– Не очень, – ответил Форрестер. – Но лишь теоретически…

– Именно. – Шарпс снова осознал, что на него «смотрит» объектив камеры. – Поэтому нам необходимо послать исследовательский зонд. Мы не знаем. Но, полагаю, каменные вкрапления невелики – размером от бейсбольного мяча до маленького холма.

Харви почувствовал облегчение, правда, смешанное с тревогой.

Значит, все-таки холм?..

– Но, разумеется, это не имеет значения, – заметил Чарльз. – Камни вкраплены в замерзшие газы и водяной лед. И удар будет таким, как если бы с Землей столкнулось несколько твердых небесных тел, а не скопление небольших обломков.

Рэндолл помолчал, обдумывая услышанное. Фильм придется тщательно редактировать.

– Но я совершенно не беспокоюсь. Даже железно-никелевые метеориты обычно сгорают раньше, чем успевают достигнуть земной поверхности. Собственно, за всю историю человечества документально зафиксирован один-единственный случай, когда падение метеорита принесло кому-либо вред.

– Та женщина из Алабамы! – воскликнул Форрестер. – Ее фото тогда напечатали в «Лайфе». Ну и синяк у нее был! Я такого в жизни не видел. Вроде бы это вылилось в судебный процесс? Хозяйка квартиры, где жила потерпевшая, утверждала, что метеорит принадлежит ей – поскольку свой путь он завершил в подвале принадлежащего ей дома.

– Послушайте, – выпалил Харви. – Комета войдет в атмосферу с гораздо большей скоростью, чем обычный метеорит, и состоит в основном изо льда. Получается, что и сгореть она должна быстрее, верно?

Оба ученых затрясли головами: один с вытянутой физиономией, украшенной круглыми очками, которые сильно увеличивали его глаза, второй – с густой растрепанной бородой, над которой поблескивали стекла в массивной оправе. У противоположной стены точно так же мотал головой Марк.

– Метеориты сгорают быстрее, – объяснил Шарпс. – Если падающее тело превышает определенный размер, то не важно, есть у Земли атмосфера или нет.

– Это важно только для нас, – невозмутимо добавил Форрестер.

Чарльз осекся, потом рассмеялся. Очень вежливо. Харви решил, что смех его звучит искусственно. Шарпс старался не обидеть Форрестера.

– Нам нужна хорошая аналогия. – Планетолог наморщил лоб.

– Мороженое, политое горячим шоколадным соусом, – подсказал Дэн.

– А?..

– Кубическая миля мороженого с горячим шоколадом, – прогудел «гений здравомыслия», – обладающая космической скоростью.

Глаза Шарпса вспыхнули.

– Превосходно! Предположим, что Земля столкнется с порцией мороженого, любопытно…

«Господи, да они свихнулись», – сказал себе Харви.

Оба ученых наперегонки кинулись к доске. Чарльз принялся что-то рисовать.

– Мороженое с горячим шоколадом. Давайте посмотрим: в середину кладем шарик ванильного, сверху льем шоколад…

Он не обращал внимания на странные сдавленные звуки у него за спиной. Во время записи Тим не вымолвил ни слова. Теперь он согнулся пополам, пытаясь сдержать смех. Он поднял взгляд, хрюкнул, справился с собой, придал лицу постное выражение, но его прорвало.

– Не могу!.. – выговорил он и загоготал. – Моя комета! Кубическая миля… ванильного… моро… женого!..

– Политого горячим шоколадом в качестве внешней оболочки, – подлил масла в огонь Форрестер. – Но шоколадный слой испарится, когда Молот обогнет Солнце.

– Она называется кометой Хамнера – Брауна, – заявил Тим, стараясь сдержаться. – Хамнера – Брауна, – повторил он.

– Нет, дорогой мой, это кубическая миля ванильного мороженого с шоколадом. И слой, находящийся под внешней оболочкой, по-прежнему остается в замороженном состоянии, – произнес Шарпс.

– Но вы забыли… – начал Харви.

– На один полюс нашей порции мы кладем вишенку и допускаем, что в перигелии этот полюс находился в тени. – Чарльз нарисовал кругляш.

Схема демонстрировала, что, когда комета обогнет Солнце, «вишенка», расположенная на оси сплюснутого сфероида, окажется в противоположной от него стороне.

– Нам ни к чему, чтобы ягодку подпалило, – встрял Дэн. – Давайте насыплем сверху толченых орехов. Это будут каменные вкрапления… Диаметр вишни у нас, предположим, двести футов…

– И ее доставит самолет Канадских Королевских военно-воздушных сил, – сказал Шарпс.

– Стен Фриберг! Ух ты! – Форрестер расхохотался. – Ж-ж-ж… бух! Все прилипнут к экранам телевизоров!

– Комета огибает Солнце, таща за собой светящийся хвост из поддельных взбитых сливок, и летит к Земле, целясь проскочить нам в глотку… Дэн, какова плотность ванильного мороженого?

Тот пожал плечами:

– Бывает разной. Скажем, две трети.

– Ладно. Ноль шестьсот шестьдесят шесть, наверное. – Шарпс схватил со стола карманный калькулятор и принялся лихорадочно тыкать в кнопки. – Ох, как же мне нравятся современные штуковины! А раньше считали на логарифмичке. Никогда заранее не мог угадать, где окажется запятая. Пусть будет кубическая миля. Пять тысяч двести восемьдесят футов, умножим на двенадцать, чтобы перевести в дюймы, и еще на два, запятая, пятьдесят четыре, переводя в сантиметры… возводим в куб… Мы имеем два, запятая, семьсот семьдесят шесть, умноженные на десять в пятнадцатой степени, кубических сантиметров ванильного мороженого. Чтобы его съесть, понадобится немало времени. Умножаем на плотность… И извольте – получается примерно два на десять в пятнадцатой степени граммов. Два миллиарда тонн. Теперь насчет шоколадного соуса… – Он опять стал жать на кнопки.

«Человеку счастье привалило, – подумал Харви, – очень болтливому человеку, в распоряжении которого – последняя модель карманного чуда вычислительной техники».

– Как вы полагаете, чему равна плотность соуса? – осведомился Чарльз.

– Предположим, ноль девять, – откликнулся Форрестер.

– Вам никогда не приходилось делать соус? – подала голос Шарлин. – В воде он тонет. Его проверяют, капая в чашку с холодной водой. По крайней мере, мама всегда так делала.

– Тогда пусть один и две, – произнес Дэн.

– Еще миллиард с половиной тонн горячего шоколадного соуса! – затараторил Шарпс.

Хамнер снова издал сдавленный звук.

– Каменные включения можно не принимать во внимание, – продолжал Шарпс. – Теперь понимаете почему?

– Боже мой, да! – закивал Харви, вздрогнул и покосился на работающую камеру. – Естественно, док, нет никакого смысла принимать в расчет всякие включения.

– Надеюсь, вы не собираетесь показывать это в эфире? – негодующе заорал Тим.

– Вы запрещаете? – удивился Рэндолл.

– Нет. – Хамнер скрючился, хихикая.

– Далее. Скорость у кометы, простите за тавтологию, кометная. И поистине огромная. Но какова же параболическая скорость на земной орбите. Дэн?