– Мне кажется, что вы путаете меня с мистером Антони Джонсоном, который живет на нижнем этаже. В комнате № 2.

Теперь, убедившись, что Гласс действительно ошибся, Артур добавил твердым голосом:

– Вчера весь вечер я провел один.

– Приношу вам свои извинения за эту ошибку, мистер Джонсон. Вы согласитесь, что такое вполне вероятно. То есть вы не можете помочь нам в розыске мистера Котовски?

– Я об этом ничего не знаю. Я вообще его почти не знаю. Человек я по своему характеру довольно нелюдимый.

Но Артуру было необходимо выяснить до ухода инспектора Гласса, почему полиция появилась в этом доме – почему именно здесь?

– Это убийство… вы что, считаете, что мистер Котовски с ним как-то связан?

– Это совершенно очевидно, мистер Джонсон, – ответил инспектор, открывая входную дверь. – Ведь убита миссис Веста Котовски.

Антони весь день провел в библиотеке колледжа и только к пяти часам вечера добрался до остановки метро «Кенборн-лейн». Здесь он увидел газеты с кричащими заголовками: Убийство женщины в Кенборнеи Кенборнский убийца опять на охоте?Хотя по роду своей научной деятельности Антони всегда интересовало, что приводит человека к убийству, само убийство как таковое его совсем не привлекало, поэтому газеты он покупать не стал. Письмо Хелен, наверное, уже ждет его. С того момента, как он вышел из библиотеки, Антони мог думать только о том, что она могла написать ему. На столике в холле лежала куча писем, на этот раз совсем неразобранная. Антони жадно просмотрел конверты. Три предложения от агентов по недвижимости для Уинстона, письмо Ли-Ли Чан с Тайваня, счет для Брайана, счет для Весты, счет, который надо будет переслать Джонатану Дину. И ничего для него. Хелен опять ничего не написала. В первый раз с того момента, как он переехал в дом № 142 по Тринити-роуд вторник и среда прошли без ее писем. Однако прежде чем Антони задумался о причинах этого: не был ли он слишком резок с ней, не боялась ли она писать ему, передняя дверь открылась, и в нее вошли Уинстон Мервин и Джонатан Дин – насколько Тони было известно, друг друга они не знали и никогда прежде не встречались.

– А вас когда они выпустили? – спросил Уинстон. – Нам вас там очень не хватало.

– Выпустили? – переспросил Антони.

– Я хочу сказать, что мы не видели вас в полицейском участке.

Антони обратил внимание, что впервые видит Джонатана Дина таким мрачным и опустошенным – и в то же время таким живым и естественным, как будто он забыл про все свои роли и театральные позы.

– Я ничего не понимаю.

– Он ничего не знает, – заметил Джонатан. – Совсем ничего. Вчера ночью убили Весту, Тони. Ее задушили, а Брайан исчез.

Все они поднялись в комнату Уинстона – она была больше и просторнее, чем комната Антони. Джонатан осмотрел свои бывшие владения совсем больными глазами и, не найдя в памяти никакой цитаты или стихотворной строчки, которые подошли бы в данном случае, растянулся во весь рост на продавленной красной софе. Холодный туман, белый в опускающихся сумерках, стлался по стеклам, как дым. Уинстон задернул аккуратно раскроенные занавески.

– Полиция появилась здесь в половине восьмого утра, – рассказал он Антони. – Они не могли достучаться до Брайана, поэтому подняли меня. Их интересовало, когда я видел Брайана в последний раз и в каком тот пребывал настроении. Я все рассказал им о вчерашнем вечере. Другого выхода у меня не было.

– Вы хотите сказать, что рассказали им обо всех инсинуациях Поттера, да?

– Антони, у меня не было другого выхода. А что бы вы сделали на моем месте? Сказали бы, что Брайан был трезв, спокоен и отправился спать с чистой душой? В любом случае, полиции удалось разыскать Поттера. Он наверняка пропустил свой футбольный матч. Думаю, что после разговора с ним они решили не беспокоить вас. А Поттер наверняка многое вспомнил, несмотря на все его похмелье, потому что меня пригласили в полицейский участок и прямо спросили, кипел ли Брайан от ревности. Мне пришлось сказать, что он ушел от нас в поисках Весты и вот его. – Уинстон махнул рукой в сторону лежащего Дина.

– Но ведь это полная ерунда, – удивился Антони. – Все это были только пьяные фантазии Поттера. Под ними не было никакого основания, и мы все это прекрасно знаем.

– Нет, было, – произнес Джонатан Дин.

– Хотите сказать, что вы и Веста…

– Господи ты боже мой, ну конечно. Именно поэтому я и переехал. Не могли же мы заниматься этим здесь, как вы думаете? За стеной от несчастного бедняги. Боже, я вчера весь день провел с ней. Мы провели вместе весь вечер, а потом решили пойти выпить к «Великому герцогу». Она убежала незадолго до одиннадцати, чтобы не опоздать на последний автобус.

Антони пожал плечами. Он почувствовал беспомощность.

– Вы сказали, что Брайан исчез?

– Последнюю неделю я не жил в той проклятой дыре, – сказал Джонатан, запустив пальцы в копну своих непричесанных рыжих волос. – Там воняет и слишком много мышей. Сестра разрешила мне пожить у нее, пока она в Германии. У нее своя квартира в Западном Хэмпстеде. Именно туда я вчера и вернулся после «Герцога». Я пришел где-то в полночь, значит, Брайан появился в районе половины первого. Он был пьян до полного опупения, грозился и обвинял меня во всех смертных грехах. Потом он отключился, и я уложил его в постель.

– А откуда он узнал, что вы именно на той квартире?

– Это одному богу известно… Я бывал там и раньше, когда уезжала сестра. – Джонатан передернул плечами. – Дело в том, что Веста могла ему рассказать, перед тем как…

– Тогда где он сейчас?

– Я оставил его отсыпаться и пошел на работу, – покачал головой Джонатан. – Копы разыскали меня около полудня, и я все им рассказал. Но когда они добрались до квартиры сестры, Брайана там уже не было. Теперь они повсюду его ищут. Тут уж никуда не денешься, Тони, старина, но по всему выходит, что это сделал именно он. Иначе почему он испарился?

– Он мог выйти на улицу, увидеть вечерние газеты и запаниковать. Я не верю, что он способен на убийство.

– А ты думаешь, что я верю? Ты что думаешь, что я так думаю о своем лучшем друге? Мы ведь с ним как… как две розы на одном стебельке.

Сыграла ли свою роль бестактность подобного сравнения, а может быть, сам факт, что Джонатан в подобной ситуации стал что-то цитировать, но Уинстон вдруг на него окрысился.

– Если он это даже и сделал, то все равно, во всем виноваты вы сами. Нечего было крутить любовь с его женой.

– Ах ты, черномазая обезьяна! – Джонатан уткнулся лицом в подлокотник софы, и по его телу прошла дрожь. – Боже, как мне хочется выпить…

Совсем не обидевшись на его оскорбительный эпитет, Уинстон спокойно произнес:

– Интересно, сколько раз за все эти долгие годы эти стены слышали подобные высказывания? – Он сильно потряс Джонатана. – Почему я не оставил вас там, на ступеньках участка, в совершенно разобранном состоянии, чтобы уборщик просто смел вас в свой совок и выбросил в мусорное ведро, я, наверное, уже никогда не пойму. Поднимайтесь, если уж вам так хочется выпить. В «Водяной лилии» нам точно нельзя показываться, пока весь этот шум не уляжется.