— На выход. Хозяин тебя ждёт.

Я узнала Бориса по голосу.

За окном сгустились сумерки и здесь тоже уже было темно. Я поднимаюсь с дивана и, пошатываясь, иду вслед за охранником. Так волнительно мне не было ещё никогда. Каждый шаг — и мощный удар сердца под рёбрами.

Мы поднимаемся по лестнице наверх, ноги едва идут. Я не живу, а парю в пространстве как призрак. Наконец, мы достигаем того самого кабинета — его кабинета.

Борис нервничает. Это тоже прекрасно ощутимо. Да и весь дом словно пропитался напряжением. Слуги попрятались по углам, давно в особняке Алаева не было так тихо.

У охранника Бориса выступила испарина на лбу, смахнув её, он осторожно постучал. Толкнул тяжёлую, дубовую дверь, пропуская меня вперёд.

Я сильная.

Я окрепла за этот год и готова к любым испытаниям…

Прошла суровую школу от дяди Баграма Кабаева, так что и здесь не сломаюсь.

Моя главная задача — защитить сестру.

Я уверена, что глупышка не хотела ничего плохого! Я прекрасно знаю свою сестру! Дурочка сильно испугалась, что не понимала, что натворила. У неё ведь ветер в голове! Она как ребёнок! Рассеянная, легкомысленная. Но очень добрая! И мухи не посмеет обидеть.

А может за рулём всё же был кто-то другой?

Кто-то из её друзей?

Но камера…

Я всё ещё на что-то надеюсь.

Ведь надежда умирает последней.

Мне неприятно покрывать преступника, но по-другому я не могу. Я не могу иначе поступить… Ведь я её старшая сестра! Она моё всё! У меня больше никого кроме Таи нет!

Родителей потеряла, так еще и что сестру похоронить?

Потеряю её, стану никому не нужной сиротой.

Нет, я просто это не переживу.

В кабинете Демьяна Алаева царит мрак. Большое окно открыто нараспашку и оттуда тянет прохладой. Ветер завывает, шурша листьями высокого дуба, растущего за окном, и колышет занавеской, расшитой золотым кружевом. По бокам на стенах горят бархатные бра.

Здесь пахнет спиртом. Похоже виски. Верно… На письменном столе стоит пустая бутылка и один одинокий стакан. Рядом в пепельнице истлевший бычок.

В самом центре кабинета стоит сам Демьян, оперевшись рукой о стол.

Он стоит спиной ко мне и даже на меня не смотрит. Я вижу лишь его затылок с темными, шелковистыми волосами, коротко стриженными, и грациозную спину, обтянутую тёмной рубашкой, с закатанными рукавами до изгибов локтей.

Его крепкие руки напряжены, вены вздулись… Демьян всегда будет для меня воплощением опасной мужской красоты, в каком настроении он бы не находился.

К нему тянет…

Его боишься до дрожи, но жаждешь к нему прикоснуться и растаять в его сильных руках, как в плену, если он вдруг сожмет тебя.

Он весь напряжен, скован.

Чистая сталь…

Он знает, что я здесь.

Но продолжает смотреть в окно.

Словно намеренно не хочет меня видеть, а разговаривать собирается через силу. Потому что надо! Всё прояснить здесь и сейчас. Принять решение, а может вынести приговор.

Я застываю почти замертво, сжав руки в кулачки, когда он первым начинает диалог.

— Тебе есть, что мне сказать?

Ужасаюсь его голосу…

Будто моя кожа с головы до ног покрывается корочкой льда, парализуя все движения, атрофируя дыхание. Он никогда не говорил со мной таким тоном. Его страшным голосом можно замораживать и стирать с лица земли целые города.

— Да. Я… — набираю воздуха в грудь, делая шаг вперёд. — Я очень сильно сожалею. Это… несчастный случай, поймите.

Он никак не реагирует.

У Алаева глубокий аффект.

Он только слегка покачивается, придерживаясь рукой за стол.

Вероятно, пьян.

Это логично.

— Понимаю, что мои извинения и оправдания ничем не помогут… Но я хочу, чтобы вы знали! Что я раскаиваюсь, я сожалею! Я прошу у вас и у Алсу проще….

— Не смей произносить её имя!

Он закричал с такой мощью, что лампочки в торшерах моргнули.

Я медленно опускаюсь на колени, склоняя голову.

— Ещё раз, простите меня, я не хотела… было очень темно… она сама выскочила на дорогу, я даже понять ничего не успела! А потом… бах! Вспышка. Я очень сильно испугалась. У меня был аффект! Я нажала на газ неосознанно и…

— Скрылась с места трагедии!

— Мне так жаль…

Тая.

Таяяяя!

Что же ты натворила, глупая!

Господи…

Как же сильно ты нас подставила!!!

Как же мне невыносимо больно всё это терпеть, принимая вину на себя!

Я и Демьяна прекрасно понимаю, что он сейчас чувствует, через какой ад проходит! О боже…

Особенно после того, как начал меня уважать и принимать почти за члена семьи, а не за рабыню, после того, как мы узнали друг другу. А сейчас… кошмарнейшнее разочарование!

Я должна молить его, умолять!

Быть убедительной.

Иначе, он узнает правду.

Никто не должен узнать, что за рулём была Тая!

Тогда мою сестру ничто не спасет.

А у меня есть ещё шанс.

Ведь я ношу его детей…

Малышей, о которых он так долго мечтал.

Не один ребенок, их два!

Просто удивительный сюрприз!

Демьяну предстоит принять сложное решение.

Безумие какое-то…

— Прошу, поверьте мне, это был несчастный случай, — твержу снова и снова, как мантру, пытаясь что-то доказать. Мне хочется, чтобы он знал, что я не чудовище.

Но Демьян выбросил руку вверх и сжал её в кулак до хруста, всё также стоя ко мне спиной, давая знак, чтобы я прекратила свои глупые оправдания и немедленно замолчала.

— Я принял решение. Ты…

Я втянула ноздрями воздух, вонзив ногти в ладони что есть силы, чтобы боль придала мне немного уверенности.

— Выносишь мне моих детей и родишь их.

Выдохнула…

— А потом я буду тебя судить по всем законам нашего общества.

Кровь за кровь…

По щекам полились слёзы.

Верно.

— Я всё выяснил. Связался с врачами, посмотрел результаты обследования и снимки с УЗИ. Они подтвердили беременность… Для меня это шок, а для тебя, пожалуй, спасение. Поздравляю! Сегодня твой второй день рождения!

Я продолжала молчать, крепко хмурясь, будто каждое его слово воспринимала, как удар наотмашь.