этого хитро сделанного, – упав на колено, накрутил ремень на руку и прильнул к прицелу. Видно было только голову в каске и часть плеча. Да что ж такое, опять первая пуля ушла не туда. Черт, прицел же не поправил, снайпер хренов, у меня же на четыре сотни выставлен. Сделав поправку, аж крякнул от удовольствия, когда увидел, как слетает каска с фашиста. Пулемет на бэтээре мгновенно заткнулся, а шмальнув по водительской двери, ожидал дальнейшего развития событий. Чудо все же произошло. Немцы дрогнули, потеряв все средства усиления, они просто побежали.

Село мы взяли. Более того, удалось добить всех фрицев, что намылились было сбежать. Патронов у меня почти не оставалось, поэтому, положив еще троих, мы направились к домам. Предстояла зачистка, а проживающие в домах люди нам будут помехой, придется опять бойцов терять, зачищая дом за домом, гранатами-то не воспользуешься. Немчура оборзела. Некоторые так прямо как чечены в девяностых прячутся за гражданскими и требуют дать уйти. Это нам командир перевел. Я тоже начал было еще в Сталинграде язык врага изучать, в госпитале продолжал, там хирург один уж больно хорошо шпрехал, но вот после всех моих злоключений как-то забросил. Да и мало я его совсем учил, читать еще немного могу, сказать что-то, а вот понимать… Только, если мне кто-то из наших что говорить будет, тогда еще с пятого на десятое понимаю, а вот как слышу немецкую речь из уст противника… Просто ступор какой-то. Для них-то он родной, они лаются быстро, не успеваешь сообразить. В изучении мне было немного легче от того, что раньше, еще Там, я более или менее понимал английский. Все эти европейские языки чем-то похожи, взять хотя бы алфавит, ведь только произношение разное, а буквы-то одинаковые. Короче, нужно продолжать обучение, да только в штрафниках не больно есть на это время. Первые дома начинали уже чистить, были и первые жертвы, как среди бойцов роты, так и среди мирных жителей. Побежал к командиру, нужно прекращать этот бардак, а то сейчас всех, кто уцелел во время штурма села, положат в домах.

– Товарищ капитан, разрешите обратиться?

– Валяй, – кивнул капитан. Я застал ротного во время перевязки. Командир тоже оказался одним из пострадавших на зачистке. Сунулся не думая в дом, вот и получил пулю, хорошо только в руку, причем левую.