– Хорошо, что под ноги свалился, а то в темноте и не найти. Интересно, что там у Мишки?

Включив фонарик, он не спеша двинулся к лагерю. Костёр ярко горел, освещая небольшое пространство вокруг. Мишка разогревал остатки утиной похлёбки.

– Привет, дружище! – поприветствовал он Сергея. – Как охота?

– Взял одного. – Сергей показал добытого вальдшнепа. – А ты?

Мишка хитро улыбнулся:

– После моих выстрелов все помирать улетели. Одного вроде зацепил покрепче. Но и он за деревьями скрылся.

– Что же ты, Миш, так жидко…

– Понимаешь, друг, промысловики они влёт не стреляют.

Мишка взял у Сергея вальдшнепа и принялся его рассматривать.

– Тоже по-своему птица красивая. Глянь, клюв какой. Длинный-длинный. А глаза большие-большие. Обдирай трофей, Серёга. Вроде не разбит и на чучело пойдёт.

– В темноте? А может, завтра?

– Неужели не знаешь? Не нужно откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня.

– А можно после чая?

– После чая? – Мишка смотрел на костёр. Вода в котелке закипала. – После чая, я думаю, можно. Тем более вода уже кипит.

Спать легли поздно. На рассвете их опять разбудило тетеревиное токование. Не так далеко, в редколесье, несколько косачей слетелись на токовище. Их голоса, очень похожие на голубиное воркование, в тихую погоду были слышны за несколько километров.

– Вот тетерева дают! – Мишка выбрался из спального мешка и сел на него. – Серега, слышишь, что делают? Знал бы, что тут ток, вчера шалаш бы построил.

– Ага, шалаш. Так они тебе у него и будут токовать! Тетерева не такие дураки, как ты думаешь. Им к шалашу привыкнуть нужно. – Сергей лежат на спальнике и курил.

– Может, попытаться с подхода по ним разочек грохнуть.

– Брось, Миш, пусть живут. – Сергей не успел договорить, как в лесу раздались выстрелы.

– Давай туда, где пальба. За премией! – крикнул Мишка.

На сборы ушло всего несколько минут. Перепрыгивая через поваленные деревья, они бежали в том направлении, где стреляли. Наконец показалась узкоколейка.

– Скорее всего, шли по железке и стреляли.

Сергей полез по насыпи на рельсы. Мишка за ним. Остановились, чтобы осмотреться. Полотно железной дороги хорошо просматривалось только в одну сторону. В другом направлении дорога делала резкий поворот и скрывалась за деревьями.

– Нужно пойти и посмотреть, что там, за поворотом.

– Стой. Давай хоть минуту отдышимся! – Сергей снял рюкзак, ружьё и уселся на рельсы.

– Ладно, ты отдыхай, а я всё-таки схожу, – сжалился Мишка. Он положил рядом с ним свой рюкзак и ружьё. – Я скоро.

– И чего этот дурак ружьё не взял? А вдруг на «бреков» нарвётся? Одному же не справиться.

Сергей поднялся на ноги, посмотрел на вещи, прикидывая, как всё это тащить. С минуту раздумывал, потом махнул на всё рукой, взял своё ружьё, остальное оставил лежать на шпалах. Пошёл догонять Михаила.

– Ну, чего?

– Ни следов, ни выстрелов, ни гильз. Наверное, в другую сторону ушли. – Мишка смотрел на товарища. – А вещи где?

– Там, на дороге. Что им будет! Не тащить же всё на себе. Говори лучше, что нам делать?

– Пошли назад. Другую сторону дороги проверим. Может, ещё успеем кого-нибудь поймать.

Громкий гудок они услышали, не доходя до поворота.

– Что это? – Мишка удивлённо смотрел на Сергея.

– Кажется, паровоз. С рельсов сойти нужно, а то задавит. – Сергей сделал несколько шагов в сторону.

– Кого задавит? Тебя? Да он же сейчас по нашим рюкзакам едет! – Мишка смотрел на показавшийся впереди поезд, тащивший за собой несколько вагонов.

Они кинулись к вещам. Мишкино ружьё со сломанным прикладом валялось рядом с его раздавленным рюкзаком и с абсолютно целым рюкзаком Сергея. Тот наклонился и поднял ружьё.

– Стволы целые. Повезло. А дерево ерунда. Думаю, что можно будет отремонтировать.

– Думает он! Думать нужно было, когда уходил! – злобно кричал Мишка.

– Я же помочь хотел, – обиделся Сергей.

– Он ещё и обижается. – Мишка выругался, и ребята ещё с полчаса ругались и матерились друг на друга.

Затем понемногу успокоились.

– Ладно, с кем не бывает. Это и есть жизнь. А ремонт ружья – пополам. Не отремонтируют, я тебе своё отдам. – Сергей примирительно похлопал Мишку по плечу.

Тот улыбнулся. Молодость! Она отходчива и бесшабашна.

– Вот только пацаны над нами в общаге ржать станут. По-моему, такого ещё ни с кем не было. – Теперь Мишка смеялся.

Смеялся и Серёга, крутя в руке раздавленный поездом котелок. Насмеявшись вдоволь, они приняли решение возвращаться в общежитие. Вечером уже были в городе…

Первым к ним в комнату вошёл Сашка. Поставил рюкзак посреди комнаты, зачехлённое ружьё положил на кровать. Сел, достал сигарету и, не спрашивая у ребят разрешения, закурил. А сделав пару глубоких затяжек, сказал:

– Рассказывайте, как ваше инспектирование прошло. Или охотились?

Друзья переглянулись.

– А что рассказывать, – замялся Мишка. – Нормально всё. Ни одного составленного протокола. Из дичи добыты селезень и вальдшнеп. Чучела будем делать.

Сашка заметил на столе сломанное ружьё:

– А это что?

– Ружьё!

– А с ним что случилось? У него вид, будто оно под поездом побывало.

Глаза ребят расширились.

– Ты как узнал?

– Никак. Просто сказал. А что, правда?

– Правда! – И Мишка рассказал, что с ними произошло.

После его рассказа Сашка выдержал необходимую паузу, чтобы осмыслить услышанное, произнёс:

– Ну, вы оба даёте!

– Кому сейчас легко! – вздохнул Мишка и спросил: – А у тебя как?

– Как и у вас. Лазил я по лесу, лазил. Ни людей тебе, ни зверей. Из продуктов с собой только соль и сигареты. Наконец через пару дней охоты увидел белку. Шлепнул её, бедолагу. Не помирать же с голоду. Потом добыл горностая. Варил его, варил, есть всё равно не смог – вонючий, зараза. А вчера иду, слышу – собаки лают. Смотрю, а это местные мужики зайчих беременных по озимым с гончей гоняют. Всё у них по-взрослому, у одного даже рог охотничий на груди висит. Тоже мне, мелкотравчатый! Вот я под гон их и подстроился.

– Грохнул? – не сдержался Серёга.

– Грохнул! – утвердительно сказал Сашка и наклонился над рюкзаком. Развязал верёвку, порылся внутри: – Вот! – В руке он держал шкуру гончей собаки.

Мишка с Сергеем застыли с открытыми ртами.