спит в своей постели, и время для нее не сдвинулось с места, а во-вторых, Ашвини заверила меня, что больше ничто не может выйти из моего альбома. Пока что. Но я была бы не я, если бы не волновалась.

Ашвини и Лей вернулись поздно вечером целые и невредимые. Ни одному из них не удалось найти ни Гильдию ведьм, ни мастера по металлу, который мог бы заставить меня летать, но когда Ашвини узнала, чем я занималась весь день, она оживилась и настояла на том, чтобы тоже давать мне уроки.

– Вчера это не сработало, – напомнила я ей.

– На этот раз никакого оружия, – весело ответила Ашвини. – Сначала я научу тебя другим вещам. Например, как найти сердце асуры, если его нет в обычном месте. Или как ткнуть в мясистую часть подмышки асуры, чтобы он тебя отпустил.

Этим мы и занимались, по крайней мере, до тех пор, пока Шуки не завопила с лестницы, что она ужасно голодна – и не может ли Ашвини прийти и исправить тот бардак, который Лей устроил из ужина?

Когда Ашвини спустилась вниз, чтобы сделать это, я заметила, что она выглядит измученной.

– Я приготовлю ужин, – предложила я. – Сделаю очень вкусный жареный сыр!

В итоге мы все ели бутерброды с жареным сыром, а потом разделили то, что осталось от вчерашнего черствого, но все еще прекрасного шоколадного торта; к тому же мы с Леем не поубивали друг друга, так что в целом день прошел довольно хорошо.

Ночь была не такой приятной. Мне снился Махишасура. Он ждал меня, сидя на белом троне, но когда я подошла ближе, то увидела, что его трон сделан из застывших в мраморе тел моей мамы, Эмили и Воронов.

– Ты подвела их всех, – сказал король демонов. – Ты оказалась слаба и напугана, и я победил.

Я проснулась, дрожа всем телом. На улице все еще было темно, но я знала, что заснуть мне не удастся, поэтому взяла книгу «Когда не можешь победить монстров, обмани их» и читала ее, пока не взошло солнце и Пип не прибежал в мою комнату с завтраком.

Следующие три дня прошли почти спокойно: вынужденная оставаться в доме, пока Ашвини не сможет найти нам дорогу к Гандаберунде, я проводила время, изучая растения и зелья с Шуки, мастеря ловушки и дурачась с Пипом, штудируя книги с Самарой, занимаясь волшебным шитьем с Джоджо и получая все более сомнительные уроки от Симхи. Перед ужином Ашвини показывала мне несколько трюков, многие из которых, похоже, были связаны с подмышками, а потом, когда остальные ложились спать, мы с Пипом оставались играть в «Гоблинов и гаргулий», читали книги, которые рассказывали не о монстрах, и болтали о приключениях, в которых мы участвовали, когда он еще был моим воображаемым другом.

Я проводила много времени, глядя из окон дома Воронов на королевство, которое создала и разрушила. В эти неприятные моменты я задавалась вопросом, имеет ли хоть какое-нибудь значение то, что я научилась вшивать солнечные лучи в ткань и варить зелье, которое могло заморозить какое-нибудь маленькое существо на ходу. Какой смысл во всем этом, если я не могу сделать то единственное, что действительно нужно от меня этим детям и этому городу?

На пятый день моего пребывания в альбомном мире Ашвини вернулась домой с новостями.

– Я нашла Гильдию ведьм, – торжественно объявила она.

Шуки радостно захлопала в ладоши.

– Они рассказали тебе о Доброй ведьме?

– Я их еще не видела, – ответила Ашвини. – Просто знаю, где они окажутся завтра на рассвете. Я разговаривала с одним знакомым, который сказал, что пара ведьм из Гильдии будет на черном рынке на станции Тамаринд.

Мне потребовалась секунда, чтобы осмыслить ее слова.

– Значит, ты сможешь пойти на этот рынок на рассвете и найти Гильдию?

– Вот именно, – подтвердила Ашвини.

– Но? – подсказал Лей из угла комнаты, где он притаился, словно дурное предзнаменование.

– Откуда ты знаешь, что есть но?

– Всегда есть какое-нибудь но.

– Есть крохотный подвох, – признала Ашвини. – Очевидно, ведьмы не захотят со мной разговаривать. Они будут говорить только с Кики. А это значит, что тебе придется пойти на черный рынок вместе со мной.

Глава пятнадцатая

На рассвете, когда в розоватом небе виднелась лишь полоска солнечного света, мы с Ашвини и Чамундешвари покинули дом Воронов. Все согласились с тем, что если позволить Симхе пойти вместе с нами, то это привлечет слишком много внимания, поэтому он и предложил вместо себя Чамундешвари. Никто не ожидал неприятностей на этом таинственном черном рынке (по крайней мере, я надеялась, что их не будет!), но в любое время, проведенное вне защиты дома, имелся риск того, что асуры найдут меня, поэтому мы решили: лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.

– Это тайный подземный рынок, который всегда открывается на рассвете на станции Тамаринд, – рассказывала Ашвини, когда мы бесшумно скользили по тусклым мощеным улицам, одетые в серо-коричневую и черную одежду, как крестьянки или рыбачки. – Он работает раз в неделю, в разные дни, и Махишасура так и не нашел его до сих пор. Наверное, Гильдия ведьм наложила на него защитное заклинание или что-то в этом роде.

– Почему же он такой секретный? – спросила я. – Чем отличается от других рынков?

– Махишасура берет очень высокий налог с других рынков, – сказала Ашвини. – Если ты хочешь торговать в городе, ты должен платить Махишасуре, чтобы он мог наполнить Лалита Махал как можно больше золотом и драгоценностями. Подземный рынок – единственное место, где люди могут торговать бесплатно.

– И находится он на станции Тамаринд, потому что…

– Раньше это был железнодорожный вокзал, – бодро кивнула Ашвини. – Там много места! – Она бросилась вперед, и ее меч блеснул под потрепанным плащом. – Мне нужно разведать, что там впереди, и убедиться, что наш путь свободен.

Мы с Чамундешвари последовали за ней, и я бросила робкий взгляд на свою версию богини-воительницы. Кажется, она была не очень болтлива.

– Да? – мягко спросила Ашвини.

– Спасибо, что позволили Симхе остаться с нами, пока все это происходит, – сказала я. – Он действительно хорошая компания для нас.

– Прекрасно. Он любит суетиться и уже много лет ни с кем не проводил время, кроме меня, поэтому я подозреваю, что лев в восторге от того, что находится в доме, полном детей.

Я постаралась не хихикнуть при мысли о Симхе в роли заботливого родителя.

– Подозреваю, этим детям тоже нравится, что о них заботятся, – продолжала Чамундешвари, сузив глаза и глядя на Ашвини, идущую впереди. – Особенно ей.