Ник взволнованно посмотрел на нее, велел отдыхать на полную катушку и ушел, неслышно прикрыв за собой дверь. Серафима стащила с себя одежду, не обращая внимания на влажные после купания волосы, и нырнула под одеяло.

Ей показалось – прошло всего несколько минут, но, открыв глаза, Серафима увидела, что на небе уже полыхает закатное зарево, а тени с гор медленно ползут к поселку.

Голова, казалось, сейчас расколется, как переспелый арбуз. На всякий случай придерживая ее рукой (а вдруг и правда отвалится), Серафима с трудом поднялась, отбросила одеяло и с ужасом уставилась на часы в своем мобильнике. Шесть вечера! Она спала пять с половиной часов.

Теперь понятно, почему голова словно чугунная, а веки налиты свинцом. Серафима поползла в ванную, приняла холодный душ, после которого уже не чувствовала себя старой развалиной. Потом долго искала шорты и с легким недоумением нашла их под кроватью.

Физиономия, конечно, была сонной, а на щеке отпечатались следы складок на подушке, но Серафима махнула на это рукой. Она вышла в коридор и бегом спустилась на второй этаж, к номеру Ника.

На требовательный стук в дверь никто не отозвался. Для верности Серафима подождала немного: мало ли, может, человек душ принимает, но из-за двери не доносилось ни звука. Тогда девушка сходила вниз, глянула в холле и на террасе – там Ника тоже не было.

Куда он пропал?

Раздосадованная, Серафима снова вернулась к люксу, побарабанила по двери, но без толку. Зато из номера в конце коридора вышла Алла, покрасневшая, запыхавшаяся, таща за собой пылесос.

– Алла! – окликнула ее журналистка.

– Ой, здравствуйте. Вы что-то хотели? Если убраться в номере, то вам нужно Свету попросить, я уже убегаю.

– Нет-нет, все в порядке. Я просто подумала, может быть, вы видели… молодого человека из этого номера? Он сдавал ключи?

– Простите, не знаю. Я его не видела. Вы лучше спросите у администратора. Она вам точно скажет.

– Да, конечно.

Не могла же Серафима ей сказать, что администраторшу, мерзкую и насквозь фальшивую бабу, она на дух не переносит. К тому же та вела себя довольно подозрительно, шушукаясь с ментом.

– Как ваш ребенок? – вежливо спросила она у Аллы. Горничная недоуменно оглянулась, потом расплылась в улыбке:

– А вы запомнили, да? Она в порядке, я приплачиваю хозяйке, чтобы она за ней следила. Дочке летом в городе никак нельзя, врачи велят на море вывозить.

– А вы где-то жилье снимаете? – спросила Серафима, вспоминая о своих дедуктивных умозаключениях по поводу убийства. – И там ночуете?

– Нет, там редко. Обычно здесь остаюсь, потому что поздно заканчиваем работать. В дальнем крыле комнаты для персонала, там мы и ночуем.

– Так у вас такой график неудобный! – возмутилась Серафима. – В восемь начинаете, в одиннадцать заканчиваете? Издевательство какое-то, а не работа!

– Мы знали, на что шли, – ответила Алла, пожимая плечами. Ее миловидное личико слегка покраснело. – Зато тут неплохо платят, ребенок ест фрукты, все лето живет у моря… Еще и остается немножко денег на осень. Ладно, я побегу, сегодня отпросилась уйти пораньше. Дочка неважно себя чувствует, хочу с ней побыть.

– Ну, удачи вам, – вздохнула Серафима и пошлепала по коридору. Так куда, интересно, запропастился Ник?

Серафима решила, что ему удалось найти врача с запиской, а возможно, он выясняет что-то о своем дедушке. В любом случае его нужно ждать в гостинице. Но сидеть в номере не хотелось, и она спустилась в холл. Купила в буфете бутылку минералки и устроилась на своем излюбленном месте, за столиком под матерчатым зонтом.

Крепость на холме была залита закатным солнцем, и Серафима лениво вспомнила, что так и не собралась ее осмотреть. А ведь еще покупая путевку, она твердо решила пойти на экскурсию, потому как была большой любительницей древностей. Но это спонтанное расследование нарушило все ее благоразумные планы.

Она посидела так с полчаса, куря одну сигарету за другой, попивая воду и расслабленно созерцая окрестности. Вскоре должен был начаться ужин, народ уже подтягивался с пляжа, а Ника все не было. Серафима пожалела, что не спросила номер его мобильника, сейчас просто позвонила бы и все разузнала. А бегать по городу и искать глупо!

Можно, конечно, спуститься на набережную и оглядеться вокруг, но это бессмысленно. Под вечер там столько народу, сколько не собирает московский метрополитен в часы пик!

Серафима прикинула, что можно прогуляться до особняка Андрея Борисовича и посмотреть, что там и как. Но, по правде говоря, ей было лень. Куда лучше сидеть и бездумно разглядывать пейзажи.

И в этот момент в воротах появился Ник. Взволнованный, глаза блестят в охотничьем азарте, лицо пылает. Он быстро шел и, завидев Серафиму, прибавил шаг.

– Ну что же ты сидишь?! – воскликнул он с ходу. – Там такие дела творятся!

– Для начала убавь громкость, – порекомендовала Серафима хладнокровно. – Ты хочешь, чтобы каждая собака знала о наших планах?

– Я ждал, что ты появишься, – перешел Ник на шепот. – Ты все это время дрыхла, что ли?

– Ну да, дрыхла. И где же ты меня ждал, позволь спросить? У нас что, назначено место встречи, которое изменить нельзя? А я тебя тут жду, уже все глаза проглядела.

– Я был на нашей улице, – торопливо сказал Ник. – Могла бы сама догадаться, где же мне еще быть?

– Не буду с тобой спорить, хотя ты говоришь глупости, – недовольно ответила она. – Лучше расскажи, с чего это ты так возбудился?

– Я вычислил еще одного соглядатая. Тоже из нашей гостиницы тип. Я за ним уже три часа наблюдаю. Идем покажу.

– Так что ж ты оставил его без присмотра? – укорила Серафима, вскакивая и бегом направляясь к воротам.

– Я решил, что ты должна тоже на него взглянуть, тем более он, кажется, не собирался никуда уходить. Хотя, если ушел, будет обидно!

Тип был на месте, и Серафима заметила его с первого же взгляда. Это был блондинистый парень с крысиной мордочкой. Его гавайские шорты и жиденькие длинные волосы уже успели намозолить журналистке глаза за последние пару дней.

Сейчас Крысеныш стоял в конце улицы возле торговца фруктами, того самого, в растянутой майке, и поедал черешню из газетного кулька. Пространство диаметром в полтора метра было усеяно черешневыми косточками. Крысеныш с утомленно-небрежным видом что-то рассказывал торговцу, а тот слушал развесив уши.

– Ну как? – сказал Ник за спиной у Серафимы. – Нравится тебе? Этому типу здесь как медом намазано. Обрати внимание: в сторону дедушкиного дома так и зыркает!

На всякий случай девушка отошла за разросшиеся заросли каких-то колючек и потянула за собой Ника.

– Я его здесь уже видела, и не раз, – проинформировала его Серафима. – Постоянно тут ошивается как ни в чем не бывало. И утром стоял, около того же самого мужика с фруктами, вроде как покупал что-то.