Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет, — выдерживая я его взгляд. — Я предлагаю переделать заведение в ресторан русской кухни, снизить в полтора раза ценник, что теперь будет сделать просто, так как себестоимость блюд упадет почти в два раз, и сделать ставку на туристов, коих здесь безумное количество. Расположение “Есенина” просто кричит о необходимости работы на туристический поток. А что еще может быть привлекательней для туристов, чем ресторан национальной кухни? Мы получим дополнительный приток клиентов, а еще увеличим маржу.
— Да, только перед этим нам надо вбухать непомерно большую сумму денег в переделку заведения. Где их взять у тебя тоже есть идеи? — Илья, гадко ухмыляясь, смотрит на меня.
— Я думаю, что привлечь инвесторов все еще возможно. Даже в наших условиях.
— Ну да, думает она, — Илья встает и проходит вдоль барной стойки изучая меню. — Она думает, что можно зарабатывать деньги, кормя людей борщом и блинами, — ни к кому конкретно не обращаясь, продолжает бывший управляющий. — Марк, а ты что молчишь?
Марк тоже встает и проходит вдоль стойки, разглядывая еду на тарелках.
— Я думаю, что борщ это вкусно. Как, впрочем, и блины. Но насчет этой идеи не уверен, — он смотрит на меня и едва заметно пожимает плечами. — Но это не значит, что я не согласен. Это значит, что мне надо подумать.
— Конечно, кто бы сомневался, — бормочет себе под нос Илья.
— На что ты хочешь сделать ставку? — спрашивает у меня Марк.
— На аутентичность. Даже, если можно так сказать, гипертрофированную аутентичность. В меню щи и пельмени, осетрина и холодец, блины и расстегаи, соленые огурцы и квашеная капуста, кисель, квас, сбитень и водка. Сделать часть блюд сезонными, такие как окрошка и несколько видов кваса, например. Придется, конечно, переделать оформление ресторана, но название можно не менять, а повара все справятся с новым меню.
Марк задумчиво трет подбородок и берет со стойки ложку. Я наблюдаю как он зачерпывает щи и щурится от удовольствия. За вкус наших с Андреем блюд я не переживаю. Но сама концепция может показаться спорной и Илья, к сожалению, прав в одном, все это будет дорого стоить.
— Вкусно, как впрочем и всегда, — констатирует Марк. — Но все остальное мне надо обдумать
Я киваю, не ожидая от него никакого другого ответа.
— Ты попробуешь? — кивает Марк Илье, но тот лишь отмахивается.
— Какой в этом смысл? У нас все равно нет денег на ребрендинг. И ни один инвестор сейчас не будет с нами работать. Это все может быть и съедобно, но не жизнеспособно, — обводит Илья руками барную стойку.
Марк снова смотрит на меня, а затем переводит взгляд на Андрея.
— Андрей, а ты что об этом думаешь?
— Я принимал в этом участие с самого начала, Марк Давидович. Думаю, это говорит само за себя. Я полностью согласен с идеей Агаты Александровны и ее концепцией.
— Прихлебатель, — едва слышно шипит Илья за спиной у Марка.
— Я работал в ресторане русской кухни, — делая вид, что не слышит последних слов Ильи, продолжает су-шеф. — Блюда русской кухни довольно просты в приготовлении, они понятны и близки людям, а еще имеют невысокую себестоимость. Расположение ресторана позволяет поставить ценник чуть выше среднего, что даст нам отличную маржу.
— Я понял, — кивает Марк. — Спасибо за презентацию, это надо обдумать.
Он поворачивается к Илье и, улыбаясь, широко разводит руки в сторону.
— Нам есть что обсудить. Да, партнер?
Глава 16. Марк
От идеи Агата с рестораном русской кухни веет жизнью. Честно говоря, я даже не задумывался о том, что все может быть так просто. У нас отличное месторасположение и город с кучей туристов. Да, таких ресторанов пруд пруди по Питеру, но у нас большой плюс — прекрасный шеф, который умопомрачительно готовит. Все блюда, которые я попробовал из нового меню Агаты, на первый взгляд, просты и обыденны, но на вкус просто шедевральны.
Я стою напротив Ильи, в его кабинете — да, теперь мы часто обсуждаем все деловые вопросы именно здесь, потому что ко мне он идти категорически не хочет. Меня это не парит — чем бы дитя не тешилось… Я в любой момент могу это прекратить, когда захочу, а сейчас пускай наиграется в босса вдоволь.
— Ты, конечно же, поддержишь ее идею, — язвительно произносит Илья, стоя у бара и наливая себе виски.
— А ты, конечно же, будешь возражать изо всех сил, — в тон ему отвечаю я. Сижу на самом дальнем кресле от его стола, прямо у самой двери. Это место стало для меня уже привычным. Не хочу подходить ближе.
— Русская кухня, — хмыкает Илья. — Это же банальщина!
Он наливает стакан до краев, ставит графин на стол и закрывает его пробкой. Потом неспешно берет напиток в руку и идет к дивану.
— У тебя есть идеи лучше? — спрашиваю я.
— Да полно, — произносит он, садясь на диван и одновременно отхлебывая из стакана.
— Ну тогда поделись, — усмехаюсь я.
— Вот только не надо этого снисходительного тона, — ощетинивается он. — У нас ресторан! Здесь может быть что угодно. Паназиатская, итальянская, греческая, да даже американская…
— Ой нет, — болезненно реагирую я. — Только не американская.
— Да без разницы, — машет рукой Илья. — Чешская, немецкая, китайская, в конце концов. Масса всего!
— Это уже тоже банальщина, — резонно замечаю я. — Все это есть в Питере и пользуется популярностью.
— Да есть, но не в таком количестве, как русская.
— Ты забываешь одну важную деталь, друг моя, — произношу я. От этих слов меня как будто передергивает внутри. Уже похоже, что и не друг вовсе. Вижу, как Илья напрягается, видимо тоже так считает. — Французский ресторан мы за достаточно небольшие вложения денег быстро превратим в русский. А вот все остальное, потребует значительно больших вливаний. Они есть у тебя?
— У меня их нет, — цыкает Илья. Он вновь делает глоток виски, кряхтит и вытирает языком губы. — И как я уже сказал, инвестора нам не найти. Никто в здравом уме, не придет в НАШ ресторан
