— Госпожа Ру, — промолвил он. — Ты выглядишь… вполне здоровой.

— Как и ты, — ответила я. — Что велел передать мне отец? Вы приехали за мной?

— Мы привезли приданое Макбету — тридцать воинов и тридцать лошадей в придачу.

— Приданое? Так Боде одобряет этот брак?

— Да, и счастлив, что ты в безопасности, — ответил Фионн. — Он шлет тебе привет и сожалеет, что не смог приехать сам, а также надеется в ближайшем будущем получить известие о рождении внука.

Подавив горькое разочарование, я улыбнулась — как-никак я была рада видеть своих друзей из Файфа. Я старалась не встречаться взглядом с Фионном:

— А вы не привезли с собой Биток или ее мать? Они мне скоро понадобятся.

Фионн нахмурился:

— Мы не знали, что ты в них нуждаешься… уже сейчас.

— Неважно. Добро пожаловать в Элгин. Поднимайтесь в зал.

В зале я лично подала им изящные чаши, выкованные из морейского серебра, и наполнила их красным вином, которое поступало через гавани Морея из Франции и Фландрии. Я старалась быть исключительно любезной.

И Макбету это явно нравилось. Я видела, что он наблюдает за мной и одобрительно кивает головой.

Та зима не была соткана из нитей мира и всеприятия. Я поняла, что никто не разделяет моего негодования и горя. Все остальные быстро признали в Макбете нового мормаера и начали обращаться к нему «Морей». Он устраивал многочасовые совещания со своими людьми, как король со своими советниками. Не знаю, где он спал все это время, — по крайней мере, не со мной. Он часто уезжал из Элгина на охоту, в объезды или в гости к местным танам, арендаторам и фермерам, которые когда-то присягали Гиллекомгану, а теперь готовы были оказывать поддержку его двоюродному брату. В Элгине он всегда оставлял большую охрану, но ни враги, ни бунтовщики не пытались подойти к его стенам. По слухам, еще до того, как Макбет захватил Элгин, он снискал широкую поддержку в Морее. Как рассказали мне люди из Файфа, он трудился над этим много лет.

Оставшись наедине со своими мыслями, вышивкой и женщинами, я чувствовала обиду и раздражение. Не будучи в чем-либо уверенной, я ощущала себя одновременно вдовой, госпожой, пленницей и будущей матерью никому не нужного ребенка.

— Успокойся, — промолвила однажды Мэв, отводя меня в сторону. — Своим горем и страданиями ты погубишь ребенка.

Тем же вечером я отправилась в маленькую деревянную часовню, чтобы вымолить себе прощение и попросить о том, чтобы мне был ниспослан покой. Распахнув дверь, я увидела перед алтарем коленопреклоненного Макбета. На нем были штаны и простая холщовая рубаха, так что я даже не узнала его сразу. Он стоял, склонив голову, и его волосы отливали темным золотом в свете горящих свечей. Я видела, как он закрыл лицо руками и распростерся на потертом полу, как мучающийся паломник.

Я считаю, что вера — это потаенная часть души, и тут я вдруг стала свидетельницей этой потаенной жизни. Казалось, он не просто кается, но по-настоящему мучается. И я знала, что его грех заключается в убийстве двоюродного брата Гиллекомгана, а, согласно церковному вероучению, это могло обречь его душу на вечное проклятие.

Я попятилась и закрыла дверь. В моей душе проснулось сочувствие к человеку, который испытывал такие страдания. И я поняла, что не могу его ненавидеть. И сколько бы я дальше ни пыталась подкармливать свою обиду и гнев, они пошли на убыль.

Холод и серое небо предвещали снег, когда я направилась к своему мужу, только что вернувшемуся с охоты. После отъезда короля я редко разговаривала с Макбетом, но сейчас я отыскала его в маленьком каменном птичнике — он усаживал на насест большого ястреба и разматывал путы на его ногах. Он протянул руку к конюшему, чтобы тот подал ему клобучок, но я опередила того. Макбет без малейшего удивления принял его из моих рук.

— Кею не нравится клобук, — заметила я. — Ему надо дать кусок мяса.

— Его хорошо покормили перед охотой, чтобы он не драл дичь. Он не мог успеть проголодаться. — Однако, когда он начал надевать на птицу клобук, ястреб замахал крыльями и свалился с насеста. Мы с Макбетом замерли, так как ничем не могли ему помочь. Когда птице надоело выражать свой протест, Макбет снова водрузил ее на место.

— Он темпераментный, как и все большие ястребы, и рассчитывает на лакомство, прежде чем на него наденут клобучок, — заметила я. — А иначе он будет сопротивляться.

— Мы все хотим награды за сотрудничество, — пробормотал Макбет.

Я забрала у него клобучок и, подойдя к Кею, начала с ним шептаться и поглаживать ему грудку, потом вытащила из кожаной сумки несколько ошметков мяса и покормила птицу. Так что, когда я накинула на него наглазники, ястреб отнесся к этому совершенно спокойно.

— Отец всегда позволял мне возиться со своими птицами. И в последнее время мне этого очень не хватало, — промолвила я, кладя руку на свой круто изогнутый живот.

— Так ты пришла сюда для того, чтобы посмотреть на птиц? Я знаю, что мое общество тебя не слишком интересует. — Он повесил свою перчатку на крюк рядом с другими. — Или ты хочешь что-нибудь мне сказать?

— Что случилось с твоей женой? — спросила я. — Конечно же, я пришла сюда по другой причине, но эта тайна мучает меня. Ты ее выгнал, чтобы жениться на вдове Морея? Может, мне следует знать об этом как твоей нынешней жене?

— Она умерла в апреле в родах, произведя на свет мертвого ребенка, — ответил он.

— Прости меня, — у меня перехватило дыхание. Душа моя переполнилась сочувствием, ибо я сама со страхом ожидала предстоящих родов. — Да благословит Господь ее душу. А кто она была?

— Ее звали Гудрун. Она была племянницей короля норвегов. — Он подошел к двери и взялся за кольцо. — Что-нибудь еще, госпожа Грюада?

— Да. Я хотела бы послать людей на юг в Файф.

— Попросить своего отца о помощи?

— К чему трудиться? Он с тобой на одной стороне, хоть ты и убил моего мужа.

— Во время войны происходят страшные вещи. Я бы на твоем месте не стал задумываться над этим во имя собственного благоденствия и благоденствия твоего ребенка. Пойдем? — Он открыл дверь, и сквозь нее ворвался леденящий ветер.

Хлопья снега окутали нас, когда мы вышли во двор, окрашенный ранними сумерками в серебристо-голубые тона. Я вздрогнула:

— И тем не менее, мне надо послать людей в Файф.

Он кивнул:

— С какой целью?

— Ангус и Конн Мак Фергюс должны отвезти своего брата домой — Брендан набрался достаточно сил, чтобы ехать верхом. А сюда они привезут моих родственниц — целительниц и повитух Биток и Маири. Скоро мне потребуются их помощь.

— В случае необходимости можно будет пригласить какую-нибудь местную повитуху. В долине живет травница, которая недавно помогала раненым…