Пожилая камеристка, старая дева лет пятидесяти, из своего угла молча смотрела на плачущую госпожу.

Переступив порог, Хельга остановилась и прижала руки к груди. Огромная пустая комната показалась ей похожей на склеп, девушке стало страшно.

— Подойдите сюда, дети мои, — услышала она глухой старческий голос.

Человек, с которым она пришла сюда, шагнул вперед, она поспешила следом, чтобы не оставаться одной. Он шагал быстро и легко, не оборачиваясь на свою спутницу, а, подойдя опустился на одно колено, вынудив и ее поступить так же.

Старая женщина молча смотрела на две склоненные головы.

— Спасибо вам, — наконец произнес мужчина. — Я…

— Тебе стоило бы сразу воспользоваться моим приглашением, — произнесла женщина, кусая губы. — Я бы не причинила тебе вреда, после всего…

— Спасибо, — повторил он. — Вы для меня — единственный близкий человек в этом городе.

— Ступайте, вас проводят — Женщина отвернулась, стараясь скрыть слезы, выступившие на глаза. — Вы сможете отдохнуть. Если хотите, распорядитесь об ужине.

— Сиятельная делла, — мужчина встал, — я вам очень признателен, но вы порадуете меня еще больше, если позволите пригласить и вас…

— Не стоит! — Она смотрела в другую сторону. — Благодарю, но я не хочу есть. Нам, старикам, надо так мало… Ну, ступайте же! И, девочка…

Хельга, уже поднявшаяся с колен и сделавшая шаг, обернулась. Выцветшие заплаканные глаза смотрели прямо ей в лицо.

— Можешь звать меня деллой Дисаной, — произнесла старуха.

Это имя было девушке мало знакомо. Но она вспомнила герб над воротами и все поняла.

Замок больше походил на склеп. Комнаты оказались нежилыми, на окнах — толстый слой пыли, почти не пропускающий света. Повсюду запах пустующего помещения, полумрак и холод. Шаги гулко отдавались под сводами залов и на галереях. Чьи-то портреты в темных рамах мрачно смотрели на трех людей — слугу со свечой и странную пару: полуголого мужчину со следами кандалов на запястьях и шее и девушку в праздничном ярком платье. Слуга провел их в большую комнату с камином, откуда еще две двери вели во внутренние покои.

— Располагайтесь, — сказал он. — Сейчас вам все принесут.

Хельга остановилась у порога, осматривая комнату. Когда-то тут жили, но уже много лет сюда никто не заходил. Мебель была старая, половицы рассохлись, в камине толстый слой пыли покрывал золу многолетней давности. Небольшая скамеечка у камина выглядела довольно крепкой, и девушка вдруг почувствовала, что устала. Этот насыщенный событиями день совершенно вывел ее из себя, и, хотя он еще не закончился, она уже была на пределе. Хельга села на скамеечку, обхватила себя за плечи руками.

Ее спутник тем временем спокойно прошел во внутренние покои. Было слышно, как он роется в вещах, открывает сундуки и что-то ворчит себе под нос. Его не пытали слишком жестоко, на теле практически не осталось следов многодневного пребывания в следственной тюрьме, но все равно вид обнаженного мужского тела нервировал Хельгу. Молодец, если решит одеться и не смущать ее.

Вошли слуги и засуетились, не обратив внимания на сидевшую у камина девушку. Две женщины сразу принялись вытирать пыль и мыть окна, четверо мужчин внесли сундуки с одеждой и еще каким-то добром. В последнюю очередь в камине разожгли огонь и принялись переставлять мебель, пытаясь сделать комнату более уютной.

Яркое быстрое пламя, весело взявшееся за сухие дрова, слегка оживило Хельгу. Девушка вдруг вспомнила, что в сумочке на боку, где дамы обычно держат пудреницу и зеркальце, у нее с собой есть коробочка с сигарами нечуй-травы. Достав одну, она потянула из камина щепку, чтобы прикурить.

Внутренняя дверь распахнулась, и на пороге показался ее спутник.

— Что это? — обратился он к слугам.

— Герцогиня прислала вам в дар. — Мужчины и женщины оставили свои дела и принялись кланяться. — Она просила передать, что…

— Передайте вашей госпоже мою благодарность и признательность за помощь, — ответил он. — Моя… мм… супруга тоже вас благодарит.

Глаза его как-то странно блеснули. Он сделал быстрый шаг, и в следующий миг Хельга почувствовала, как жесткие пальцы больно сдавили ее запястье, с силой отводя руку с сигаретой от лица.

— Что это такое? — прошипел он прямо ей в лицо.

— Это… это… — Хельга попыталась встать с низкой скамеечки, он дернул ее за руку вверх.

— Я знаю, что это. — Злые глаза уперлись ей в лицо. Другой рукой он вынул сигарету из ее уже начавших неметь пальцев. — Я спрашиваю, что вы делаете?

— Не ваше дело. — Девушка рванулась. — Отпустите мою руку! Мне больно!

— Если надо, я сломаю вам обе кисти, но отучу от этой дурацкой привычки! — процедил он. — Вы что, не знаете, чем опасна нечуй-трава?

— А вам какое дело? — От боли на глаза у Хельги навернулись слезы.

— Мне есть дело, — продолжал он тем же злым ледяным тоном. — Если не ошибаюсь, час тому назад вы стали моей женой! И как ваш муж, я отвечаю за вас!

— Вас никто не просил…

— Нет, это вас никто не просил вмешиваться не в свое дело!

— Хорошенькое «не свое дело»! Да вас бы сожгли! Живьем! Если бы не я…

— Если бы не вы, я был бы уже мертв, и для меня закончились бы все проблемы, — проворчал он. — А теперь мне надо думать, как жить дальше.

От удивления Хельга перестала вырываться, и собеседник немедленно ослабил хватку.

— Вы не рады, что остались живы? — округлила она глаза.

— Вы не слышали моего приговора? С таким списком преступлений мне нет места в Паннории, да и вообще в мире, хотя бы потому, что, вздумай я сбежать, мне не дадут добраться до границы!

— Ничего не получится! — заспорила Хельга. — Я изучала законы и знаю! Если сейчас вас помиловали, то с вас нужно снять все обвинения. Арестовать, судить, а потом и казнить могут за что-нибудь еще! Дважды судить за одно и то же нельзя! Том второй, параграф восьмой, глава первая «Свода Законов Ройдара Первого, Законодателя».

— Много вы понимаете в законах, — проворчал он.

— Я почти три года проработала в Тайной службе, — ответила Хельга и кожей почувствовала, что что-то изменилось. Ее собеседник вздрогнул, словно его ударили по лицу, и отшатнулся, отпуская ее руку.

— Вы! — с какой-то странной интонацией промолвил он, отступая.

В другой руке он все еще держал сигарету, и Хельга невольно проследила за нею взглядом. Курить хотелось неимоверно, хотя бы для того, чтобы успокоиться. Мужчина посмотрел на свою руку.

— А вот этого, — он бросил окурок в огонь, — чтобы я больше не видел. И чтобы дымом от вас не пахло!

Хельга нервно фыркнула, и мужчина вдруг опять кинулся к ней. Девушка забилась в его руках, закричала, но он только сорвал с ее пояса кошелек и отправил за первой сигаретой.