– Папашкина... – недовольно кривясь, выдавил Глатский– младший.

– Та-а-к, значит, ездим, нарушая правила, без документов, да еще на разыскиваемой машине... – многозначительно констатировал он. – Ну, тогда будем вызывать госавтоинспекцию и экспертов для осмотра автомобиля.

– Ну и вызывай! – с мелкой, озлобленной мстительностью, нервно и отрывисто заговорил юнец. – А я сейчас попрошу приехать батю. Мы тогда еще посмотрим, кто из нас будет отстирывать штаны. Ты знаешь, кто мой батя?

– Плевать мне на то, кто твой батя. – Стас, окончательно вышедший из себя, еле сдерживался, чтобы не выдернуть ремень и не всыпать этому «крутому митрофанушке» столько, сколько тот заслуживал.

– Бать, это я, Джексон. Тут меня какой-то мент повязал, шьет дело, будто твоя машина в чем-то замешана... – достав дорогой мобильник, демонстративно громко, голосом типичного ябеды объявил юнец. – Да не знаю, чё он ко мне привязался. Да вот, тут он рядом стоит, вызывает гаишников и какую-то группу. Ага, ща... На, возьми, с тобой батя будет говорить, – он вышел из кабины и самодовольно протянул Стасу свой телефон.

– Не мельтеши... – отмахнулся Крячко, объясняя гаишникам, где именно он находится.

Затем он связался с судмедэкспертом Дроздовым и попросил того прислать специалиста по автотранспорту, чтобы тот как следует, детально обследовал «Шкоду». И лишь после этого взял мобильник юнца.

– Да, слушаю, – небрежно бросил он.

– Это говорит депутат Государственной думы Глатский, – величественно выдала трубка сытый, начальственный голос человека, не привыкшего к каким-либо возражениям. – Что там произошло? На каком основании задержан мой сын?

– А это говорит полковник Крячко, Главное управление уголовного розыска. На каком основании, говорите? Оснований предостаточно... – Стас говорил чуточку даже скучающим голосом. – Опасное вождение на повышенной скорости, причем без водительского удостоверения, создание целого ряда аварийных ситуаций. Вы в курсе, что ваш сын водит машину, не имея на это никакого права?

– Ну, так что, это повод, чтобы задерживать ребенка и оказывать на него психологическое давление? И, кстати, что там за дело, о котором говорил Евгений?

– Ваша машина – копия той, которую видели на месте очень серьезного происшествия. – Крячко внешне был спокоен и даже безмятежен, хотя внутри все кипело и бушевало – он на дух не переносил людей такого сорта, которых именовал коротко и жестко – «жлобы». – Пока никто ничего не шьет, но с учетом сложившихся обстоятельств она будет обследована экспертом. Вопросы еще будут?

– Слушай, полковник, с огнем играешь! Я сейчас же выезжаю со своей охраной, и, когда буду на месте, ты о многом пожалеешь! – свирепо рявкнул голос из трубки, что на Станислава ровным счетом не произвело никакого впечатления.

– Мне, господин депутат, «тыкать» не надо – мы свиней вместе не пасли, – с явной издевкой в голосе парировал Станислав. – Впрочем, я бы с таким не то что свиней пасти, на одном бы гектаре не сел по нужде. Это во-первых. А во-вторых, как говорит мой лучший друг, не пугай ежа голой жопой. Что, хочешь привезти с собой кодлу охранников? Добро. Тогда я сейчас же вызываю группу спецназа, которая тебя вместе с твоими мордоворотами прямо здесь положит в грязь. Ну что, какие будут предложения?

– Я сейчас приеду... Передайте телефон Евгению, – уже совсем другим тоном угрюмо проворчала трубка.

Сникший юнец, даже не предполагавший, что кто-то может не испугаться его отца, объяснил Глатскому-старшему, как ехать к этому тупику. Прохаживаясь взад-вперед, Станислав неспешно закурил.

– Вам сколько нужно? – неожиданно спросил Евгений, тоже доставая сигарету.

Лоск с него уже сошел, и он выглядел заметно озабоченным.

– Чего? – от неожиданности Крячко даже не понял, что именно тот имеет в виду. – А, денег, что ль? – рассмеялся он.

– Да. Мы могли бы этот вопрос уладить, – Евгений чуть нервно стряхнул пепел.

– Мальчик, как же мало ты понял в этой жизни! – Стас покачал головой. – Ты что, всерьез полагаешь, что все на свете измеряется деньгами? Знаешь, это большое заблуждение тех, кто привык иметь дело с продажными холуями. Да, есть они и в нашей среде. И немало. Но мне о деньгах можно не говорить. И не потому, что я какой-то там святой. Нет. Просто я себя считаю человеком, а не тем, кто продает себя, будь то на панели или думской трибуне.

– Что вы имеете в виду? – недовольно насупившись, вскинулся Евгений.

– Вот сейчас со мной говорил твой отец. Как я понял, он людей презирает и не ставит ни во что. Люди для него – быдло. Но в Думе с трибуны он говорит правильные слова о проблемах простого народа, о благе государства и общества... То есть на людях он говорит совсем не то, что думает на самом деле. Проще говоря, лицемерит. А для чего? Чтобы иметь депутатский мандат, доступ к рычагам власти и возможность зарабатывать огромные деньги. Ну и как это можно назвать? По мне вон тот простой дворник – человек гораздо более достойный, чем те, кто лицемерит на трибунах, потому что он честно выполняет свою работу и продает свой труд, а не душу.

– Ой, да слышал я это много раз! А положи перед любым мешок баксов – хрен откажется. Вот сейчас валялся бы здесь брюлик каратов на сто... Вы что, пнули бы его ногой и прошли мимо?

– Не знаю... Бриллиантов пока не находил. А вот несколько лет назад здесь, в Москве, один мастер по швейным машинам, человек небогатый, взялся как-то починить старинный «Зингер». И надо же такому – нашел в ящике машинки тайничок, в котором была спрятана бриллиантовая брошь. Хозяйка о ней ничего не знала. Он мог бы взять драгоценность себе, и никто бы ничего не заподозрил. Но он отдал ее хозяйке. – Стас пожал плечами. – Почему? Объяснять слишком долго, да, боюсь, ты этого и не поймешь. Или не поверишь. Ведь так же?

В этот момент в проулке одновременно показались машина гаишников и «десятка», на которой прибыл эксперт. Вкратце объяснив ситуацию, Стас примирительно добавил:

– Ладно, ребята, давайте оформим задержание просто как езду без прав, с учетом отсутствия тяжких последствий.

Пожав плечами, капитан госавтоинспекции сел писать протокол. Когда по его требованию Евгений отошел к своей машине за личными документами, капитан, улучив момент, негромко поинтересовался:

– Разрулили сами? Что, пообещал компенсировать моральный ущерб?

– Нет... – Стас чуть улыбнулся. – Просто пацан вроде еще не до конца испорченный, думаю, кое-что до ума уже дошло. Зачем усугублять?

– Не уверен... – капитан скептически покрутил головой. – Такие ничего не понимают. Знаю я его папашу. Этого можно было и на пол-лимона раскрутить. Ну, это дело ваше...

Эксперт тем временем быстро сверил рисунок протектора «Шкоды» с найденным на месте происшествия. Рисунки были схожи, но все же отличались друг от друга. Чисто формально осмотрев салон, при помощи кисточек и салфеточек взяв какие-то пробы, эксперт отбыл.